Эркюль пуаро (сборник) (СИ) - Кристи Агата - Страница 13

– Ведите меня к ним! – скомандовал Джепп.

НЕВЕРОЯТНАЯ КРАЖА

The Incredible Theft

Когда дворецкий подал всем суфле, лорд Мэйфилд потихоньку наклонился к сидевшей справа от него племяннице, леди Джулии Кэррингтон. Известный своим безупречным гостеприимством, лорд Мэйфилд старался поддерживать реноме. Хотя и неженатый, он всегда был очарователен с женщинами.

Леди Джулии Кэррингтон исполнилось сорок лет, она была высокой, смуглой и жизнерадостной женщиной. Она была очень худой, но все равно красивой. Ее руки и ноги отличались особым изяществом. Манеры ее были резкими и суетливыми, как у человека, нервы которого на пределе.

Примерно напротив нее за круглым столом сидел ее муж, маршал авиации, сэр Джордж Кэррингтон. Карьеру он начинал во флоте и по-прежнему сохранял грубоватую живость бывшего моряка. Он смеялся и подшучивал над красивой миссис Вандерлин, которая сидела по другую сторону от хозяина.

Миссис Вандерлин была чрезвычайно эффектной блондинкой. В ее голосе слышался еле заметный американский акцент, ровно настолько, чтобы быть приятным без излишнего подчеркивания.

По другую сторону от сэра Джорджа Кэррингтона сидела миссис Макатта, супруга члена парламента. Миссис Макатта пользовалась большим авторитетом в комитете по Жилищным условиям и благополучию детей. Она скорее рявкала, чем проговаривала фразы, и вид у нее в целом был несколько встревоженный. Возможно, потому маршал авиации находил беседу со своей соседкой справа более приятной.

Миссис Макатта, которая всегда и везде разговаривала на профессиональные темы, обдавала короткими каскадами специальной информации своего соседа слева, юного Реджи Кэррингтона.

Молодому человеку исполнился двадцать один год, и ему были абсолютно неинтересны жилищные условия, благополучие детей, да и вообще любая политика. Он периодически произносил «какой ужас!» или «я полностью с вами согласен», но его мысли блуждали совсем в иных сферах. Мистер Карлайл, личный секретарь лорда Мэйфилда, сидел между молодым Реджи и его матерью. Бледный молодой человек в пенсне с умным замкнутым лицом, он говорил мало, но был всегда готов встрять в любую дырку в разговоре. Заметив, что Реджи Кэррингтон борется с позывами к зевоте, он подался вперед и искусно задал миссис Макатте вопрос по поводу ее проекта «Физкультура для детей».

Вокруг стола в тусклом янтарном свете медленно передвигались дворецкий и два лакея, предлагая гостям блюда и подливая вина в бокалы. Лорд Мэйфилд очень хорошо платил своему повару и считался ценителем вин.

Стол был круглым, но кто тут хозяин, стало видно сразу, – лорд Мэйфилд. Это был крупный мужчина, широкоплечий, с густой серебряной шевелюрой, крупным прямым носом и слегка выдающимся подбородком. Это лицо было легко изображать на карикатурах. Еще будучи сэром Чарльзом МакЛафлином, лорд Мэйфилд стал сочетать политическую карьеру с карьерой главы крупной конструкторской фирмы. Он сам был первоклассным инженером. Титул пэра он получил несколько лет назад и в то же время был назначен первым министром вооружений – главой нового, только что созданного министерства.

Подали десерт и портвейн. Поймав взгляд миссис Вандерлин, леди Джулия встала. Все три женщины покинули комнату.

Портвейн пошел по второму кругу, и лорд Мэйфилд коснулся в разговоре темы охоты на фазанов. Последовало где-то пять минут беседы ни о чем. Затем сэр Джордж сказал:

– Надеюсь, ты присоединишься к остальным в гостиной, Реджи, мой мальчик. Лорд Мэйфилд не будет против.

Юноша легко понял намек.

– Благодарю, лорд Мэйфилд, я пойду.

Мистер Карлайл пробормотал:

– Если вы позволите, лорд Мэйфилд... мне надо составить один меморандум и еще кое-какие дела есть...

Тот кивнул. Оба молодых человека покинули комнату. Слуги удалились чуть раньше. Министр вооружений и глава авиации остались наедине.

Через пару минут Кэррингтон заговорил:

– Ну? Все в порядке?

– В полном! Ничего подобного новому бомбардировщику нет ни в одном государстве Европы.

– Мы всем утерли нос, а? Вот что я думаю!

– Это превосходство в воздухе, – решительно сказал лорд Мэйфилд.

Сэр Джордж Кэррингтон глубоко вздохнул.

– Очень вовремя! Видишь ли, Чарльз, мы сейчас в непростой ситуации. Вся Европа как на пороховой бочке. А мы не готовы, черт побери! У нас были неразрешимые проблемы. И мы еще не выбрались из них, как бы ни торопились со строительством самолета.

– Тем не менее, Джордж, – пробормотал Мэйфилд, – есть определенное преимущество в том, чтобы начать поздно. Большинство европейских вооружений уже устарели – и государства стоят на грани банкротства.

– Я не верю, что это на что-нибудь повлияет, – мрачно ответил сэр Джордж. – То и дело слышишь – та страна на грани банкротства, эта страна... но они продолжают функционировать! Ты сам знаешь, что финансы для меня – полная загадка.

Лорд Мэйфилд еле заметно подмигнул. Сэр Джордж Кэррингтон всегда был старомодным «грубым и честным морским волком». Поговаривали, что он нарочно играет эту роль.

Сменив тему разговора, Кэррингтон сказал с чуть преувеличенной небрежностью:

– Эта миссис Вандерлин – симпатичная женщина, правда?

– Тебе интересно, что она тут делает? – спросил лорд Мэйфилд; в глазах его плескался добрый смех.

Кэррингтон выглядел немного смущенным.

– Нет, вовсе нет!

– Да ладно тебе! Не лицемерь, старина Джордж. Ты просто встревожен и хочешь выяснить, не стал ли я ее последней жертвой.

– Я согласен – мне несколько странно, что она здесь, – медленно заговорил Кэррингтон, – особенно в этот уик-энд.

Лорд Мэйфилд кивнул:

– Где падаль, там и стервятники. Падаль у нас тут определенно есть, а миссис Вандерлин – стервятник номер один.

– Ты что-нибудь знаешь об этой Вандерлин? – резко спросил маршал авиации.

Лорд Мэйфилд срезал кончик сигары, тщательно раскурил ее и, запрокинув голову, заговорил, тщательно обдумывая слова:

– Что я знаю об этой миссис Вандерлин? Я знаю, что по паспорту она американка. Знаю, что она трижды была замужем: первый раз – за итальянцем, второй – за немцем, третий – за русским, и в результате обзавелась тем, что я называю «контактами» в этих трех странах. Я знаю, что она одевается очень дорого и живет в роскоши, а источник ее дохода, позволяющего ей так жить, остается несколько смутным.

Сэр Джордж Кэррингтон усмехнулся и пробормотал:

– Вижу, твои шпионы без дела не сидели, Чарльз.

– Я знаю, – продолжал лорд Мэйфилд, – что миссис Вандерлин вдобавок обладает соблазнительным типом красоты и очень хорошо умеет слушать, а также проявляет живой интерес к тому, что мы называем «цехом». То есть мужчина может рассказывать ей о своей работе и ощущать, что эта леди его внимательно и с интересом слушает! Молодые офицеры заходили слишком далеко в своем стремлении быть интересными, что потом дурно сказывалось на их карьерах. Они рассказывали миссис Вандерлин чуть больше, чем следовало бы. Почти все друзья этой леди служат в вооруженных силах – но прошлой зимой она была на охоте в одном графстве близ одной из наших крупнейших военных фирм и завела знакомства не вполне развлекательного характера. Короче говоря, миссис Вандерлин просто находка для... – он очертил в воздухе круг сигарой. – Давай лучше не будем говорить, для кого! Скажем так – для одного европейского правительства. И, возможно, не одного.

Кэррингтон глубоко вздохнул.

– Ты снял камень с моей души, Чарльз.

– Ты думал, я попался на песенки этой сирены? Мой дорогой Джордж! Миссис Вандерлин немного откровенна в своих методах для такого прожженного стреляного воробья, как я. Кроме того, она уже не первой свежести, как говорится. Ваши молодые командиры эскадрилий, может, этого и не замечают. Но мне пятьдесят шесть лет, мальчик мой. Еще четыре года – и я, наверное, стану мерзким старикашкой, постоянно пугающим общество упрямых дебютанток.