БЕСсильный чемпион. Том 5 - Володин Григорий Григорьевич - Страница 10

– А за убийство их представителя?

– Вэя Фэнхе? – княгиня усмехается. – Там эта газетчица такой шум в прессе навела, что насчет него решили умолчать. Извинения за казнь насильника – это слишком. Но, конечно, китайцы бы не постеснялись предъявить и это. Просто Фэнхэ попалась публичная и острая на язык жертва. в прессе навела, что насчет него решили умолчать. Извинения за казнь насильника – это слишком. Но, конечно, китайцы бы не постеснялись предъявить и это. Просто Фэнхэ попалась публичная и острая на язык жертва.жертва в прессе навела, что насчет него решили умолчать. Извинения за казнь насильника – это слишком. Но, конечно, китайцы бы не постеснялись предъявить и это. Просто Фэнхэ попалась публичная и острая на язык жертва.

– Значит, пока сами, – я откидываюсь в кожаном кресле.

Мы с поляницами и дружиной расположились в дворянском доме в центральном Кандагаре. Передохнуть, помыться, надеть не заляпанную грязью и кровью одежду. «Зори» разместились поблизости, но я сознательно отдалился от них. Поставил усиленные посты в доме, обязал бойцов глядеть в оба. С Аяно не заржавеет вот-вот нагрянуть за мной.деть не знадеть не заляпанную грязью и кровью одежду. «Зори» разместились поблизости, но я сознательно отдалился от них. Поставил усиленные посты в доме, обязал бойцов глядеть в оба. С Аяно не заржавеет вот-вот нагрянуть за мной.анную грязью и кровью одежду. «Зори» разместились поблизости, но я сознательно отдалился от них. Поставил усиленные посты в доме, обязал бойцов глядеть в оба. С Аяно не заржавеет вот-вот нагрянуть за мной.

София вдруг опускает голову, плечи ее поникли..

– Я старалась, честно старалась найти тебе армию. А теперь вы окружены, – глаза княгини блестят. Предательская слеза так и норовит выскользнуть и пробежаться по щеке. Она отводит взгляд, шепчет. – Всё напрасно.

– Не говори ерунды, – усмехаюсь я. – Ты сделала всё как надо. Даже лучше. Китайцы здесь и уже не уйдут. Рано или поздно Афган будет зачищен от «жива-смерти». Кем именно – вообще неважно. Так что ты нашла армию, Соня. Просто ты так и не поняла, что искала солдат не мне, а людям, которых наркотик мог погубить. Теперь не погубит – благодаря тебе.

– Пер-р-рун! – княгиня не выдерживает и плачет. Голубые глаза изливают слезы, красивое лицо корчится от рыданий. Несмотря на это, девушка всё так же прекрасна. – Ты опять! Ты опять выставляешь меня лучше, чем я есть! Да плевать мне на этих людей! Пусть передохнут! Я лишь тебя – тебя! – хотела спасти! И Свету!

– Прекращай реветь, – морщусь я. – Рано меня похоронила. Всего лишь армия демонов. Впервой что ли? Сама мою жизнь видела и знаешь, что это даже не цветочки, а так, почки.

– Пр-рости, – вытирает она слезы. – Просто жутко скучаю.

– Не скучай. Скоро увидимся, – я тянусь к клавиатуре и подмигиваю. – Пока купи белье посексуальней.

– Уже, – выдыхает. – Десять штук, блин. Даже нашла камуфляжное боди цвета хаки, со шнуровкой по бокам. Чтоб ты сильно не скучал по своим солдаткам.

Спешу обрубить связь, пока у меня зенитный комплекс не среагировал. Фантазия уже разыгралась. Ох, еще бы к боди пилотку и Макаров, всунутый в трусики – так чтобы резинку оттягивал. А еще фразочка, сказанная томным голоском княгини: «Выстрели в меня, поручик». Всё, потекла крыша.

Так, возвращаемся к нашим баранам. Точнее – к крысам. Говнюк не может не сделать ход. Предатель засветил свое существование, теперь ищет козла отпущения. А кто лучше всего подойдет на роль, как ни странный тип в маске, да еще лялякающий на демонском? То-то же. странный тип в маске, да еще лялякающий на демонском? То-то же.

Приходит сообщение от Слепого Кота: «Беги, ты в опале». Хм, не ожидал. Нет, не «опалу», тут всё понятно, а дружеской услуги. Спасибо, полосатый.

Через пять минут спускаюсь в гостиную. Поляницы уже здесь – прекрасные, словно сновидения, в белых одеждах афганских наложниц или жен. Еще и Ливер Серега приглашен – сидит в сторонке, глазеет на пышные формы Вики, оттягивающие шелк туники.

Я хмурюсь.

– Задумался, Серый?

– Э? – отвлекается он просмотра. – А! Да, есть немного. Война ведь…столько мыслей…тяжелых…

Ага, и округлых. Но опустим. Не сворачивать же шею за взгляды? Тем более собираюсь доверить Сергею самое дорогое.

Я поднимаю взгляд на Кали и смотрю ей в глаза.

– Если попадете без меня в бой, слушайтесь Волчицу.

– Без тебя?! – испуганно хватается за слова Алла. – Куда ты собрался?!

– На полевой суд, мы все туда сейчас пойдем. Вы как свидетели. Меня же обвинят в предательстве и разгроме армии. Что бы ни случилось, не вмешивайтесь. Пускай князь Николай решает.

– Что решает?! – вскрикивает Белоснежка. – Это же бред! Ты герой! Тебе должны дворец построить! Что они творят?!

– В любом случае, убивать их за дебилизм я не буду.

– Но пойдешь на этот самосуд дураков?! – Белоснежка разошлась не на шутку. – Зачем тебе сдалось их уговаривать?

– Без меня, – я оглядываю девушек, их серьезные юные лица, их великолепные фигуры, прикрытые шелками, и поправляюсь. – Без нас они погибнут.

– И пускай! – Белоснежка вскакивает и, пробежав метр, падает на колени возле моих ног. – Зачем жить для других, когда всегда умираешь один?

Она обнимает мои колени и прижимается лицом. Дорожки слез бегут по ее нежной щеке. Остальные поляницы грустно смотрят на «сестру».

Наклонившись, беру ее лицо в ладони, провожу большими пальцами по скулам, задерживаюсь на висках.

– Да, умер я один. Думал, что умер. Но, когда возродился, то снова встретил тебя, снова встретил Кали, – я бросаю взгляд на Волчицу, ее глаза наполняются слезами. – А потом познакомился с Викой и Аллой, – девушки вздыхают. – Поэтому смысл есть, Света. За пологом темноты я увидел вас, мои поляницы. Мы рождаемся без доброты, она созревает в нас вместе с телом не просто так. Грустно оставаться никчемным роботом из мяса. И я рад, что вы все не такие.

– Мне плевать на всех, – плачет Белоснежка. – Только ты, только вы, – она обводит рукой гостиную, даже молчавший Ливер случайно попадает в этот круг, от чего расцветает улыбкой. – Только вы дороги мне. Кроме Сергея. – Тут же добавляет, и командир грустно опускает голову.

– Всё начинается с малого, – усмехаюсь.

На пороге появляется дружинник.

– Прибыл посыльный от великого князя. Требует вас явится в главную мечть.

– Пусть ждет в коридоре, – отвечаю и поворачиваюсь к Сергею. – Отвечаешь за девушек головой.

– Конечно, – кивает дворянин.

***

– Поручик Перун! – произносит князь Николай зычным генеральским басом. – Как главнокомандующий, я приказываю тебе сдаться следствию, расследующему шпионский заговор в рядах Северной армии.я приказываю тебе сдаться следствию, расследующему шпионский заговор в рядах Северной армии.

Я прибыл в мечеть с отрядом дружины и поляницами. На мне мильфиновый доспех. За спиной вьются стальные щупальца. Девушки активировали Биохазарды.

Огромный молитвенный зал заполнен Имперскими мечами. Десятки Кметов и Рыкарей рассредоточились по помещению. Мигают включенные доспехи. «Зори» тоже тут полным составом. Со свистом Аяно вынимает из ножен катану.

– Оу, – обвожу взглядом японку. – А как же наш романтический поцелуй на ночном берегу? Неужели для вас, командир, это было несерьезно?

Аяно не говорит ни слова, только глаза сужаются – смущенно или, может, пристыженно? Японке приходится сделать усилие, чтобы не отвести от моих глаз взгляд. Я смотрю на растерянных Бестию и Ясну. Девушки виновато опускают головы, щеки их пылают. Бедняжки не понимают, что происходит.

– Аднака, ням каняц, – вздыхает майор Крокодил, тем не менее выпуская когти.

– Рад вас слышать, великолепная София! Хотя, по правде, удивлен. Вдруг звоните мне, посреди бела дня…Больше не боитесь цесаревича?

– Ма Хун-гун, есть вещи намного страшнее застенок.

– Хм, не уверен.

– Ма, будьте честны. Ваши вооруженные силы в Афгане помогут осажденному Кандагару?