Николай I Освободитель. Книга 5 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич - Страница 23

С профессором в качестве команды поддержки приехало еще пять человек младшего персонала из которых четыре — очаровательные молодые девушки лет по двадцать на вид, на которых местное мужское общество мгновенно сделало стойку.

— Ну нет, — усмехнулся доктор, — нам завтра утром выезжать рано, график крайне плотный. — Дальше две лекции в самой Туле для местных врачей и дворянского собрания, потом Елец, Липецк, Воронеж… Прошу простить, я бы с удовольствием, но годы уже знаете ли… Если не высплюсь хорошо, работать не смогу. Ну а девочек своих я вам, будьте уверены, и вовсе не отдам. Знаю я вас офицеров, потом дальше самому ехать придется.

— Хе-хе, — не стал отрицать такого варианта бывший егерь. Они не торопясь вышли из собрания на улицу. Там уже начало темнеть и в воздухе разлилась приятная прохлада. Лето уже отступило, осень вступила в свои права не полностью, и погода уже неделю держалась во истину благостная: не холодно и не жарко, в самый раз. — А поведайте, откель у вас такое богатство? Меня общество уполномочило узнать, возможно там еще есть?

Взгляд врача резко посерьезнел.

— Вы, Сергей Карлович, своих архаровцев попридержите, — и заметив попытку генерала возразить доктор повторил, — нет-нет, попридержите, я знаю, о чем говорю. Девочки эти сестры милосердия, обученные в качестве помощниц врачам. Они все из бедных мещанских и крестьянских семей и только своей прилежностью, и усердием могли получить образование и не плохую по их меркам работу. Нет, ежели кто-то замуж захочет позвать, я против не буду…

— Ну эээ, — от такого ответа Шванк аж не нашелся что ответить.

— Вот, даже поспособствую любым образом. А ежели так… Покуролесить и бросить, то такого не надо. Может у кого-то мысль о том, что работящая незамужняя девушка может быть приличной вызывает только улыбку, однако, смею вас уверить, мои подчиненные именно такие.

— Ну что вы, как можно, — тут же сдал назад генерал. — Ничего такого я не имел ввиду, исключительно хорошее общество и приятное общение.

— Ну и хорошо, — кивнул врач, как-то сразу расслабившись и как будто немного сдувшись, — в таком случае всего хорошего, Сергей Карлович. Честь имею.

Остаток лета и осень 1830 года никаких значимых событий не принесли. Постепенно продвигались — порой с ощутимым скрипом — уже начатые реформы, готовились следующие.

В августе открыли в Одессе университет, что стало моим «подарком» Воронцову, который получив внушение, добросовестно, во всяком случае по мнению ребят Канкрина, вложил все заработанные нечестным путем средства в будущую железную дорогу. В итоге правда меня убедили, что ветка Одесса-Екатеринослав, нанизывающая на себя кроме того еще и железорудные месторождения Кривого Рога, будет более перспективна нежели направление на запад. В следующем 1831 году в работу должна была быть запущена ветка Тула-Орел, в 1834 году железка должна была дойти до Харькова, а оттуда уже к 1836 в Александров через Екатеринослав, что делало бы этот город на Днепре важным железнодорожным узлом. Оставалась еще проблема моста через саму реку, однако по началу можно было бы обойтись паромом, а потом году эдак к 1840 глядишь и мост сообразим.

Спорить я не стал и дал добро на проработку этого варианта трассы. Тут ошибиться было сложно, соединять черноземные губернии с южными торговыми воротами империи все равно нужно было, так что — не прогадаешь.

Осень прошла в постоянных встречах, заседаниях и чтении отчетов. Вся эта волокита меня настолько достала, что даже приход не слишком любимых мною новогодних праздников, связанных с чередой обязательных приемов и протокольных визитов, я встретил с изрядным облегчением. Собственно, на традиционном праздничном балу в Зимнем дворце, куда обычно приглашались все сливки столичного общества я и встретил Иштвана Сеченьи. Известный из моего будущего венгр в последние годы много путешествовал по Европе и в эти декабрьские дни совершенно случайно оказался в столице Российской империи.

Сеченьи, наверное, был крайне удивлен, когда ему передали приглашение на императорский бал. Он не был ни особо родовитым дворянином даже у себя на родине, ни и каким-то богачом, ни известным писателем или ученым. Вот только его фамилия была в списке тех, на которые нужно обращать внимание.

— Солнышко, я тебя оставлю на минутку, — играла музыка, вокруг слонялись придворные, всегда с большим желанием старающиеся попасться монарху на глаза. Первое действие в качестве радушных хозяев, встречающих гостей мы с Александрой уже отстояли, можно было немного расслабиться и перейти к «произвольной программе».

— Что такое, ты неожиданно воспылал страстью к танцам? — Императрица была вновь беременна, что вносило очевидные ограничения на ее досуг. Вообще-то я старался быть аккуратнее, но оказалось, что удержать моих меленьких хвостатых бандитов не так-то легко. Была даже мысль подумать насчет изобретения резиновых презервативов, однако их толщина ожидалась на современном технологическом уровне такой, что это делало всю затею абсолютно бессмысленной. Это вам не 0.02 мм из будущего. Тут о таких точностях можно было только мечтать.

— Нет, — поддержал я ехидный тон супруги. — Тороплюсь выполнить твою просьбу.

— Какую же? — Не то чтобы я слишком много чего-то обещал жене, однако в загашнике любой женщины всегда найдется пара моментов из разряда «обещал и обманул». И не так важно, что это было: обещание вынести мусор, купить какую-нибудь цацку, свозить на море или достать звезду с неба. Главное — сам принцип.

— Ну я же обещал помочь твоему отцу спасти Пруссию от Австрии. Вот прямо сейчас иду выполнять свое обещание.

— Страшно даже представить, как ты собираешься это делать, — в притворном ужасе императрица прикрыла лицо рукой, — здесь в Зимнем дворце.

— Обрати внимание на вот того господина с обильной растительностью на лице, отирающегося в одиночестве возле колонны, — аккуратно дабы не показать своей заинтересованности сориентировал я Александру. Я растительности на лице не любил, и ни усов, ни бороды не носил. Как это часто бывает в таких случаях, большинство придворных также следовали задаваемой венценосцем моде. — Это наш гость из Венгрии, большой патриот своей стонущей под пятой Габсбургов родины. Есть мнение, что венгерский народ заслуживает лучшей судьбы нежели прозябать под властью Вены.

Больше я ничего говорить не стал, но Александра была женщиной умной, дальше додумала сама.

— Вы страшный человек, ваше величество, — игриво улыбнулась она, картинно закатив глаза.

— Вы даже не представляете насколько, ваше величество, — ответил я в том же ключе и вздохнув направился в сторону скучающего венгра. Хочешь-не хочешь, а работу делать нужно.

Я сделал небольшой круг по залу. Остановившись у стола с напитками, осушил залпом бокал с прохладным шампанским, после чего наконец добрался до нашего заграничного гостя.

— Добрый вечер, господин Сеченьи, — венгр чем-то неуловимо напоминал внешностью Лучано Паваротти, разве что комплекции был куда более скромной.

— Эмм… Ваше императорское величество, — засуетился венгр и выдал неловкий поклон. На разговор с самим императором он явно не рассчитывал. — Вечер действительно прекрасный.

Историю венгерской борьбы за независимость я естественно не помнил совершенно. Разве что только самые основные факты — революция 1848 года, попытка обрести независимость, русская интервенция. На этом, собственно все. Однако и фамилию Сеченьи пропустить я тоже не мог, поскольку, еще в прошлой жизни будучи туристом в Будапеште гулял по мосту Сеченьи и даже купался в горячих купальнях, носящих тоже имя.

Отличные были воспоминания: зима, на улице небольшой минус, открытая, исходящая клубами пара, купальня, вода градусов под тридцать… Красота… А потом горячего острого гуляша с пивом. Хорошие были времена.

— Вы, наверное, очень удивлены моим приглашением, — не стал я ходить вокруг да около, и сразу перешел к сути проблемы. — Однако это не случайность. Вы известны как большой патриот Венгрии, и так уж сложились политические обстоятельства, что Российская империя смотрит на ваши попытки вырвать хотя бы часть суверенитета из лап Габсбургов с определенной симпатией.