Эмерит 3 (СИ) - "Titus" - Страница 37

Рухнули на бок мокрые и удовлетворённые. Не получилось довести Романову до потери сознания, как когда-то Грабовскую, хотя, я старался. Лиза покрепче Констанции будет, однако.

— Это было нечто, — прошептала хриплым голосом обессиленная княгиня. — Знаешь, у меня уже почти три года никого не было. Жалею, что не встретилась с тобой раньше. Столько времени потеряла зря!

— И чтобы ты сделала?

— Сделала своим фаворитом, конечно! — она приподнялась на локте, и её идеальная грудь качнулась, вызвав у меня новый прилив желания.

— А я бы опять сбежал. Не люблю быть игрушкой, — я стал гладить её гладкую кожу на внутренней части бедра. — Мы, Шонуровы, не размножаемся в неволе, нам свободу подавай. А теперь ещё и Бурбоны такие же свободолюбивые стали.

Она в ответ стала гладить мой расслабленный член, который от действий умелой руки стал опять вставать по стойке смирно.

— А это нормально? Он такой большой… — она уже вовсю его дрочила, не отрывая от него взгляда.

— Тебе что-то не нравится? — я добрался рукой до клитора партнёрши и начал массировать её твердеющую горошину.

— Мог бы быть и понежнее со мной! — женщина отодвинула мою руку и перешла к более активным действиям: уселась на мои бёдра, поелозила причинным местом, затем привстала на коленях и направила мой королевский скипетр в своё лоно.

— Оххх, — выдохнула она, насадившись на половину, — такой огромной елдой ты мне там чуть всё не порвал.

— Сдалась бы сразу, никакой борьбы не было бы.

— Я? Сдалась?!? Никогда!!! — она стала двигаться, настраиваясь на волну.

— Ах, тааак?!? — не выходя из партнёрши, повалил её набок, а затем и на спину — она успела только пискнуть. Развёл её ноги широко в стороны, зафиксировал руки и стал добиваться покорности, быстро трахая на всю длину члена. Ритмичные шлепки обнажённых тел опять разнеслись по комнате. — А теперь сдаёшься?

— Нет! Ни-ко-гда… Ах… Ох… Мамочки, ещё!!! — её лицо исказилось в порыве страсти. Ещё, значит ещё. Опять подал энергию на свой меч джедая, и она закричала от сотрясшего её оргазма. — Ещё! Ещё! Ещё! — она повторяла с закрытыми глазами, принимая меня на всю длину. Вот что значит длительное воздержание — совсем одичала в одиночестве.

На очередной вспышке моего нефритового жезла внутри женщины она не выдержала и отрубилась. Я как раз тоже кончил и без сил свалился рядом. Ух, такого непрерывного марафона у меня давненько не было… Прогнал через тело энергию жизни, восстанавливая силы, рядом зашевелилась Елизавета.

— Я победил, — погладил её по голове с растрёпанной причёской, когда она открыла глаза.

— Ты? Побеждают сильнейшие, а это так, лёгкая разминка перед генеральным сражением. Рано расслабился, победа будет за мной!

Я зарычал и приступил к третьему акту марлезонского балета.

— Ой, только не в попу! Стой! Всё, сдаюсь, сдаюсь! — взмолилась Лизавета.

— Точно?!? — я и не думал останавливаться.

— Да! Сдаюсь на милость победителя!

И уже тише: — Только будь со мной нежен, я там ещё девочка…

* * *

Меня разбудил солнечный луч, проникший сквозь задёрнутые шторы. Бросил взгляд на часы — семь утра. Для аристо ещё совсем раннее время — все отсыпаются после бала до полудня, а мне в самый раз, чтобы тихо по-английски свалить, не прощаясь. Стараясь не шуметь, встал, чтобы не разбудить Лизавету. Вчера она всё никак не могла успокоиться и угомонилась только к четырём утра, испробовав разные позы и даже сделав интересные для себя открытия. Даже в джакузи с пузырьками попробовали. В общем, утомилась, бедняжка, пусть спит.

Натянул на себя штаны с сапогами, стал собирать разорванную одежду. Мда, рубашку уже ничего не спасёт, а мундир без пуговиц можно надеть на голое тело и запахн у ть. Не буду же я с голым торсом шарахаться по коридорам дворца? Не дело это — в первый же день в статусе Главы рода давать повод для зубоскальства и сплетен среди придворных.

— Ты куда? — сзади послышался сонный голос.

— Спи, милая. Мне пора, — я направился к двери.

— Стой! Не уходи! — она подскочила с кровати и обвила руками со спины, не давая уйти.

— Я должен. Что будет с твоей репутацией, если увидят меня, выходящим из твоих покоев?

— Можно подумать, кто-то в этом дворце не знает, что ты провёл эту ночь со мной?!? Пусть завидуют!

— И всё же, пойду я, дела не ждут.

— Возвращайся! Ты мне обещал раскрыть свою тайну!

— Одну из тайн, а у меня их много, — я, наконец, развернулся и обнял обнажённое тело, прильнувшее ко мне. Посмотрел в счастливые глаза удовлетворённой женщины и вздохнул. — Хорошо. Буду в десять, жди. А сейчас иди, отдыхай, — я развернул Лизавету на сто восемьдесят и придал ускорение шлепком по ягодице.

За дверями ко мне присоединилась Эсмеральда и чётко по-военному доложила обстановку:

— Ярослав, с Анной всё в порядке, пришла в себя, выспалась, сейчас чем-то занимается со Смирновой в гараже. Куракина отмыли, привели в сознание, дали снотворное, сейчас спит у себя. Госпожа Мухина отсыпается после бессонной ночи. Драк, дуэлей и других происшествий во время нашего дежурства не было!

— Где Матриарх со свитой?

— Ушли в монастырь.

— В смысле? — аж остановился от неожиданной новости.

— Так Энкарнасьон находится через дорогу от дворца! Дольше ехать, — не поняла моего удивления охранница.

— Аааа, понятно. А я уж подумал… — я вспомнил, что Матриарх с кардинальшами и прочими сёстрами остановилась в женском монастыре, а не в дворце. — Ничего не просила передать?

— Они о чём-то с Её Величеством Исабель говорили перед уходом, я не в курсе.

— Ясно. Спасибо, Эсмеральда, иди, отдыхай, — я заметил покрасневшие глаза магички после беспокойной ночи.

Только принял душ и переоделся, как в покои постучал Энрике и сообщил, что королева ожидает на завтрак.

— Всем доброе утро! — на часах девять утра, прекрасная солнечная погода — утро и правда было добрым, но не для всех.

— Доброе утро, — улыбнулась Исабель.

— Кому, доброе, а кому, не очень,- простонал бледный Лексеич, перебравший вчера с возлияниями. Я подошёл к нему сзади и положил руки на голову, подавая лечебную Силу.

— Батя, ты бы поберёг моторчик. Да и нейроны от алкоголя в голове умирают, не восстанавливаются. Будешь потом междометиями.

— Оооо, отпускает, — с наслаждением простонал он. — Так это нечасто. Раз в жизни такой праздник бывает. А с роднёй грех было не выпить. Оказывается, Мазовецкий — мировой мужик! Хорошо поговорили, вспомнили боевую молодость.

— Много расспрашивал? — я закончил с лечением и сел на своё место.

— Да не, я сам всё рассказал, — простодушно отмахнулся Лексеич. — Как воевал на границе с Польшей, как ранение в бою получил, когда шляхту в капусту рубил. О тебе и не рассказывал. Почти. Только что усыновил, и что голова у тебя светлая — крема придумал, у нашего предприятия сразу дела в гору пошли… А, вспомнил! Он спрашивал, в каких ты отношениях с Романовыми…

— А ты?

— Рассказал всё, как на духу. Что не знаю и знать не желаю про отношения, ибо чревато. Но он не расстроился. Договорились встретиться ещё и вообще дружить домами. Я же говорю, мировой мужик!

— Ну-ну, ты бы осторожнее с ним. Шляхта, да ещё и поляк… Бель, а ты о чём с Матриархом?

Королева, пившая до этого маленькими глотками кофе, отставила свою чашку и откинулась в кресле:

— Малгожата говорит, что церковь благословляет пожертвования на благие дела, к коим относится и десятина. Рассчитывает тебя сегодня увидеть в лоне Римской католической церкви в три часа пополудни.

— Пусть и дальше надеется. Богу — богово, кесарю — кесарево. А будет лезть в мирские дела, так матриархи тоже люди. Бывает, надрываются на работе. Можно сказать, сгорают прямо на своём рабочем месте. В общем, полезут ко мне, спрошу с неё почём опиум для народа.

— Дааа, если бы не предсказание… я бы уже пожалела о своём выборе. Но я не жалею. Только наступая на мозоли окружающим, можно отстоять свои интересы. Делай, что должен, мой мальчик, и будь, что будет… Я слышала, ты провёл встречу на высшем уровне с графиней Северной?