Путь океана: зов глубин (СИ) - Райт Александра - Страница 40

Селин вздрогнула от неожиданности и обернулась. Брут упер руки в боки и наградил подопечную самым осуждающим взглядом из своего арсенала. Выглядел он тем комичнее, чем сильнее старался быть серьёзнее.

— Переживаешь о моем нравственном облике? Вы с кузеном из домов терпимости не вылезаете… моралисты… — вздохнула Селин, с удовольствием отмечая его растерянность. Наёмник поспешно замотал головой, — И вообще на тебе вроде бы как только ответственность, чтобы я была жива-здорова. Я, как видишь, в норме. Правда ноги устали…

— Антуан и то ведет себя приличнее, слышишь! По ночам хотя бы где велено ночует. Или забыла, что ты вообще-то леди?

— Вот, кстати, хвалю, что напомнил. А сам ты — помнишь? Тогда может перестанешь наконец называть меня «Птичкой»?..

Селин плюхнулась в видавшее виды кресло и вытянула ноги. Протянутый Брутом плед оказался весьма кстати. Она чуть-чуть отдохнет и….

— Вот ещё! А что, если мореходы начнут трепаться об интрижках виконтессы, и все эти сплетни дойдут до Герцога?

— Очень трогательно смотришься в роли няньки, Брут. Но к злым языкам мне не привыкать…

Колени гудели. Селин блаженно закрыла глаза…

Танцевать весь вечер и почти всю ночь, да после долгого перерыва — то ещё испытание. Но в отличие от пресных балов в Вердене, этот останется навсегда в её памяти.

Рука на плече у Витала, одетом в белый мундир, его смущённые глаза, поцелуй в планетарии…

Она закусила губу и улыбнулась.

— Я тебя просто не узнаю… Мне это не нравится… — ворчание Брута таяло на заднем плане сознания, погружающегося в дремоту.

Мерцающие планеты кружатся в ревущей темноте голодного космоса.

Селин тянет руку, чтобы коснуться Венеры, но от её прикосновения оранжевый шар вдруг гаснет.

Земля и Луна исчезают сразу же, как только тонкие пальцы трогают и их.

Одна за другой гаснут и остальные планеты. Они продолжают быть плотными комками в зияющей кромешности.

Полный мрак, густой и непроглядный, чёрным молоком заливает всё пространство. Погребает под собой и Селин.

— Витал?..

Зов остаётся без ответа. Паника гонит её робкие шаги в чернильную тьму, где она проваливается в ледяную воду. Дыхание перехватывает.

— Вставай! — жёсткая рука Брута трясла её плечо.

— Эти люди хотят, чтобы мы проследовали за ними. Просыпайся! — лицо Антуана было испуганным.

На троих лавразцев конвоиров оказалось многовато: дюжина мореходов в чёрных мундирах без опознавательных знаков. Татуированные молчаливые лица ничего не выражали.

Их процессия выглядела возмутительно выбивающейся из гармонии прекрасного города Малого Орфея. Сами же нарушители мгновенно преобразились словно в прокажённых: прохожие отводили глаза и переходили на другую сторону улицы. Какое унижение…

Селин имела некоторое представление о тактике ведения допросов, но это никак не помогало справиться с чувством загнанной в угол, разоблачённой, преступницы. Более того, страшное понимание давило на грудь: это всё из-за неё. Кто, как не она, имела наглость подбить честного моряка на подлог? Кабы не её глупость, любопытство и безответственность, стала бы она идти на поводу у юнг? Им-то подобное простительно! Позволить себе отступиться от высокого долга, пренебречь собственным положением и пасть, пасть настолько низко… Отпираться до последнего или рассказать правду?

Она оглянулась.

Брут шёл, как ни в чём не бывало.

Антуан же пытался доказать конвоиру, что произошло недоразумение, и скорее всего их с кем-то перепутали…

В кабинете для допроса размещался просто сервированный к чаепитию стол с тремя стульями.

Едва они зашли, дверь в грохотом закрылась, лязгнул замок, и в голову Бруту полетела мокрая тряпка.

— Сотрите немедленно все рисунки с лиц!!! Вы не имеете права их носить! Наглость какая!

Антуан было запротестовал, но Брут наскоро вытерся, размазав краску, и передал тряпку Селин.

За выщербленным столом сидел пожилой мореход-следователь в чёрном бушлате. Необычность и замысловатость линий татуировок на его лице вызывали беспокойство. Де Круа никогда не доводилось бывать в застенках, и всё, начиная от молчаливого конвоя у стен и заканчивая прикованной к столу чернильницей, давило и гнало прочь из этого гиблого места.

И тем более неподобающими выглядели разноцветные лепестки конфетти, приставшие к её волосам и наряду.

— Ваше Высочество, Антуан Адриан Урсус Вильгельм де Сюлли. Вы, как и ваша свита, обвиняетесь в нарушении Кодекса Гильдии Мореходов по статьям о посторонних на нашем острове. Ввиду тяжести содеянного, — вам, как персонам высокопоставленным, известен этот пункт, — вам выписаны уведомления о бессрочном статусе persona non grata в Гильдии Мореходов. — Им передали свитки на подпись. — Дело о шпионаже в пользу континента уже заведено, так что…

— Вы явно не в своём уме. — Звонкий голос кузена оставил после себя слишком живое эхо.

Следователь, едва сдерживая неприязнь, исподлобья посмотрел на Антуана.

— Буде мы шпионы, так наверное же наняли бы вместо себя кого-то другого, с чьего лица заслуги перед Гильдией Мореходов не смыть тряпицей?

— Молодой человек…

— Ваше Высочество, с вашего позволения.

— Хм… Ваше Высочество, не усугубляйте спорами ваше шаткое положение. Я не вижу смысла вести допрос дальше. Против вас уже дали показания все ответственные лица…

Селин давилась слезами и изучала потолок. Перебирала события и лица людей, которых встречала накануне. Кто же из них все-таки мог поучаствовать в разоблачении? Фаусто порой смотрел на неё косо, это правда. В самом деле не Дафна или Лукас могли оговорить их! Но чего ради? А может Маркиз? А что, с его-то жутью… только какая ему выгода с того? Да ещё обвинить в шпионаже, помилуй нас, Всеведущий… Наверняка это тот гадкий тип из компании перевозчиков рабов… Он так странно на неё смотрел на балу…

— Вот здесь подпишите клятвы о неразглашении. Значит так. Вы внесены в Чёрные Списки Гильдии. К вам приставлено ответственное лицо для контроля исполнения данных клятв. Как только мы получим достаточно свидетельств вашего следования заявленному, в ближайшем отделении Гильдии можете подавать прошение об исключении из чёрных списков…

Брут молча ставил подписи.

— Основная часть груза в настоящее время перемещается на судно «Стремительный» до конечного пункта назначения. Из ваших вещей изъяты документы, необходимые следствию. Уведомления о штрафах вам доставят незамедлительно, как только будет готова смета по причинённому Гильдии ущербу. Вопросы?

Антуан занервничал:

— Погодите, но на «Золотых Песках» с нами плыла наша свита…

— Ах да… — чиновник пролистал бумаги и прищурился, — камердинер, секретарь, личный врач, повар… и несколько офицеров-гвардейцев вашей стражи, включая присутствующего Брута Рувара, решено разместить на нижних палубах. Что касается грузов, то часть из них будет доставлена позднее вместе с остальными.

— Часть наших людей останется на Малом Орфее? И когда на Да-Гуа будут доставлены остальные грузы? — деловито спросил кузен.

— Отплытие всех кораблей назначено завтра. Но «Стремительный» не имеет равных по скорости, и таким образом Гильдия сможет обеспечить соблюдения указанных в договорах сроков и условий в том объеме, чтобы мы не понесли серьезных штрафов со стороны Лавраза. Мы не хотим допускать какого-либо неприятного прецедента с Герцогом де Сюлли… Хотя имей дело с кем-то другим, в данном случае мы воспользовались бы правом конфисковать грузы в счет понесенного ущерба…

— Нас всё устраивает. Вы невероятно любезны.

Селин вглядывалась в каменные лица мореходов и зловещие зигзаги татуировок, как будто они помогли бы ей лучше понять сказанное.

— Что ожидает экипажи судов капитана Витала?

— Миледи де Круа, вопросы задаю здесь я. Ваши полномочия консула Альянса Негоциантов не распространяются на внутренние дела Гильдии. Можете идти. «Стремительный» выходит завтра пополудни. И да, миледи: у Луизы, ласковой глубины ей, отродясь не было ручных обезьян…