Ненастоящий герой. Том 4 (СИ) - "N& - Страница 36

И отряд ускакал, поднимая клубы пыли и выбивая каменные крошки из-под подкованных копыт.

Путешествие шло своим чередом. День группа проводила в седлах, стремясь покрыть как можно большее расстояние, а ближе к вечеру заезжали в какую-нибудь деревню или город, чтобы не ночевать под открытым небом. Все равно эти земли принадлежали фор Корстеду, и какая-либо нужда таиться отсутствовала.

В свободное время Банарв доставал из колец наковальню с прочими инструментам и продолжал совершенствовать кузнечное мастерство. Ресурсов он с собой взял немного, но ему хватало.

Йункот, держась особняком, тренировался в стрельбе из лука, ни на секунду не расставаясь с оружием. Ведь только оно давало ему шанс достичь чего-то в этой жизни.

Налланномом либо зубрил украденное еще из библиотеки Свинтеров заклинание, либо проводил время с официантками и прочими девицами падкими на его необычную внешность и постельные умения. По словам иллита, недостающий кусочек щупальца, откусанный Хапилектрой, придавал его образу в глазах девушек дополнительной мужественности, а получаемое удовольствие и вовсе поднимал на новый уровень.

Радремон разок попытался представить себе это действо, но быстро поумерил фантазию. Все-таки подобные причуды не для него. А Осьминожка пускай развлекается. Ему полезно.

Гарпия с Травмаруком, привыкшие за последние годы к обществу друг друга, тоже в душу ни к кому не лезли, предпочитая общаться наедине.

В общем, сердечности в компании не было и в помине. Даже несмотря на отчаянные попытки Нала наладить контакт и всех подружить. Маркиз так же на какой-то особой дружбе не настаивал. Его приказ, запрещающий открытые конфликты, исполнялся неукоснительно, а большего ему и не требовалось.

Есть цель, и есть средства, с помощью которых их можно достичь. Своего фор Корстед так или иначе добьется, остальные же вольны сами выбирать свой путь. Если кто-то присоединится к нему — хорошо, Радремон воспользуется их помощью и не забудет соответствующе наградить.

А если кто вздумает перейти дорогу…

Значит он сам себе злобный бурундук, и пусть потом не плачет, потеряв все, включая, скорей всего, и саму жизнь. Потому что фор Корстед уже давно совсем не тот, каким был когда-то, или каким его хотели видеть.

Он изменился.

И умоется кровью каждый, кто захочет в этом убедиться на своей шкуре.

Пощады не будет.

Глава 33

До первого данжа отряд добрался быстрее, чем за неделю. Вход в него располагался в обрывистом овраге позади кукурузного поля, и охранял его небольшой гарнизон под руководством воина второго ранга.

Или этот гарнизон охранял соседнюю деревушку от данжа.

Истина верна в обе стороны.

В первом случае служивые не подпускали к провалу в земле любопытных селян и залетных авантюристов, а во втором оперативно уничтожали монстров, если такие вдруг вылезали. Полученные же ремы исправно отправлялись в замок. А если с одной из них аккуратно сковырнуть грамульку ремной пыли, то никто и не заметит. Командир же на крохотный шажочек приблизится к достижению следующего ранга.

Радремона со спатой (а он решил по-прежнему так называть свою группу, хотя по факту это был небольшой рейд) встречала встревоженная толпа солдат. Оказалось, что, получив предписание готовить гарнизон к расформированию, капитан долго ругался, потом напился и в одиночку отправился внутрь, приказав никому за ним не идти.

А никто особо и не рвался. Своя жизнь дороже. Тем более, что капитан уже несколько дней как не выходил.

— Ну и дурак. — резюмировал маркиз, прекрасно понимая мотивы, толкнувшие офицера на риск. — Мог неплохо заработать на приграничном конфликте. Или даже грабануть кого из Мажустийцев.

— Не всем дано. — пробасил из-под шлема Травмарук, вглядываясь в темноту провала. — Для кого-то так проще. Не каждый может пережить, когда рушится привычный уклад всей жизни.

— Да чему там рушиться? — отмахнулся Банарв, снимая со спины щит и беря в руки молот. — Напился и свалился. Лежит небось весь в блевоте со сломанной ногой. С кем не бывает?

Бородач открыл уже было рот, чтобы ответить на непременную язвительную шпильку Бешеной, вот только ее рядом не было, а никто другой не стал с ним спорить. Только что-то курлыкнула Хапилектра, но орк не счел необходимым переводить.

Пробормотав себе в бороду пару нечленораздельных ругательств, дварф первым шагнул в распахнутый зев данжеона. За ним отправились Нал и гарпия с Травмаруком. Йункот откровенно трусил, однако, встретившись взглядом с фор Корстедом, решил, что внутри все-таки будет безопаснее.

Радремон же приказал солдатам дружными рядами отправлять на северную границу и поступать в распоряжение первого попавшегося офицера. Судя по тому, что он мог наблюдать благодаря Феодалу, границы его территорий наконец начали медленно расширяться, вместо чтобы скукоживаться под натиском сил Нияскота.

Похоже, проводимая маркизом политика возымела успех, а вот Его Величество наоборот потерял уверенность в себе.

То ли еще будет!

Вопреки предположению Банарва, капитан не лежал на дне в луже собственных выделений. Он вообще нигде не лежал. Ну или, по крайней мере, разлегся вне радиуса света, очерченного Темнячком и факелами.

На первый взгляд данж представлял собой систему нор, вырытых пьяными кротами размером с племенного быка. Вместо одного каменного тоннеля с редкими ответвлениями спата оказалась в земляном лабиринте, чем-то напоминающем виноградную гроздь. И каждая ягода представляла собой пещеру, соединенную с другими коротким переходом. Ну или тупиковую. Как повезет.

Кроме того, пол, стены и даже потолок пестрели неглубокими отверстиями, оставшимися будто от взрыва десятков кактусов. Будь это новый данж, Радремон долго бы терялся в догадках относительно природы их происхождения. А так, благодаря заранее изученной информации, он знал, что главным и единственным неуничтоженным монстром являлся здоровенный паук, чьи отпрыски и «наследили» подобным образом.

За прошедшие века из данжеона вынесли все, что могло представлять какую-либо ценность. Хотя, глядя сейчас на покрытые пылью и паутиной стены, возникали серьезные сомнения, что здесь могло находиться что-либо дороже экскрементов летучих мышей или осколков яичной скорлупы.

По мере углубления спаты в недра данжа, им стали все чаще попадаться целые полотна из паутины, достигавшие иногда толщины нескольких сантиметров. Причем порвать их голыми руками оказалось не так-то просто, а в сетях можно было обнаружить не только насекомых, но и птиц с теми же летучими мышами.

Кое-где виднелись высохшие или обглоданные тушки мелких животных. Несколько раз попадались тела гоблинов, кристов и непослушных детей, прошмыгнувших под носом у стражи и устроивших себе испытание храбрости. Храбрости у них определенно хватало. В отличие от мозгов. Естественный отбор в действии.

Спустя почти полтора часа блужданий, спата очутилась в очередной пещере, настолько заросшей паутиной, что стены сквозь нее практически не проглядывались. Откуда-то сверху лился холодный серебряный свет, превращавший окружающее пространство не то в заиндевевший погреб, не то в сказочные чертоги Снежной Королевы. Нос щекотал чуть сладковатый запах тлена и затхлости.

На полу, сверкая пустыми глазницами, валялась россыпь обглоданных черепов. Причем далеко не всегда человеческих. Мерзко перебирая лапками, прятались от света пауки размером с кошку.

Пещера оказалась тупиковая.

Отряд хотел уже повернуть обратно, как до чуткого слуха Хапилектры донесся какой-то сдавленный хрип. Подав сигнал призывным клекотом, она углубилась в одну из ниш, где, в клочья разорвав завесу паутины, обнаружила плотный длинный кокон.

Из того торчала голова усатого мужчины с дико выпученными глазами. Одно ухо отсутствовало, правая щека свисала лоскутом, обнажив скулу, губы же беззвучно шевелились, издавая едва различимый нечленораздельный шепот.