Лесной техникум (СИ) - "Kancstc" - Страница 2

Вот и сегодня, в компании заядлых рыболовов верховодил местный Коля, который предпочитал называть себя на городской манер — Ник. Он вертел над костром тушку бобра. Бобра ребятам подстрелил скорее всего Светик, по паспорту — Святослав — местный алкоголик, который жил тем, что подрабатывал у дачников.

— Опять браконьерствуете? — подколол Ваня.

— Значит ты сегодня без мяса, — равнодушно отозвался Ник.

— Э… я вообще-то не об этом! — столь же равнодушно парировал Ваня, усаживаясь на своё любимое место и разворачивая удочки.

Вообще-то он не был фанатом рыбалки, но в этом году даже пристрастился. Во-первых, вдруг выяснилось, что рыбалка это прежде всего не рыба, а общение, а во-вторых, рыба тут тоже была. Вдруг, неожиданно, оказалось, что солёные а-ля вобла карасики, хоть мелочь, той самой водле не уступают, а ротаны, жаренные на углях, вкуснее любой магазинной рыбы. Тут, словно из ниоткуда, раздалось:

— Погоди, а тебя же сегодня должны были конвоировать в Москву. Ты чего, в побег рванул?

Из травы поднялась рыжая голова в кудряшках. Марго, на год младше Вани, считала себя адепткой вики и настоящей ведьмой, потому рыжая и зеленоглазая. Рыжина у неё натуральная, а вот зеленоглазость за счёт контактных линз.

— Отбрехался, — бросил Ваня, сосредотачиваясь на поплавке.

На какое-то время воцарилась относительная тишина, прерываемая изредка тихими репликами. Рыбалка, что ни говори, любит тишину. Но уже через четверть часа и пару вынутых Ваней из реки плотвичек, Ник заявил:

— Так, кто-нибудь шашлыка хочет?

Народец оживился, все резко смотали удочки и переместились к костру, стали доставать нехитрые припасы. Ваня тоже отметился несколькими помидорами и огурцами, которые сорвал по дороге, в парнике. Появилась бутылка с мутной белесой жидкостью, что вызвало дополнительное оживление.

Марго снова вынырнула из травы, оценила обстановку и слиняла, утащив заодно и Машу, свою подружку.

— Вот краля! — выдохнул Ник, глядя в стакан, куда уже успел плеснуть стыренного у отца самогона. — Хоть бы раз осталась с нами посидеть.

— Это правильно, что не осталась, — буркнул Ваня. — Ты нажрёшься, крышу тебе снесёт, поимеешь её, тебя и посадят. А она того стоит?

— Деваха сочная… — с сомнением ответил Ник.

— Да брось, — влез Шурка, тоже парень из Москвы, на год старше Вани. Он уже поступил в институт и сейчас честным образом расслаблялся. — Она стерва и динамщица. Ладно, вздрогнем!

Ребята глотнули свою дозу самогона, закусили бобром с овощами. Ник тяжело вздохнул:

— Вот странный ты человек, Ваня! С одной стороны я тебя сильно уважаю, а с другой бесишь ты страшно. Уважаю, потому, что как ты ни скажешь, всё правильно. А раздражаешь потому, что твоя правильность всегда говорит, что всё фигово. Вот как ты так можешь?

— А думаешь мне легко? — огрызнулся Ваня, сосредоточенно рассматривая жидкость в своём стакане.

По ходу вздрогнули по новой и разговор продолжился:

— Вот даже пьёшь ты не как все, чуть чуть, по глоточку… — продолжил свои рассуждения Ник.

— Потому, что если я приду домой чуть-чуть, бабка носом пошевелит, побухтит и отвянет, а если я нажрусь серьёзно, она настучит матери и вот тогда меня отсюда точно увезут, за шиворот. Да ещё и вам отольётся.

— А ты что, не можешь… — начал было возмущаться Ник, но его перебил Шурка:

— А чего он может? И ты бы ничего не смог. У него мамка бешеная, как трактор, всех запашет. И вообще, мужики, на будущее, от разведённых баб надо держаться подальше, а уж если баба карьеру делает, как его мать, вообще лучше близко не подходить. Ты, Вань, извини, если что…

— А чего извини? — пожал плечами Ваня, — Я себе мать не выбирал, я вообще не просил, чтобы меня рожали.

Он помолчал немного, глядя в стакан и добавил:

— Знаете, как она по отцу прошлась? Он еле пробил, чтобы со мной хоть раз в неделю встречаться. И то только потому, что у него в следкоме кореш нашёлся.

— Поняли, как бывает? — Шурка назидательно указал пальцем на небеса.

Шурка поступил на Психфак МГУ, а до того занимался в каком-то кружке по психологии и потому считал себя знатоком человеческих душ. И не без оснований, кстати. Но вот Ване это разговор был совсем тягостен, потому он и перевёл его на другую тему:

— Слышь, Ник, не подбросишь меня завтра до Соловьёва?

— Без проблем! Только за бензин мне сбрось.

— Замётано! — кивнул Ваня. — Заскочи за мной в десять.

Ник на это задумался, почесал за ухом и покачал головой:

— Знаешь, с утра не могу. Если только в два.

— Давай в два, — легко согласился Ваня. — Мне не ко времени.

Они ещё трепались сколько-то на разные темы, прикладываясь то к бобру, то к бутылке, но в конце концов Ник не выдержал:

— Слышь, Вань, а чего ты там забыл?

— Хочу на замок ваш посмотреть, а то уже сколько лет тут на даче, а там ещё ни разу не лазил.

— Там особо и не полазаешь, всё закрыто.

— Да хоть снаружи посмотреть. Место вроде известное, а я только мимо проезжал. Даже стыдно.

Ник не на долго задумался и вдруг решительно заявил:

— А давай! А то я тоже, уже сколько здесь живу, даже в Техникуме учусь, а тоже там ни разу толком не тусовался.

На том и стали расходиться. Дома бабушка, как водится повела носом и принялась ворчать:

— Вот! Опять напился! Небось опять не закусывали!

— Что значит не закусывали! — возмутился Ваня. — У нас закусон всегда есть!

— Знаю я ваш закусон! По пол помидорки на нос!

— Какие пол помидорки! Там сосиски на костре жарили, ротанов, народ хлеб приносит.

— Ну хоть сосиски! А то, говорят, местные тут бобров едят!

На это Ваня хмыкнул. Местные, как раз бобров и не едят, это московская школота романтику тешит, в индейцев играет. А бабушка тем временем усаживала его за стол, ужинать. Закусывали там, не закусывали, а ужин по расписанию и в полном объёме. При этом она, естественно не забывала про свои причитания:

— Всё шляешься там неизвестно зачем! Хоть бы траву покосил! Завтра вот…

— Я завтра в Соловьёво, — отрезал Ваня.

— Чего ты там забыл? Девка, что ль, оттуда какая завелась?

На это идиотское высказывание Ваня даже не отреагировал, привык, что мама с бабушкой нерушимой стеной стоят на страже его девственности, спокойно ответил:

— Хочу замок посмотреть, пофоткать, вокруг побродить.

— И больно тебе надо! Лучше помог бы огород прополоть! В доме дел невпроворот, а ты всё где-то шляешься!

— Фому позови. Он тебе за чикушку что хошь сделает.

Фомой звали самого горького местного алкаша. По жизни он был либо бухой либо с будуна, при том удивительно добрый и работящий. Готов был сделать любую работу за рюмку водки и за еду (денег ему старались не давать, всё равно сразу пропьёт), при том делал всё качественно и ответственно. Иногда говорили, что за него черти работают. Ваня и сам раза два видел, как Фома работал: весь день крутился вокруг работающей на участке бригады, балагурил, перекуривал, выпрашивал чикушку, но к вечеру работа, на которую по хорошему надо ставить двоих, бывала сделана, да так, что трезвые спецы позавидуют. Но вот как Фома работает не видел никто.

Лёгкое переругивание по поводу планов на завтра сопровождало весь ужин, но это дело обычное и на него Ваня внимания привычно не обращал. Закончил беседу он последним аргументом:

— Я тут последний раз отдыхаю, вот так, всё лето, а замок так толком и не видел. Не хорошо.

При том, убедить бабушку в полезности запланированной экскурсии он и не надеялся: слишком она была примитивной, по большому счёту малограмотная, но сильно пробивная деревенская дура, даже удивительно, что в её поколении такие ещё встречались.

Но, как ни крути, а на следующий день поутру Ваня таки помогал бабушке на огороде, правда старался при этом не сильно напрягаться. А к назначенному времени, с запасом бутербродов и термосом в рюкзаке, уже ждал Ника на большой дороге, ведущей из Задела в Соловьёво.