Несносный босс, или Курс выживания для миллиардера - Алекс Коваль - Страница 5

Заварив себе крепкий черный кофе без сахара, скидываю с себя надоевшую узкую юбку с блузкой и, накинув халат, открываю макбук и зависаю над работой еще на три часа, делая пометки в блокноте.

А в два ночи я, наконец, сдаюсь и плетусь в ванную, чтобы принять душ и упасть спать.

Моя пятница начинается с разбитой чашки, пролитого кофе и порванной юбки. Плюс ко всему очередная любовница Котова, которую пришлось выгонять, и опоздание на работу более чем на десять минут.

Надо ли говорить, что я была зла?

Моя выдержка и спокойствие дали трещину. А когда еще и в офисе произошло ЧП и одна очень безмозглая работница вместо старых ненужных бумаг пустила в шредер новый контракт, который буквально пару дней назад мы подписали… случился у Аристовой БУМ.

Так не кричала и не ругалась я очень и очень давно. Но что самое интересное, Котов – гад – даже не вмешался в это дело, а просто наблюдал со стороны, а когда я закончила раздачу “люлей”, пригласил к себе в кабинет и заявил:

– Поля, надо все исправить.

И высыпал передо мной на рабочий стол пару сотен мелких лоскутов, в которые безжалостный уничтожитель бумаг пережевал важный документ.

– Что? Ты шутишь?

– Нет. Нужно склеить контракт обратно.

– Но смысл? Он уже не имеет силы, – искренне не понимала я, упираясь рогами. – Что за мартышкин труд, склеивать всю эту белиберду! – шиплю сквозь зубы, упирая руки в бока на манер Котова. – Если тебе нужен новый экземпляр, то он есть в электронном варианте и тебе сейчас же его распечатают, но собирать мозаику из этого, – трясу веером бумажных полосок. – Не буду.

– Нам нужна подпись, которая была на этих бумажках, Аристова.

– Ксерокопия?

– Нет ее, – бросает Антон и, пряча руки в карманы брюк, начинает мерить шагами свой гигантский светлый кабинет.

– То есть, как нет? Ты вчера должен был снять ксерокопию! – округляю глаза и с трудом сдерживаю порыв обматерить, в довесок ко всему отделу, еще и своего несносного босса, который вовремя, и когда его просят, и мизинцем не пошевелит!

– Я закрутился и забыл. Перепоручил это дело вон… Рябкиной. И что в итоге эта кур… кхм, короче, – поджимает губы мужчина, подходя ко мне. – Аристова, бери и склеивай. Меньше болтовни – больше дела. Давай-давай.

– Антон, ты издеваешься надо мной, да? Хорошо, почему я должна их склеивать? – рычу, топая ногой. – Вот своей Рябкиной и поручи эту миссию!

– Нет, ты хочешь, чтобы она себя этими бумагами обклеила? Она может! Посмотри на ее фантастическую нерасторопность. И, в конце концов, ты моя личная помощница или нет? Почему я тебя должен уламывать, как бабу в клубе, Аристова?

Ах, вот как значит? Уламывает он меня?

Гад! Зарвавшийся гад.

Пыхчу от недовольства и хватаю трясущимися руками со стола скотч.

“Любимая работа. Прекрасная работа. Хорошая зарплата” – кручу и кручу в голове, усмиряя свой пыл.

– И все равно я не понимаю, зачем склеивать эти бумаги! Она порвана, все, нет ее, нет этой подписи.

– Мы ее склеим и перенесем на новый документ, Полина, не тупи!

– Но это подделка документов! Это незаконно, – понижаю голос до злобного и недовольного шепота. – Можно в такие неприятности встрять с подделкой подписи, век потом не отмоешься!

– Витек – мой друг, он ничего не заметит, не боись, – подмигивает Котов, словно издеваясь надо мной. И подталкивает в спину, направляя в сторону своего рабочего стола. – Я тебе вот даже VIP-место предоставлю. Само директорское кресло, Поль, между прочим.

Да надо же, как благородно! Вот только я слишком сильно зла. И боюсь, задержись я еще хоть на секунду дольше в его громадном кабинете, то скотчем от макушки и до пят обмотаю самого Котова. Еще и к стулу примотаю. А потом вообще толкну, вон в сторону панорамного окна и пусть летит себе, птах!

Поэтому, дабы избежать убийства, сгребаю несчастные бумажки в ведро и, бросив последний уничтожающий взгляд на мужчину, вылетаю из кабинета.

– Аристова, то! Аристова, сё! – лечу по коридору и бубню себе под нос, злая, как черт. То и дело ловя выскальзывающее из рук ведро. – Вот попробовал бы ты хоть день проработать без своей Ари… ОПА!

Неожиданно торможу перед новым ярким рекламным плакатом, с которого лучезарно улыбается мой несносный босс. Красивый, зараза такая, босс! Ему бы моделью работать, а не во главе корпорации штаны просиживать. Тем более, навыков к этому, кроме его блестящих мозгов, у него нет…

И сразу с новой силой, заходя на новый виток, накрывает не то, что злость… ярость! И прежде чем соображаю, ставлю свою “ношу” на рабочий стол поблизости, хватаю оттуда черный маркер и от души пририсовываю этому наглому “котяре” усы. Жирные такие и яркие! А немного подумав, добавляю и… уши. Кошачьи. А что? Его фамилия обязывает!

– Вот так-то, Антон Сергеевич! – с чувством выполненного долга бросаю маркер в сумочку и, гордо задрав нос, ухожу.

В следующий раз хорошо подумает, прежде чем злить свою личную помощницу!

Почти час провозившись с этими противными бумажульками, после чего буквально швырнув их Котову на стол, ухожу на перерыв. И уже на обеде, уничтожив целый кусок торта, более-менее унимаю свою распустившуюся злость. И в этом хорошо помогает разливающееся теплом по телу чувство сладкой мести. Котов будет в бешенстве, когда увидит этот плакат. Совсем новенький, повешенный там буквально пару недель назад. Разработанный специально для его новой рекламной кампании. Еще бы! Весь такой идеальный: в костюмчике, в белой рубашечке, с белозубой улыбкой и хитрым прищуром глаз. Теперь еще и с усами, и ушами. Надо было еще хвост пририсовать!

Мужчину и так знатно потряхивает, когда его сравнивают с наглым и грациозным животным, а тут… м-м-м.

Настроение сразу на десяток пунктов взлетает вверх!

Отсидев часовой перерыв в кафе, в свой кабинет возвращаюсь довольная до неприличия.

А там ждет еще один сюрприз в виде шикарного букета эустом, что стоит на рабочем столе и потрясающе благоухает на весь кабинет. Подхожу к нежно-голубому великолепию и сую свой нос к бутончикам, полной грудью вдыхая сногсшибательный аромат. И уже потом замечаю маленькую записку:

“Хорошего дня! М”.

Надо же, мой завтрашний спутник постарался. Может быть, все действительно может стать серьезней, чем я ожидаю? Или это просто великодушный жест с планами, идущими не дальше кровати?

Не знаю, но чертовски приятно, когда в тебе видят не только ответственного работника и девочку на побегушках. Девушка я! Девушка. Вот только жаль, тиран-босс об этом постоянно забывает.

О, а вот, кстати, и он:

– Аристова, ты где была? – без стука влетает в кабинет мужчина.

– Там, куда послали, – поднимаю взгляд на Котова, всего взмыленного и на панике.

– У меня через час встреча, а тебя нет на рабочем месте! Ты подготовила проект?

– А вы забрали его у…

– Это что такое? – перебивает меня Антон Сергеевич и в пару размашистых шагов подлетает к моему столу. Выдергивает из вазы мои эустомы, рассматривая, как будто первый раз цветы увидел.

– Букет, – поднимаюсь и огибаю стол, забирая нежные растения из грубых и не привыкших любить рук, ставлю обратно в воду. – Проект забрали?

– Это от кого это? – все еще не сводит глаз с букета Котов, и, заметив записку, которую я так опрометчиво забыла вытащить, тянет свои загребущие лапищи.

– Неважно! – вскрикиваю и выдергиваю карточку первая. – Мои и все!

– Уже сама себе цветы даришь, Аристова? – ухмыляется босс, наконец-то поднимая на меня взгляд. Да с таким удивлением пробегает по моей фигуре в кремовом платье глазами, что появилось ощущение, будто он меня впервые за пять лет увидел. – Тебе бы на свидание сходить, а то ты все работаешь да работаешь.

Да ладно?! Аллилуйя! Небо разверзлось, и умная мысль пронзила сознание босса?

Я даже от удивления чуть не подпрыгнула на месте, отвесив челюсть до бетонного пола, но меня быстро опускают на землю следующими словами: