Архон - Фишер Кэтрин - Страница 18

• Предыдущая
• 18/57
• Следующая

Вдруг на подоконник вспрыгнула кошка. Телия погладила ее. Кошка выгнула спину и потерлась о ее руку.

— Тамми любит меня, — с укором сказала девочка.

Сетис больше не мог этого выносить. Он посадил сестренку себе на колени.

— Послушай. Я принесу тебе из Дворца подарков. Игрушек, красивых платьев. Вернусь очень скоро. Ты и не заметишь, что я уходил.

Ее темные глаза смотрели не мигая.

— Ты уходишь прямо сейчас?

— Да. — Это было неправдой. Согласно традиции, Архон отправится в путь лишь с наступлением ночи, когда взойдет луна, но Сетис знал, что до тех пор не успеет еще раз заглянуть домой. — Поцелуешь меня на прощание?

Она влажно чмокнула его в щеку и соскользнула с колен.

— Пока, Сетис.

За ней колыхнулась дверная занавеска. Сетис подавленно смотрел сестре вслед.

— До свидания, Телия, — прошептал он.

Подошел отец с холщовой сумкой в руках.

— Вот, возьми. Запасные туники. Сапоги. Кинжал. Притирания. Плащ — в пустыне ночами прохладно. И немного денег.

Небольшой кошель с монетами. Сетис покраснел.

— Деньги мне не нужны. Оставь себе.

— У тебя что, их и так куры не клюют?

— Хватает. А тебе пригодятся для Телии.

Отец угрюмо кивнул.

— Ей на приданое. Если доживет.

— Папа…

— Ты хотя бы попросил жрицу, чтобы девочку взяли на Остров? Или в своих важных заботах совсем забыл о нас?

Сетис вздохнул.

— Не успел.

Отец кивнул, как будто говоря: я так и знал. Сетис терпеть не мог эту его манеру. Потом старик взорвался:

— Ну что толку околачиваться вокруг Архона?! Он мальчишка, не имеющий реальной власти! Давным-давно надо было поступить на службу к Аргелину. Я тебе всегда это говорил. Сейчас жили бы припеваючи. Сетис, побелев, впился в него пылающим взглядом. Потом подхватил сумку и шагнул к двери. Думал, что не сумеет произнести ни слова на прощание, однако на пороге остановился и, не оглядываясь, бросил:

— Увидимся.

Заскрипело кресло.

— Надеюсь, — ядовито отозвался отец.

На углу улицы Кожевенников пела женщина Высокие переливы ее голоса звенели над домами, смешивались с резким запахом дубленой кожи. Кислотные пары, поднимавшиеся из чанов, разъедали Сетису горло, жгли глаза. На миг улица будто расплылась; он поспешно вытер лицо тыльной стороной ладони и зашагал дальше, чуть ли не бегом, ныряя под шкуры, развешанные на веревках.

Чего еще они от него хотят! Он работает в поте лица, истер пальцы до костей. Сколько раз он хитрил, жульничал, давал взятки — и всё ради своей семьи! В душе поднялась горькая жалость к себе, нахлынуло яростное, болезненное отчаяние. Захотелось швырнуть холщовый мешок на лестницу и пинками гнать его к гавани. Отец! Он и понятия не имеет о том, как устроен мир, как тяжело получить повышение по службе, добиться, чтобы тебя заметили, выделили из бесконечной вереницы рабов, тружеников, писцов, какие труды надо приложить, чтобы подняться хоть на одну ступеньку выше, зарабатывать побольше! Старик что, думает: стоит только обратиться с просьбой к Мирани, и Телию тотчас же возьмут на Остров?

Сетис вышел из-под арки на другом конце улицы и выдавил из себя мрачную улыбку. Может, в этом есть и его вина. Слишком много хвастался… «Мой друг Архон… Мирани без меня ни шагу ступить не может…» Он вышел на площадь и свернул под тенистый портик. «Ладно, попрошу. Хотя Мирани ничем не сможет помочь. Ей и самой нелегко приходится».

Вдруг неизвестно откуда на него обрушился удар кулака. В животе огнем полыхнула боль; он согнулся пополам, рухнул, хватая ртом воздух. Второй удар, по затылку, принес почти что облегчение; он с радостью провалился в глухую черноту. Но его подхватили под руки и куда-то потащили. Он с трудом переставлял ноги. Лицо перекосилось от боли.

Сквозь ужас и муку донесся чей-то голос:

— Это он?

— А кто же еще? Жалкий хвастунишка.

Сетис потянулся за сумкой, но ее уже отобрали. Когда красная пелена в голове рассеялась, он разглядел своих мучителей и похолодел от ужаса. Люди Аргелина. Целый отряд — шесть человек. Они окружили его и потащили за собой, а если он спотыкался, безжалостно толкали в спину.

Отряд быстро шагал вниз по крутым улочкам, мимо лавок, прикрытых ставнями от полуденного зноя; где-то лаял на привязи пес, обезумевший от жажды. Дальше путь лежал по туннелям, проходящим под Водяной башней Хореба, мимо фонтанов, которые она когда-то питала, мимо потрескавшихся от жары каменных дельфинов и наяд, резвящихся в пустых бассейнах. Каждый шаг отзывался болью во всём теле. В горле пересохло; Сетис сглотнул и напряг мозги. Что Аргелину от него надо?

Они считают, что Орфет мертв. Наверное, его самого опознал второй солдат из засады. Юноша лихорадочно начал строить планы. Что предложить похитителям?

— Слушайте, — прохрипел он. — Давайте договоримся. Вы схватили не того, кто вам нужен.

— Заткнись, — сверкнул глазами сотник.

— Я могу заплатить. Отпустите меня. Скажете, что не сумели меня найти.

Они даже не замедлили шаг. Видимо, сочли, что он не сможет предложить достойную их внимания сумму. Он оставил идею уговорить их и вместо этого сосредоточился на том, чтобы тверже держаться на ногах, восстановить дыхание. Колено наверняка кровоточит.

Улицы у них на пути были пусты. Случайные прохожие, попадавшиеся навстречу, спешили поскорее отойти в сторону. Сетис прикрыл лицо краем плаща Не хотелось, чтобы его увидел кто-нибудь из Палаты Планов. Глупо: скорее всего, он туда никогда больше не вернется.

И тут, в минутном приступе паники, он вспомнил о Сфере. Она надежно спрятана на нижних ярусах Города, среди глубоких ячеек, в которых веками хранятся и рассыпаются в пыль свитки с планами гробниц Архонов. Но если его казнят или бросят за решетку, Мирани никогда ее не найдет. Дорога к Колодцу Песен будет потеряна, Алексосу, Шакалу и Орфету придется блуждать в пустыне до самой смерти. Запах рыбы. Гул снастей, хлопанье парусов. Даже под полуденным зноем в Порту царило оживление, ветер развевал парусиновые навесы, пронзительно кричали чайки, кружась над грудами потрохов, крабовых панцирей, над остатками громадных несъедобных чудовищ из морской глубины.

Штаб Аргелина располагался в суровом, неприветливом здании. Поднявшись на крыльцо и пройдя мимо охраны, они очутились в просторном дворе, где толпился народ. Он уже бывал здесь и хорошо помнил день, когда впервые увидел Мирани, помнил, как она настояла, чтобы к ней привели Орфета. Поступит ли она так же ради него? И узнает ли кто-нибудь, куда его отвели?

Отряд рассеялся, подписав нужные бумаги. Сумку Сетиса бесцеремонно перерыли, отобрали кинжал, остальное уложили обратно. Он был рад, что не взял с собой денег, потому что их тоже забрали бы. Сотник схватил его, развернул к себе, обыскал с привычной небрежностью, подписал еще одну бумагу и сказал:

— Иди за мной. И без фокусов.

Они спустились по лестнице. Здание, выстроенное из темного камня, оказалось просторнее, чем он думал. По обеим сторонам коридоров тянулись двери, большей частью закрытые, некоторые с решетками. Тюрьма, догадался он. На лбу выступил пот. Неужели его будут пытать?

Опять вниз. Вокруг стало прохладнее, мрачнее. Сетис с дрожью понял, что подземные коридоры уходят в самую толщу горы, в мягкую вулканическую породу, а наверху шумят улицы, высятся дома. Каменная кладка местами исчезала; стены были сложены из причудливо оплавленного базальта, остекленевшего под напором невообразимо жаркого огня. Перед бронзовой дверью стояла большая чаша с водой, а в нише, выдолбленной в мерцающей черной стене, перед статуэткой Царицы Дождя курился ладан.

— Подожди.

Сотник постучался и вошел. Через мгновение он вернулся и кивком приказал Сетису следовать за ним. У юноши пересохло во рту, он отступил на шаг.

— Послушай… — пролепетал он. Но сотник молча втолкнул его внутрь.

Он ожидал очутиться в тесной камере, но комната оказалась такой просторной и полной роскоши, что у него захватило дух. Хоть она и располагалась в подземельях, все стены были покрыты росписью и увешаны богатыми коврами. На бронзовых треножниках стояли дорогие краснофигурные вазы с Каскадов, посреди пола простиралась шкура тигра с разинутой пастью. С потолка свисали тысячи ламп из бронзы, золота и хрусталя, и в каждой трепетал язычок пламени, и все они отражались в огромном круглом зеркале, так что комната была залита светом.

• Предыдущая
• 18/57
• Следующая