Вызовите ведьму! (СИ) - Крим Эйлин - Страница 2

— Передозировка? — мой вопрос был логичным.

— Я тоже так решил, но, если присмотреться, этим следам больше недели. В крови обнаружена ударная доза Серого Веза, столько, что в месте укола, — он указал на черное пятно на внешней стороне бедра парня, — буквально разъело плоть и сосуды. Самостоятельно колоть себе столько, зная дозировки… маловероятно. В носу имеются остатки Мяты, видимо, был и алкоголь, но Вез убил почти все следы в его крови. Интоксикация привела к распаду сосудистой системы и остановке сердца. Умер он мучительно. Считаю, что это убийство.

Морщинистое лицо вампира приняло зловещее выражение. Сложно было понять: ему нравилось, какую работу он проделал и к каким выводам пришел, или же старик просто тащился от всего происходящего. Однако вампир был прав, это походило на убийство, уровень отличался от привычных заварушек в Крысином квартале, возможно, даже спланированный акт. Причем, сделал это тот, кто мог раздобыть Серый Вез.

— Вез был чистый? — спросил я у старика.

— Сложно сразу сказать, — патологоанатом пожевал губы в задумчивости, — я могу взять дополнительные анализы, но по тому, что видел — скорее всего чистый, примесей либо совсем нет, либо они минимальны.

— Ясно, спасибо, — я развернулся и направился к мусорному ведру, чтобы выкинуть провонявший моргом платок. Даже стирать его было бесполезно. — Я приведу кое-кого вечером. Ты будешь еще тут?

Вампир осклабился:

— Моя смена закончится через два дня, пушистый. А что, если твой человек проболтается? Пенгроувты кастрируют тебя, как обычного кота.

Я обернулся, вытаскивая из кармана совершенно обычный, металлический портсигар.

— Не бойся, клыкастый, она умеет хранить секреты.

С облегчением я затянулся и вышел из вонючего морга, но направился в еще более зловонное место. Крысиный квартал.

Все, что требовалось знать любому прибывшему в шумный Аркен туристу о Крысином квартале — сюда лучше не приходить, даже если это вопрос жизни и смерти. Местные барыги и воры вмиг раскусят приезжего и обдерут его как липку. И это если повезет.

Крысиный квартал имел четкие границы, не так как другие районы города. Те перетекали друг в друга незаметно и плавно, а самый злачный уголок Аркена встречал вас смердящим зловонием тухлой рыбы и речной сыростью. Мало кто решался ловить рыбу в Ливоте — главной реке города Аркен. Она была грязной настолько, что после прохладительного и не самого приятного окунания в ее недра можно подцепить полный букет заболеваний. И это в других кварталах города.

Здесь же, в Крысином квартале, река была загрязнена так, что весь нижний город вонял ее испарениями. Словно огромный канализационный рукав, она смердела летом и весной. Если выдавался удачный для местных ветреный день, то вонь уносило в другую часть Аркена.

Я с трудом понимал, как в этом квартале вообще могли жить люди и нелюди. Здесь располагались простые рабочие консервного завода или мануфактуры, бедные музыканты, игравшие в местных пабах по вечерам за пинту пива или стакан бренди, шлюхи всех мастей и рас, игровые барыги, наркоторговцы и просто умирающие наркоманы. Квартал состоял из нескольких улиц. И лишь по одной из них можно было пройтись без боязни провонять местной Ливотой. Улица Синих дам рассекала квартал поперек и была главной артерией всего преступного бизнеса.

После трех часов дня из всех щелей лилась музыка разной степени паршивости, а продажные женщины зазывали посидеть у них в кабаке, пабе или сауне.

Я шел в немытой толпе, по привычке обвив хвост вокруг ноги, чтобы черти не отдавили мне мамино наследство. Джинни говорила, что некоторых женщин заводило наличие у мужчины признаков полукровства. Лично она предпочитала мохнатых существ и часто сверкала передо мной глубоким декольте в надежде, что я поддамся. Только вот мой горький опыт гласил: не спи с подчиненными и коллегами — они разрушат всю твою работу. Женщины вообще любят многое рушить — еще один опыт, отдававший горечью.

Я выкурил очередную сигарету и сплюнул под ноги горькую от табака слюну. Нужный мне дом походил на результат работы пьяного архитектора и торчащих на Молли строителей. Неказистый, с выпирающими полукруглыми балконами, часть из которых давно отвалилась. Облицовочный кирпич уже утратил свою красоту и порос плющом и плесенью. Вглядевшись, я так и не смог понять есть ли в нужном мне окне свет. Дверь на балконе была приоткрыта, но не было понятно внутри ли хозяйка.

У входа в дом, прямо на крыльце, сидело несколько местных ребят. Все грязные, в рваных ботинках, они подсчитывали награбленное, вываливая его из карманов, и переругивались хлеще портовых рабочих. Ребята окинули меня подозрительным взглядом, но не стали приставать и просто отодвинулись в стороны.

— Мохнатый урод, — раздалось мне в спину, когда я уже поднимался по лестнице.

Грубость резанула по ушам, но это отребье ненавидело всех, и я вполне понимал причину. Родители бросили их еще маленькими или же придались алкоголю и наркотикам. Дети здесь не видели любви, лишь секс в публичных домах улицы Синих дам.

Я поднялся на второй этаж и замер у обшарпанной двери со значком клевера. Обычно в коридоре пахло травами и дешевыми духами, иногда мужским потом и сексом, теперь же воняло адреналином, кровью и смертью. К хозяйке я не питал особых чувств. По правде, мы виделись так редко, что я даже не присматривался — мне лишь изредка требовалась магическая помощь. И даже так я встревожился. Шерсть на позвоночнике и хвосте встала дыбом.

«Не нравится мне это все».

Я ощетинился, чувствуя, как усиливался странный аромат. Что-то произошло.

— Джойс! — я с силой постучал в дверь.

Ответа не последовало, и я попробовал снова. Послышалась неясная возня. Я уже хотел выбить дверь, как она вдруг резко распахнулась, и на пороге показалась хозяйка квартиры с ножом в руке. Платье на стройном и гибком теле было залито кровью, как и ее руки, даже на лице были брызги. Голубые глаза заблестели от удивления и тревоги, но тут же в них появилось и нечто иное… Азарт?

— Какого хрена? — только и вымолвил я перед тем, как меня с силой затянули в квартиру к ведьме.

Джойс

Бывает, что день не задается с самого утра. Встаешь с кровати и наступаешь на кактус, любезно сваленный ночью фамильяром — будь он неладен. Впечатлившись иголками и не обнаружив дома искомого смертника, завариваешь себе не те травы, и вот уже вместо успокоительных измельченных листьев мелиссы в кружке оказывается увеселительный сбор. Как я умудрилась их перепутать? О, не спрашивайте. Зато взбодрилась — ха, даже чересчур, — а желание прибить фамильяра выросло в геометрической прогрессии.

— Только попадись мне, Дин, — прошипела я, бережно обматывая раненную конечность тканевым бинтом. С каждой минутой боль отходила на задний план, а на передний кралась жажда вскочить на ноги, кружиться и смеяться. Я закатила глаза и усмехнулась. Чай я вылила сразу, как почувствовала неладное, но вот что успела выпить… «Ох, мать моя Ехидна!» — Только попадись, — повторила я, уже замышляя ответную пакость. Ведь пушистый воротник знал, что я обязательно наступлю на иголки. Знал и не подумал хоть немного откатить от кровати орково растение. Между прочим, несколько иголок из пятки пришлось доставать пинцетом.

— А я давно говорила: он нам не нужен, — гнусаво протянула Ингиборга.

Я покосилась на заваленный травами и склянками стол, где на подставке восседал мой гримуар — выделанный из кожи оборотня увесистый том с рецептами зелий и ходом работ с артефактами. Обычно гримуары не разговаривали, но… мне не повезло. Родители явно нашли ее на распродаже. С ее-то характером!

— Зато мы ему нужны, — признала я, стараясь подавить злость. Взрослая я ведьма или как? Испортила себе все утро, дуясь на норку. Может, он и правда случайно?

Закрепила бинт и осторожно поднялась, даже переступила с ноги на ногу. Терпимо. С охлаждающей мазью куда лучше, чем прежде.