Повелитель миражей (СИ) - Крынов Макс - Страница 50

— Так для чего я тебе нужен?

Разговаривать, притворяясь, что не слышишь отчаянных стонов пленника, было странно.

— О, всего лишь для одной маленькой вещи. Я бы хотел заключить с тобой договор, по которому ты заберешь мою филактерию и поместишь в грудь разумного существа в своем мире. Надеюсь, ты не против?

Думаю, если я не соглашусь, существо, которое коптит небо раза в четыре дольше, чем я, нашло бы, как меня убедить.

— Мне нужны прочные стеклянные банки с вечноживыми червями, — как мог, описал я хранилища симбионтов. Увы, я не знаю, как будет «симбионт» по древнеэльфийски.

— О, я вижу, ты неплохо образован, раз знаешь о них. Именно этот червь, как ты сказал, и обеспечил долгую жизнь этому телу. Тебе повезло — из ста сорока банок с червями осталось всего девять — они лежат на складе, в двух комнатах отсюда, — махнул лич рукой. — Остальные ушли на эксперименты и подпитку жизни этого существа. Я планировал использовать оставшиеся в следующие пятьдесят семь лет, а через шестьдесят три — попытался бы обратить бедолагу во смерть. Но не будем отвлекаться. Время нашего диалога конечно — я уже чувствую, как меня одолевают несвойственные мне мысли.

Несвойственные? Любой нежити свойственно хотеть уничтожить живых. Назовем это «бонусом расы».

— Даже несмотря на помощь рун? — блеснул я знаниями.

Лич растянул серые губы в улыбке.

— О, без них я атаковал бы тебя сразу, как увидел. Но вернемся к моей маленькой просьбе.

— А если я откажусь?

— О, я не смогу тебя принудить, у меня попросту не хватит на это времени. Только вот за моей спиной алтарь смерти, и мы находимся в сердце моих владений, по которым я сотни лет разбрасывал накопители с мертвой силой. Вряд ли вы готовы к такому противостоянию. Так что предлагаю притвориться, что ты не задавал столь неприятного вопроса, а я не говорил про алтарь смерти. Полагаю, так будет спокойнее и тебе, и мне.

Лич мог попробовать принудить гоблина заключить с ним договор, но не спешил, несмотря на исчезающие руны.

Только вот руны нервировали уже меня. Не знаю, почему осколок обозначается D-ранговым, но архилич вкупе с подготовленным местом тянет на А-ранг. С учётом алтаря смерти я его не одолею, даже если призову кенку, гоблинов и господа Бога.

Если он настолько уверен в честности договоренности — значит, договор будет закреплён либо ритуалом, либо специальным навыком. За пару сотен лет можно приготовить средство для засвидетельствования честности собеседника.

— Ладно. Но прежде обговорим все условия нашего договора, чтобы вышло без взаимных попыток обмануть друг друга.

— Лягушонок, я готов вручить в твои лапы филактерию. Это ли не проявление высшего доверия? Просто поклянись, что ты не сообщишь никому о нашей сделке, не намекнешь и ни словом, ни действием не подставишь меня. Поклянись, что приложишь все силы, чтобы найти мне подходящее тело в течение десяти дней с момента возвращения в свой мир. Поклянись позаботиться о том, чтобы моё новое тело не тревожили минимум сутки, и не будешь препятствовать моему перерождению. Я же в свою очередь клянусь, что отдам тебе филактерию и не стану убивать или причинять иной вред, пока ты сам не причинишь его мне. И пусть смерть станет свидетелем нашей клятвы, покарав того, кто нарушит её прямо или косвенно, случайно или умышленно.

Думаю, архилич заметил, что гоблин — юнит, только не подал виду, что раскусил мою уловку. Какая разница, если договор все равно сработает?

Выбора нет — договор всё равно придётся заключать. Это гораздо лучше, чем пытаться сражаться с архиличем. Единственное, что я сделал — обговорил условия более точно, уточнив всевозможные моменты, которые лич мог обойти и причинить мне вред. Со своей стороны я также заверил его в том, что не буду атаковать его или причинять ему вред и приложу все силы, чтобы его перерождения прошло успешно. Одновременно с этим я прикидывал, как обойти клятву. Нет, я действительно переселю его в новое тело — целое, без раздробленных костей. Но вот дальше нужно будет что-то решать — позволять могущественной нежити гулять по своему городу — глупость, которая быстро превратит город в некрополис. Там и так хватает разной грязи, чтобы подкидывать новую. В новостных сводках регулярно отмечают, что на окраине обжитых районов пропадают люди, и не все из них уходят в магазин за хлебом, чтобы уехать в Москву.

Наверняка лич уже придумал сотни вариантов, как самому обойти клятву, и все варианты, как ее могу обойти я — для этого у него было двести с лишним лет. Так что не положить филактерию и не дать ему сутки на перерождение я не смогу — мы этот момент обговорили особо. Но вот дальше появляются варианты.

Зачитав изрядно разросшийся договор, мы пожали руки, и лич призвал в свидетели саму Смерть.

Сияние табличек изрядно потускнело. Повеяло тленом, а лежащее на столе тело заскулило особенно жалобно. Воздух в коридорах всколыхнул стылый ветерок, грудь словно придавило могильной плитой. Смерть приняла клятву.

Как я и думал — несмотря на то, что я говорил через гоблина, клятва закрепилась именно на мне. Архилич понял бы, если бы клятва не сработала.

Мертвец без лишних слов сложил ладонь щепотью и пробил свою грудь. Следующим движением — вырвал филактерию.

Тело завалилось навзничь, а перед моими глазами повисло сообщение о выборе награды за зачистку осколка.

Самое простое прохождение за обе мои жизни. Если бы не взятое на себя обязательство, вышло бы шикарнее.

Вы очистили осколок. Какую награду желаете получить?

— Зелье исцеления

— Защитное кольцо

— Три фрагмента юнита «лич»

Я выбрал кольцо и махнул рукой, скрывая сообщение. Нужно торопиться.

Первым делом я скомандовал гоблину взять филактерию и бежать обратно. Сам в это время вернулся в своё тело и в компании хобгоблинов поспешил навстречу коротышке.

На середине пути мы наткнулись на гоблина, и я убрал филактерию в кольцо.

Меня больше интересует Древний — настоящий, черт побери, живой Древний! Насколько знаю, никто из землян прежде не видел живых представителей этой расы. Хотя мои знания недостаточны по сравнению с архивами Империи. Может, где-то в государственных лабораториях сидят другие представители этого вида.

Спешил я зря. За те семнадцать минут, что мы бежали по коридорам, с пленником ничего не случилось. Собственно, с ним давно уже произошло все, что могло произойти: он сошёл с ума давно и бесповоротно. Разум существа был абсолютно чист.

Если бы к столу приковали человека, который умеет посещать свой внутренний мир, он бы смог справиться с безумием. Я бы, например, за столетия выдумал свой собственный мир, населенный тысячами кукол. Построил бы городок внутри разума и игрался с иллюзиями. Может, достиг бы десятка-другого титулов, помогающих создавать взаимосвязанные иллюзии и субличности. Конечно, я не нежить, физически не способная сойти с ума: на пользу моему разуму пребывание на металлическом столе всё равно не пошло, но и способность мыслить я бы не утратил. Наверное.

Если бы внутренний мир Алода был разрушен, если бы безумие не растворило до конца его личность, я мог бы откатить вспять изменения. Я уже сталкивался с внутренним миром людей, больных шизофренией: зачастую они похожи на слепленный из разных кусков дом, наполненный туманом, в котором можно заблудиться, либо зеркалами, показывающими совершенно не то, что хочется увидеть. Но это дом можно превратить в нормальный, скрепить реальность и помочь человеку. Некоторые менталисты действительно лечат шизофрению и прочие психические расстройства.

Древний же утратил разум столетия назад, я даже восстановить ничего не могу — попросту не ощущаю его внутренний мир. Абсолютно пустое тело.

— Черт… — пробормотал я.

Только сейчас до меня дошел очень важный момент. Проклятье не действовало на лича, не вынуждало его убить Древнего. На протяжении двух с половиной сотен лет они спокойно существовали рядом, насколько слово «спокойно» может быть применено к векам, проведенным на железном столе.