Нелегал. Том 2 - Корнев Павел - Страница 7

Политическая незрелость, обособленность, игнорирование общественной деятельности, беспорядочная личная жизнь, собственническое отношение к женщинам, конфликтность, систематические драки, а в довершение всего – высочайшая квалификация и особое отношение со стороны профессора Чекана.

То что надо! Жаль только должность у подписавшего характеристику не та, чтобы к ней всерьёз отнеслись. Но это дело поправимое.

Бюро институтской организации Февральского союза молодёжи занимало несколько помещений на верхнем этаже главного корпуса, расположение – престижней некуда, да только комнатушки те были откровенно крохотными, и людям приходилось в них не просто тесниться, а буквально сидеть друг у друга на головах. Впрочем, второму секретарю выделили персональную каморку, где при включённом радиоприёмнике можно было даже не особо опасаться, что разговор расслышат соседи.

Я постучал в дверь с табличкой «И.В. Снегирь, второй секретарь», сразу приоткрыл её и заглянул в кабинет с письменным столом, узким окном, шкафом и портретом Баюна рядом с республиканским гербом.

– Не помешаю?

Инга оторвалась от печатной машинки, откинула с лица русую чёлку и улыбнулась.

– Здравствуй, Петя! Давно не появлялся!

– В отпуск же ездил. Неделю в Зимске провёл.

– Новый год с родными встретил? – вздохнула барышня. – Везёт!

Я прикрыл за собой дверь и ухмыльнулся.

– Да я лучше бы вдвоём с тобой под бой курантов…

– Ой, брось! – рассмеялась Инга. – Чего пришёл?

– Считаю, нашим организациям надо теснее взаимодействовать друг с другом, – сказал я и многозначительно похлопал ладонью по столешнице. – Гораздо теснее!

Инга покрутила пальцем у виска.

– Ты о чём-нибудь другом думать способен вообще?

– Увы, только о другом и приходится думать, а тебя, вот, увидел и сразу накатило. – Я расстегнул портфель и принялся выискивать в нём нужный листок, попутно спросил: – Нога как?

– Ломит к перемене погоды, но терпимо.

– Не отнимается?

– Давно уже нет. Твоя техника отлично работает.

Я покачал головой.

– Она просто купирует симптомы и полноценную реабилитацию заменить не сможет.

– Уже всё хорошо! – отрезала Инга, ясно давая понять, что разговаривать на эту тему не расположена.

Она очень быстро восстановилась после полученных летом травм, но левая нога изредка отнималась, вот я и поставил бывшей однокласснице технику дублирования сигналов нервной системы. Ей бы вдобавок на курс реабилитации походить, да куда там! Инга с головой ушла в учёбу и общественную работу, словно что-то кому-то хотела доказать.

Кому-то, только не мне. Отношения у нас остались… ровными.

Пожалуй, именно так.

Инга приняла свежеотпечатанную характеристику, внимательно изучила её и поморщилась.

– На редкость неприятный персонаж.

– Других не держим, – развёл я руками. – Можешь заверить?

Бывшая одноклассница глянула остро, но ни о чём спрашивать не стала, шлёпнула в угол листа штамп и расписалась.

– Зайдёшь сегодня на чай? – спросила она, возвращая характеристику.

– С удовольствием бы, но вечер занят.

– Свидание?

– Если бы! – Я вздохнул. – Договорился с соседом, что он мне физику подтянет. Иначе точно на экзамене засыплюсь.

– Откуда на военной кафедре углублённое изучение физики?

– Не сыпь мне соль на раны! – попросил я. – Меня же по особой квоте зачислили с индивидуальным учебным планом. Вот и приходится отдуваться.

– Бедненький!

– И не говори!

Склонившись над столом, я поцеловал Ингу, пообещал на неделе заглянуть в гости и отправился на розыски молодых людей и барышень из окружения проштрафившегося аспиранта. Пробегал по студгородку до без четверти пять. Нашёл далеко не всех, к тому же попутно в списке прибавилось ещё полтора десятка персоналий, но картинка сложилась вполне определённая, и ситуация перестала казаться такой уж беспросветной. Пожалуй, что и выкручусь на сей раз.

В студенческое кафе «Под пальмой» я прибежал за пять минут до назначенного времени, быстренько избавился от пальто и кепки, наведался в уборную вымыть руки и вернулся в общий зал.

Там столкнулся с Валей и Яной.

– Здрасте! – с недовольным видом выдала в ответ на моё приветствие серая мышка и ушла к буфету.

– Чего это с ней? – удивился я. – Особые дни?

Валентина глянула в ответ с укоризной.

– Просто переживает за меня. – Платиновая блондинка улыбнулась. – Считает, меня незаслуженно обошли с повышением.

– Да как же так? – притворно удивился я. – Была медсестрой, а стала фельдшером и заместителем начальника медпункта институтского дома отдыха!

Ну да – от участия в проекте Валентину отстранили. Я только не знал, приложил к этому руку доцент Звонарь или подсуетился Альберт Павлович, у которого были на блондиночку какие-то собственные планы.

– В этом доме отдыха скука смертная! – отрезала Валя. – Хуже даже, чем на Кордоне!

– Позволь с тобой не согласиться, – усмехнулся я. – У меня была возможность сравнить.

Блондинка только фыркнула и присоединилась к подружке, а я вновь взглянул на часы. Было ровно пять, но посетители только начинали подходить, так что без проблем занял столик на двоих у окна, оглядел зал, посмотрел на улицу.

Не заметил нигде Ники и ощутил не разочарование даже, а нечто куда более неприятное, замешанное на гаденькой неуверенности. Давно ничего подобного не испытывал. Слишком давно, чтобы просто махнуть рукой, если девушка вдруг не придёт.

Вроде и не на свидание её пригласил, вроде мне до неё и дела нет.

Просто обидно, что ли?

Начало шестого. Густые сумерки, огни фонарей, позёмка и тёмные фигуры людей.

Минутная стрелка доползла до двойки, и я решил впустую время не терять, сходил к буфету, взял стакан чаю и порцию медовика. Ни пиво, ни коньяк заказывать не стал, лишнее это. Ни к чему.

Ника вынырнула из вечернего сумрака в четверть шестого. Будто бы даже возникла из ниоткуда, шагнув в отбрасываемый витриной кафе свет, но так уж сильно меня это обстоятельство не порадовало: появилась барышня не одна, а в сопровождении какого-то курчавого пижона. Распахнутое пальто, непокрытая голова, уверенный вид.

Вот ведь хлыщ!

Я поймал себя на том, что начинаю закипать, и усилием воли погасил вспышку раздражения.

Это что ещё за ерунда?! Ревность?!

Да какого чёрта?! Откуда бы такие собственнические инстинкты?!

Ну-ка брось!

Растянуть губы в улыбке получилось без всякого труда, но промелькнуло в глазах, как видно, всё же нечто такое, что уже двинувшийся к столику пижон резко передумал и поспешил откланяться.

Демонстрируя хорошие манеры, я помог Нике снять шубку и убрал на вешалку её чуть припорошённую снегом меховую шапку, слегка выдвинул стул, передал меню. Но в него барышня даже не заглянула, уставилась на меня.

– Неужто у вас, Пётр, такая скверная репутация?

Я нахмурился.

– С чего бы это?

– Роман не робкого десятка и всё же предпочёл ретироваться.

– Он просто проявил деликатность.

Ника негромко рассмеялась.

– Роман и деликатность – вещи несовместимые. Он что же – испугался, что вы его поколотите? Вика не ошиблась, сочтя вас хулиганом?

Пристальный взгляд серых глаз уколол почище игл Лизаветы Наумовны, шуткой тут и не пахло.

– Занятно, – хмыкнул я. – Нет, всё обстоит немного не так. А ваш Роман…

– Не мой. Просто Роман.

– И в самом деле проявил деликатность. Я – секретарь дисциплинарного комитета студсовета, и вариантов немного: либо вы пришли жаловаться на кого-то, либо я вознамерился расспросить вас о ком-то в неформальной обстановке.

Ника чуть оттаяла, но именно лишь – чуть.

– Положение даёт вам право распускать руки?

– Если речь о вчерашнем эпизоде, то я обязан был вмешаться.

– Вы оператор! Вы могли… Ну я не знаю! Просто обездвижить их!

Я усмехнулся.