Мой долгожданный (СИ) - Зимняя Марина - Страница 13

— Ирочка, все будет хорошо. Не думай о плохом, — сказала она с улыбкой. Подошла и обняла меня. Да, мы много лет знакомы, и она неплохо меня знает, но такого действия я от нее не ожидала. — Наберись терпения и береги себя. Думаю, твой мужчина окружит тебя заботой и вниманием. Но в любом случае знай, что при малейшем подозрении и недомогании ты можешь в любое время позвонить мне. Ира, хоть днем, хоть ночью. Поняла меня? Ну, ну, плакать она еще надумала. Мы его выносим. Все будет хорошо.

Как же тут не плакать. Сразу пришли в голову мысли о маме. Как бы мне хотелось услышать что-нибудь подобное от нее, а не от посторонней женщины. А моя мама поддержала бы меня иначе, сказала бы что-нибудь вроде: Смотри, не вздумай сильно поправляться, ты потом не скинешь вес. Ты же вся в отца.

— Что случилось? Что она тебе сказала?

Леша собрался зайти обратно в кабинет. Кое-как его остановила.

— Ничего плохого. Все нормально. Это гормоны. Леш! Все хорошо. Правда.

— Точно?

— Да!

— Ладно. На следующий прием тебе в среду. Давай завтра займемся анализами. А сейчас по аптекам и в ювелирку.

— По аптекам понятно. В ювелирку зачем?

— Кольца купим.

Я начинаю истерично посмеиваться.

— Ну, тогда и платье, давай поедем выберем!

— Давай. Я только за.

— Леша. Прекрати! Ты себя слышишь? Каких то пару месяцев назад ты меня в упор не замечал, а теперь замуж зовёшь. С чего бы это? Из-за ребенка? Леш. Так еще не факт, что этот ребенок будет! Неужели ты думаешь, я не понимаю, почему ты со мной!

— И почему же?

— Да потому что тебе со мной удобно!

— Я думаю, это тоже говорят твои гормоны.

Леша совершенно спокойно заводит машину и начинает выезжать с парковки.

— Классику или заморочимся? Можем заказать. У меня есть знакомый ювелир.

— Отвези меня домой. Я хочу спать. Всю ночь не спала.

Леша молча паркует машину около нашего подъезда. Я выхожу.

— Ир. Список дай. В аптеку съезжу.

Я медленно схожу с ума. Я ничего не чувствую. Тошнота отпустила меня через неделю. Не сама по себе, конечно прошла. Я горстями пью таблетки… Возможно, какие-то из них нормализовали это явление. Но теперь мне стало страшно. Лучше бы тошнило. Поэтому третий день подряд я делаю тесты и проверяю наличие второй полоски. Я до сих пор не могу поверить в то, что, возможно, мне все же удастся выносить этого ребенка. Но мне нужно его чувствовать и осознавать, что его сердечко еще бьется. Поэтому я была бы рада любому правлению, доказывающему мою беременность. Даже токсикозу…

Леша осадил коней. Ни о каких кольцах больше речи не заходило. Мне кажется, я его задела теми словами. Тем вероятнее, что я попала точно в цель. Не верю я в то, что он воспылал ко мне настоящей, искренней и неподдельной любовью. Я вообще в любовь не верю. Не случалось ее в моей жизни. Несомненно, он мне очень нравится. Скажу больше, он понравился мне еще в нашу первую встречу. Он хороший любовник, а может мне просто сравнивать не с кем. Мне приятно с ним общаться и немного льстит его особое внимание и отношение ко мне в последнее время. Но я все же не дура и понимаю, что он, заводя со мной отношения, преследовал определенные цели. И дело даже не в том, что он положил было глаз на мою подругу, хотя и это все же где-то в глубине души царапнуло мое самолюбие. Дело в том, что он очень любит Ангелину. А Ангелина привязалась ко мне. Вот и все. На моем месте могла оказаться любая женщина, пожалуй, за исключением Ольги Семеновны и Виолетты Викторовны, не отказавшая ему в помощи с ребенком. И находящаяся на тот момент максимально близко. Просто так совпало, что этой женщиной оказалась я.

— Ириш. У тебя все в порядке? — меня догоняет Алина. Я вышла на работу с понедельника и уже об этом пожалела. — Какая-то ты странная. Который день сама не своя. Может рано ты закрыла больничный?

— Возможно. Честно говоря, чувствую себя неважно. Вот подумываю заняться здоровьем, обследоваться. Не знаю только, как мне это организовать. Попробую поговорить с директором. Может, отпустит. Шердакова бы точно не отпустила. Велела бы ждать лета. Учебный год все-таки заканчивается.

— Ир. Не затягивай. И правда выглядишь какой-то осунувшейся. Здоровье важнее. Закончится этот учебный год и без тебя. Как, кстати, у тебя дела с Алексеем? Давно ты про Ангелину ничего не рассказывала.

— Все нормально. Общаемся, — делаю рукой неопределенный жест. Наконец звенит звонок, и она убегает на урок, а я иду в учительскую. У меня окно.

Алинка не любопытная, и я вполне ей доверяю, но своей тайной не хочу делиться даже с ней. Никому не расскажу о своем положении. Я просто не смогу смотреть на эти сочувствующие лица. Поэтому никто знать о моем положении не должен ни Жанна, ни Алина. А в коллективе я и подавно не хочу светиться. Поэтому завтра же попытаюсь открыть себе больничный у терапевта, благо знакомый у меня имеется. И постараюсь растянуть его максимально на долго.

Сегодня по просьбе Леши забираю Гелю из садика. У него кратковременная командировка на три — четыре дня. А Наталья Степановна снова лежит в больнице. Поэтому на днях мы вместе ездили в садик и предупредили воспитателя, что в ближайшие дни Ангелину буду забирать я.

Забираю девочку со спортивной площадки. По пути домой мы заглядываем в магазин, покупаем пачку ее любимых зефирок маршмеллоу и направляемся ко мне.

Ангелина выглядит какой-то поникшей. Замечаю, что ее нежно-розовая курточка на спине изрисована фломастером.

— Гель. А кто тебе курточку порисовал?

— Никто, — себе под нос бормочет девочка.

— А почему ты без настроения? Что у тебя случилось? Может, поделишься со мной?

Геля молчит. Никогда еще я не видела ее такой. Утором ведь все было нормально.

Ужинать она не хочет. Ковыряется в тарелке, отодвигая в сторону лук и морковь. К вечеру мы понимаем, что потеряли где-то ее зонтик. Может, в саду забыли! Вижу, что она расстраивается еще больше. Ведь его ей подарила мама.

А ночью я прибегаю к ней в комнату. Потому что она рыдает навзрыд.

— Мышка моя! Что случилась?

Но Геля ничего мне не отвечает. Просто сидит на диване и плачет в голос, растирая по щекам слезы. Я сажусь с ней рядом и усаживаю ее к себе на колени.

— Гелечка, расскажи мне, что произошло?

Она отрицательно мотает головой.

— Я обещала не рассказывать. Если расскажу, мне еще хуже будет! — рыдает она. — Она сказала мне, что все равно меня никто не защитит.

— Кто сказал?

Но Геля молчит и продолжает плакать.

— Гелечка, мы ведь с тобой подружки, а подружки должны доверять друг другу секреты. Расскажи, а я подумаю, чем тебе можно помочь.

— Если расскажу, она мне снова приснится!

— Если приснится, скажешь мне, и я ее прогоню. Мы с твоими поняшками прогоним все твои кошмары.

— Мне снилась Ульяна. У нее были клыки, как у вампира. Она смеялась и говорила, что меня никто не заберёт, и я буду жить в саду даже в выходные, — всхлипывая, рассказывает она. — Мы вообще с ней не дружим. Она смеялась над Лучиком. И я перестала брать его в садик. Из-за нее я предала друга! — в голос начинает рыдать она. — Он так любит садик! А я не беру его, что бы она надо мной не смеялась!

— Это она порисовала тебе куртку? — Геля кивает.

— И зонтик засунула за шкафчики! Я не смогла его достать!

— Почему ты не пожаловалась воспитателю или нянечке?

— Ты что? Я же не стукачка! Со мной никто потом дружить не будет! Я не хочу сидеть с ней за одним столом! Но Ольга Александровна меня не пересаживает. Говорит, мест больше нет.

Геля продолжает плакать.

— А почему она решила, что тебя ни кто не заберет?

— Ее мама сказала, что у меня нет мамы. И папы тоже нет!

— Ну как же нет. Если есть. Мама, то у тебя есть.

— А она сказала, что ни разу ее не видела! А дядя может легко за меня забыть. А бабушка и вовсе. Она ведь старенькая, заболеет и не придет. А она ведь и правда болеет!