Грааль (СИ) - Марков-Бабкин Владимир - Страница 25

— А кем данная барышня вам приходится? Близкой родственницей? На каком основании я буду делать запрос?

У Мишки, как он сам чувствовал, не только покраснели уши, но и лицо явно стало пунцовым.

Ирина Анатольевна вздохнула:

— Понятно. Близкая соседка по парте. Хорошо, Ромео, я попробую навести справки. Но ничего не обещаю, сейчас с учётом заболевших всё сложно.

— Спасибо, — проговорил он и, окрылённый надеждой, дал отбой.

Сегодня ему выдали собственный биоскаф. Понятно, что его не сделали под его точные габариты, а просто привезли с какого-то склада какого-нибудь МЧС или Росрезерва, но сам факт того, что такие скафандры существовали даже на детей, уже говорило о том, что к чему-то готовились. И вряд ли собирались запускать детей в космос, как в советских каких-то там фильмах. Впрочем, мелкой сеструхе не привезли, мол, «подбираем варианты». Так что, не факт, что на самых маленьких есть такой уж выбор, но ведь не отказались, значит что-то возможно.

В общем, теперь Миша может (пройдя целую процедуру одевания скафа с привлечением спецов) выйти погулять в лес, и, откинув забрало шлема, просто тупо посидеть на лавочке на берегу озера. Птичек послушать. В закрытой от посторонних зоне, но и то, в строго отведённом отдалённом месте, строго в разрешённое время, при определённом направлении ветра, дующего от корпусов так, чтобы вокруг не было персонала без биоскафов. Боятся заразиться. Наверное, правильно делают.

Но одевание скафа — это не банальное одевание какой-нибудь куртки. Целое дело отнюдь не на пять минут. Не говоря уж о том, что сами «одевальщики» тоже находятся в биоскафандрах, и для них, явно, это не такое уж привычное и рядовое дело. А по возвращению с «прогулки» — целая процедура дезинфекции. Так что свой пыл «прогулок» приходилось умерить — или сиди в спецблоке или «гуляй». И не дёргай почём зря занятых людей, да и сам не дёргайся.

Вопреки ожиданиям, по ящику не показывали бравурных новостей. Часто мелькали на экране серые бронемашины Росгвардии и не менее серые бойцы этой же конторы. Все либо в костюмах биозащиты, либо, как минимум, в противогазах. Современных, понятное дело. Хотя, мы ж в Москве. В провинции наверняка бегают в советских дремучих времен «слониках». Несмотря на то, что основной упор в новостях делался на структуры МЧС, их-то на экране было весьма мало, скорее символически обозначая присутствие.

Что творилось в Москве на самом деле было неясно. Коптеры служб новостей показывали картинки с безлюдных улиц и необычно много коптеров, которые сновали вдоль улиц или висели в небе, показывали работу «Горячих служб», дроны которых развозили предметы первой необходимости, воду и продукты по месту жительства подавших заявку, показывали машины «Скорой помощи» и героических бойцов МЧС. Много репортажей из всякого рода больниц, где мужественные медики в костюмах биозащиты, оставшихся от прошлой пандемии коронавируса (значительно уступавшим биоскафу самого Миши), оказывали помощь больным, причем, в больницах было много снующих туда-сюда коптеров, которые, насколько было видно и понятно, то несли какой-то медицинский груз, то просто висели в воздухе, готовые в любой момент рвануть куда-то зачем-то важным и нужным.

Ещё большее количество «онлайн-экспертов», которые даже с точки зрения одиннадцатилетнего пацана были явно ряженными, понимающими в том, о чём с умным видом рассуждают, не больше, чем понимал сам Мишка. А это было плохо. Даже с точки зрения одиннадцатилетнего. Это значит, что ни один признанный специалист не пожелал связывать своё имя с той ересью, которую несли из телевизионного ящика.

Он потянулся, невольно бросив косой взгляд в объектив видеокамеры.

Всё же неприятно жить под постоянным наблюдением, словно ты в тюрьме. Камер нет разве что в санузле. Во всяком случае визуально он их не обнаружил. Но не факт, что их там нет, просто глаза не мозолят. Чтобы не смущать «изолированных гостей».

Так и живём.

* * *

МОСКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ. ГОСУДАРСТВЕННАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ НОВО-ОГАРЁВО. Четверг. 4 августа 2025 года. Местное время 08:11.

Итак, Марков в Штатах. Это прискорбно. Но хотя бы появилась определённость. Надо подумать что в связи с этим.

Президент ритмично двигал рычаги эллиптического тренажёра. Сидение в бункере так себе удовольствие, но он привык за много лет проводить немало времени в такого рода сооружениях глубоко под землёй. Беда только в том, что есть все основания полагать, что вскоре могут наступить времена, когда в бункере придётся сидеть чуть ли не годами.

Нет, тут, конечно, условия вполне комфортные, но…

Впрочем, если удастся надёжно взять под контроль периметр, то можно будет хотя бы гулять во дворе, хоть на лавочке банальной посидеть и на солнышке погреться. Возраст берёт своё, тут как ни крути, хоть спорт, хоть врачи, но всё равно уже не то. Но, и возможность просто банально посидеть на лавочке пока под большим вопросом, ведь по докладам научников, пока нет никакой уверенности в том, что вирус не передается от человека животным и наоборот. Или тем же птицам. Мол, нужны исследования и займут они отнюдь не один день.

А ситуация всё хуже. И хуже всего, что всякого рода войска находятся скученно в казармах, и хоть есть опыт прошлой пандемии коронавируса этот же опыт показывает, что несмотря на все принимаемые меры, в войсках начнётся вспышка неизбежно. Со всеми вытекающими последствиями для боеспособности войск. А без надежных войск в нынешней ситуации…

* * *

ОЛЬГА МАРКОВА

ГДЕ-ТО ВОСТОЧНЕЕ МОСКВЫ. САНАТОРИЙ «СОСНОВЫЙ БОР». Вторник. 5 августа 2025 года.Местное время 20:21.

Десять дней мы в «Санатории». Ну, по крайней мере, мы трое. Хотя, какой это санаторий? Самая настоящая больница — сплошные анализы, флюографии с рентгенами, обследования, исследования. Покидать спецблок без особого разрешения и скафа никуда и никогда нельзя, да и там целая процедура одевания и облачения. А так, такое ощущение, что лежишь в хорошей вип-палате с повышенными удобствами где-нибудь в зарубежной прославленной клинике, только озеро и сосны за окном напоминают, что ты в России. Настолько комфортабельно, что даже противно. Уборка моего бокса, смена постели и накрытие на стол производятся исключительно при условии того, что сама я буду находиться либо в «комнате релаксации», либо «в библиотеке» — хорошо защищённых местах, которые усиленно дезинфицировались сразу после моего ухода.

Видеться с родней пока не разрешали. Иногда виделись по видеосвязи, но и тут были ограничения под объяснением о том, что, родня наша ещё слаба и лишние волнения им ни к чему.

Впрочем, Мишу и Машу к Кате вчера пустили. Меня — нет. Видела по сети на мониторе. Жуткое зрелище. Два ребёнка в скафандрах возле слабой матери, которая смотрит на них каким-то испуганно-потерянным взглядом. Так что, может врачам виднее, нечего пускать нас туда и пугать родных. Одно дело, когда в скафах какие-то чужие люди, пусть и врачи, а другое — самые близкие люди. А скафах. Смотрят на тебя сквозь поблёскивающее стекло шлема и говорящие с тобой через динамик на груди. Тут как бы крыша не поехала. Особенно, когда ты под препаратами, целиком обвит всякими трубками, шлангами и прочими датчиками.

Димка рассказывал, что попал как-то в больницу, там была обычная процедура поступления — через реанимацию. Обкололи всякой химической дрянью, три дня продержали в реанимации, а потом перевели в обычную вип-палату. Так он на следующий день видел черти что — куски хлеба, превращающиеся в лошадей, каких-то пластилиновых солдатиков, которые бегали по подоконнику палаты и вели между собой бои, во дворе больницы целый спектакль где дюжина артистов творили всякое, а в это время по стенам палаты развёртывались картины, включались несуществующие телевизоры, бежали светящиеся буквы, разворачивались экраны компов и ими можно было управлять мыслью. Всё тебе было подвластно и всё было очень весело. На следующий день он проснулся, и ничего этого уже не было. Он даже взгрустнул. Но я не об этом. Если такому пациенту ещё начнут являться облаченные в скаф родственники, то тут кукухой можно поехать на раз-два.