Битва за Севастополь. Последний штурм - Рузаев Станислав - Страница 6

В этот день штабом артиллерии Приморской армии была отмечена активность немецких орудий. Одно за другим, с разных позиций, они совершали одиночные выстрелы по заданным целям. По мнению начальника артиллерии армии генерала Н.К. Рыжи, это вели пристрелку новые батареи, прибывшие с Керченского полуострова. Майору А.И. Ковтуну генерал сказал: «Не сегодня завтра надо ждать наступления… Пристреливаются, значит, последует артподготовка»[50].

И генерал Н.К. Рыжи ошибся в своих выводах. Ни на следущий день, ни через неделю наступление так и не началось.

Командир VIII авиакорпуса генерал В. фон Рихтгофен со своим адъютантом в первой половине дня 1 июня совершил полет на самолете «Физилер-Шторьх» над позициями, занимаемыми советскими войсками в северном секторе обороны. Целью полета являлось «ознакомление с местностью предстоящего наступления вдоль Штефанусвег[51]. Главным намерением было составить впечатление о густоте лесистой местности, чтобы из этого сделать заключение о правильном использовании (213-го. – О.Н.) полка». Самолет дважды пролетел над позициями на высоте около 150 м над землей. Немцам показалось, что в районе высоты ПМ 02 лес более редкий и сквозь кроны деревьев видна земля. Оттуда на восток заросли становятся гуще. Позиции советских войск не просматривались ни наблюдением, ни на аэрофотоснимках. Не разглядев с воздуха оборонительные линии из-за их отличной маскировки, немецкое командование сделало вывод, что бои в лесной полосе не станут чересчур затруднительными для пехоты. Но дальнейшие события показали, как сильно заблуждался противник.

1 июня командующий 11-й армией сообщил командирам подчиненных ему соединений дату дня «А»: 2 июня в 4.00 по берлинскому времени начинается артиллерийское наступление. Оно должно:

– скрыть от противника истинную дату перехода пехоты в наступление;

– подавить боевой дух советских войск и деморализовать их;

– уничтожить артиллерийские, минометные батареи, полевые укрепления;

– в последний день перед атакой пехоты нанести удар по штабам, узлам связи и наблюдательным пунктам, чтобы ослепить и дезорганизовать систему управления[52].

Общая ситуация, район и цели для наступления выглядели аналогичными тем, которые намечались в декабре 1941 г. Но в сравнении со вторым штурмом были и существенные отличия. Так, дивизии получили значительное усиление, полосы для наступления сделаны уже, войска лучше подготовлены к ведению боя на пересеченной местности. Помимо этого, корпусу приданы такие тяжелые артиллерийские системы, как «Карл», «Дора», железнодорожные установки и другие орудия крупных калибров. И пусть возможная степень эффективности названных систем пока еще малоизвестна, но она будет определена в ходе наступления.

Боеприпасов подвезено в достаточном количестве: в частности, имелось до шести боекомплектов для легких и тяжелых полевых гаубиц. Расходовать снаряды предполагается следующим образом: половина боекомплекта во время артиллерийской подготовки, полтора – для боев на северной стороне, полтора – для преодоления Северной бухты и р. Черная, с тем чтобы на борьбу за внутренний обвод крепости и за мыс Херсонес осталось еще два с половиной боекомплекта. Также запланировано применение тяжелых минометов, которые хорошо зарекомендовали себя в сражении на Керченском полуострове[53].

Первого июня в части и соединения секторов поступило обращение Военного совета Черноморского флота к защитникам Севастополя. В нем говорилось, что немецкое командование приготовилось к решающему штурму города. Перебросив сюда войска с керченского направления, оно намеревается взять Севастополь за несколько дней. Поэтому бойцам следует быть стойкими и бесстрашными, уничтожать немцев всеми силами, сорвать замысел противника и отстоять город[54]. Ввиду предстоящего в самом ближайшем будущем немецкого штурма активизировал свою работу Политотдел армии и вслед за ним – политотделы частей и соединений. Проводились партийные собрания, разъяснительные беседы, митинги под общим девизом «Севастополь врагу не отдадим!».

В соответствии с разработанным планом в 6.00 2 июня противник начал артиллерийское наступление. Немецкие и румынские орудия открыли огонь по оборонительным позициям на всем протяжении фронта. Обстрел продолжался до 6.40 и, по мнению немецких наблюдателей, был эффективным.

В ответ в 6.30 открыли огонь советские орудия, но они практически не вели контрбатарейную борьбу, а ограничились обстрелом некоторых участков обороны войск противника, преимущественно в районе Бельбекской долины. Как только прекратился немецкий обстрел, замолчали и они.

В своих донесениях за этот день немцы отмечали, что советская пехота вела себя пассивно, вследствие чего сложилось впечатление, что на некоторых позициях оставлены лишь слабые части прикрытия, а в отдельных траншеях вообще нет никаких войск: «Так как помимо этого наблюдалось оживленное передвижение судов в западном направлении, у некоторых сформировалось мнение, что противник оставляет Севастополь»[55]. Но более внимательное наблюдение это предположение не подтвердило. Немцы сделали в итоге вывод, что в ожидании атак советское командование не желало нести излишние потери и на время артиллерийского обстрела просто отвело свои войска в глубь обороны. Также бросилось в глаза слабое зенитное прикрытие Севастополя: немецкие самолеты практически не встречали с земли противодействия своим налетам, что позволяло им точно выходить на намеченные цели.

В отличие от предшествующих дней практически весь огонь немецкой артиллерии был сконцентрирован на главной полосе обороны. Основной удар ею был нанесен по командным и наблюдательным пунктам и артиллерийским позициям. Но в первый день он оказался малоэффективен, так как все командные и наблюдательные пункты в прифронтовой зоне были сменены в самом конце мая.

Вскоре после начала артиллерийской подготовки в штаб Приморской армии позвонил начальник штаба СОРа капитан 1 ранга А.Г. Васильев. Он еще раз предупредил от имени командующего флотом о вероятности высадки противником воздушного десанта и потребовал неукоснительного выполнения мер, предусмотренных на этот случай. Впрочем, когда через 30 минут артиллерийско-минометный обстрел закончился, оказалось, что никакого десанта высажено не было.

К радости всех бойцов и командиров Приморской армии, потери в личном составе оказались незначительны: возведенные в скальном грунте в течение весны окопы и траншеи оказались спасительными для пехоты. Почти не пострадала и артиллерия.

Вторник 2 июня стало первым днем авиационного наступления противника на Севастополь. Перед рассветом на город совершили налет первые 25 немецких бомбардировщиков. Они сбросили на жилые кварталы 220 бомб разных калибров. После окончания артиллерийской подготовки над городом появилась вторая волна самолетов: 50 из них были брошены на аэродромы Херсонесский и Юхарина балка с незначительным эффектом. Но гораздо более серьезными по последствиям оказались налеты на город и порт. Немецкие самолеты, действуя группами, совершали удар за ударом. Бомбардирование производилось с высот около 5000 м. В городе были произведены масштабные разрушения жилого фонда (особенно в Центральном и Корабельном районах) и водопровода, прекратилось снабжение электроэнергией жилых домов и некоторых предприятий. По некоторым данным, к концу дня было разрушено и подожжено до 100 строений[56].

Всего, по данным ПВО главной базы, в течение дня над Севастополем прошли 168 Ju-88, 60 Ju-87 и 13 He-111[57]. Количество сброшенных ими бомб, по разным оценкам, варьируется от 1500 до 4000 шт. По данным с германской стороны можно установить, что авиацией за день было сброшено на Севастополь 525 т бомб, в их числе семь – в 1400 кг и одна – в 1700 кг.