Топить в огне бушующем печали. Том 1 - "P大 Priest " - Страница 93

Его сомнения дошли до Шэн Линъюаня, и Сюань Цзи почувствовал, что на слове «родители» бывший император холодно усмехнулся, но, спохватившись, что распахнул сознание чужаку и позволил там хозяйничать, поспешно скрыл все мысли и чувства.

Постепенно дрожь земли улеглась.

Сообразив, что больше им ничто не угрожает, Шэн Линъюань отодвинул крыло Сюань Цзи, одним мановением руки разбросал навалившиеся на них фальшивые стволы деревьев и, выбравшись наружу, поглядел в сторону убежища шаманов.

Он не знал, какие подлецы устроили взрыв в горах и кто вообще стоит за этим происшествием, но уже подумал, что такой исход можно считать наилучшим. По крайней мере, вместе с убежищем шаманов и священным алтарем канули в небытие и все опасные «чары».

Как раз в этот момент откуда-то сбоку выполз Чжан Чжао. Не успев толком очухаться после пережитого ужаса, он насел на Сюань Цзи:

– Директор Сюань, так что было-то под горой?

Остальные сотрудники Бюро переглянулись. Сюань Цзи, раздумывая, стоит ли раскрывать всю правду, мельком посмотрел на Шэн Линъюаня. Кажется, тот «услышал» его немой вопрос, но не удостоил даже взглядом. Про себя древний демон все так же мерно считал, и число перевалило уже за тринадцать тысяч.

Надо добавить, что по своей природе Сюань Цзи был очень сообразительным, поэтому, замешкавшись лишь на секунду, он стал на ходу импровизировать. При этом он решил, что раз Шэн Линъюань ведет себя так, будто дело его не касается, значит, можно это красноречивое молчание принять за согласие. Более того: чуйка подсказывала Сюань Цзи, что в какой-то мере бывший император хочет, чтобы история дунчуаньских шаманов как-нибудь всплыла и стала общеизвестной. А иначе зачем позволять Алоцзиню показывать свои воспоминания? Если бы Шэн Линъюань действительно желал оставить все в тайне, он бы еще в шаманском кургане нашел способ убрать свидетеля.

А все же интересно… Почему союзники шаманов стерли все упоминания об этом племени? Зачем вычеркнули его из истории?

И тут Чжан Чжао, воспользовавшись всеобщим молчанием, ткнул пальцем в сторону распластанного на земле Ян Чао.

– А с этим что? Ты как, в порядке? Все глаза прорыдал… просто ужас! Что с тобой случилось, братец?

– Не… не знаю! – все еще всхлипывая, с трудом выдавил из себя тот. По парню было заметно, что лежит он ни жив ни мертв. – Мне так тяжко на душе… Нестерпимо…

Глядя на него, Ван Цзэ тоже подключился к беседе:

– Так, господа, давайте потом. У меня тоже в голове вертится сто тысяч почему, но есть дела поважнее. Поболтаем, когда вернемся домой живыми. – На этих словах он с удивлением снял с макушки ярко-алое перо. – Эй, птич… Директор Сюань. Этот человек – кто? Ваш подозреваемый?

И он указал на Шэн Линъюаня. Заметив, что в его сторону тычут пальцем, бывший император неторопливо обернулся к Ван Цзэ и распахнул глаза. Оба обменялись взглядами. Ван Цзэ и сам не понял, как содрогнулся. И как поспешил убрать палец и опустить руку.

Одновременно с вопросом в голове Сюань Цзи голос Шэн Линъюаня досчитал до четырнадцати тысяч. Остановившись, он бросил только одно слово: «Карп». Сюань Цзи опешил. Он никак не ожидал, что у оперативника «Фэншэнь», сурового прямолинейного мужика, окажется настолько счастливое происхождение.

Вот только надо было уже объясняться, и Сюань Цзи торопливо вставил:

– Не-не-не, он не подозреваемый. Под землей мы столкнулись с… э-э-э… некоторыми обстоятельствами, и наш подозреваемый там погиб. В общем, долгая история. – Тут он махнул в сторону Шэн Линъюаня. – А этот… этот…

Шэн Линъюань опустил глаза. На его губах играла полуулыбка; одну руку он заложил за спину. И весь этот невозмутимый вид говорил, что древнего демона нисколько не волнуют встревоженные взгляды Пин Цяньжу и Гу Юэси.

На нем до сих пор болтался наряд, сплетенный из лоз и кое-где подлатанный побегами сциндапсуса золотистого, однако Шэн Линъюань держался так, будто его облачили в роскошные церемониальные одежды, а на голову возложили императорскую тиару-мянь. Любой бы, глядя на него, с ходу решил, что перед ним стоит истинный правитель, кому по щелчку пальцев подчинялись все девять провинций.

Сюань Цзи неожиданно припомнил недавний инцидент на крыше стационара, покрытой письменами Темного жертвоприношения. Грохотал гром, сверкали молнии, и от одного взгляда на эту сцену душа уходила в пятки, но Шэн Линъюань ничего не боялся. Он гордо заявил: «При жизни Мы всегда презирали оковы», – а после предпочел принять кару небесную, чем уступить хоть на полшага. Бывший император не считался с другими: ему было все равно, трепещут перед ним от страха или от благоговения.

– Он… – начал было Сюань Цзи, но сцена на крыше, возникшая перед глазами, перевела его мысли в совсем другое русло. – Он – дух моего меча.

Шэн Линъюань бросил на Сюань Цзи удивленный взгляд.

Его признание поразило оперативников «Фэншэнь» до глубины души. Все трое тут же уставились на Шэн Линъюаня – на него как навели сразу три луча ярких прожекторов.

– Да, дух моего меча, – соврал Сюань Цзи и стал на ходу сочинять дальше: – Короче говоря, есть у меня меч, семейная реликвия. Именно его видела наша красавица в Чиюань, – на этих словах он обернулся к Гу Юэси. – Вещица старинная, и сначала я подумывал продать ее на какой-нибудь интернет-площадке, когда наступит черный день, но все обернулось иначе. Вот честно, не ожидал, что так выйдет. Столкнувшись в Чиюань с Темным жертвоприношением, я немного переусердствовал, рванул в самое пекло, и по мечу жахнуло по очереди восемьдесят молний. Уж не знаю, что за выброс энергии случился… Вот так появился он, дух меча.

Его выслушали в полном молчании. На лицах сотрудников Бюро читался плохо скрываемый шок. Подавленный их реакцией, Сюань Цзи стал жаловаться на жестокую судьбу, чтобы хоть как-то отвести коллег от неудобной темы:

– Ай, хватит об этом! И приспичило же принять облик демона-мо, на которого пала кара небесная! Он же теперь всех до смерти напугает!

Конечно, Сюань Цзи догадывался, что «особая» способность Гу Юэси, командира второго подразделения «Фэншэнь», как-то связана с возможностью видеть больше, чем другие, но все равно не опасался, что она что-то там разглядит. В конце концов, нефритовая кукла, в которую призвали дух чудовища-жэньмо, и нынешнее тело императора значительно отличались.

Пока Сюань Цзи нагло врал, Шэн Линъюань с любопытством поглядел на него и мысленно поинтересовался: «Зачем помогаешь скрываться?»

«Ш-ш-ш! – так же мысленно шикнул на него Сюань Цзи и метнул в его сторону быстрый взгляд. – Может, вы и не боитесь, что вас запрут в какой-нибудь лаборатории и установят круглосуточное наблюдение, зато я боюсь, как бы вы не начали тогда мочить всех подряд! Так что слушайте меня и не дергайтесь!»

Только представьте: спустя три тысячи лет Владыка людей мало того, что ожил, так еще и выясняется, что он самый настоящий демон-мо. То есть человеческую расу спас демон-мо… Если широкая публика прознает об этом, страну моментально охватит хаос. У многих людей картина мира просто разойдется по швам. А ведь Бюро придется принять меры, как-то усмирить ходячую катастрофу… но как? Сюань Цзи ничего не приходило в голову. И задумываться над этой задачей он почему-то тоже не хотел.

Гу Юэси еще раз смерила Шэн Линъюаня внимательным взглядом – зрачки ее сузились. Что она там рассмотрела, никто даже не догадывался, но на лице оперативницы читалось явное недоумение. В конце концов Гу Юэси опустила задранные в напряжении плечи и немного расслабилась.

– Не могу… сказать наверняка… – нерешительно начала она. – Но аура… действительно похожа на ту, что была у меча… В чиюаньской больнице… – договаривая последнее, Гу Юэси вдруг обнаружила, что все пялятся прямо на нее. В смущении она опустила ресницы и добавила: – У меня «рентгеновское зрение».

Услышав про ее способность, Ло Цуйцуй и Ян Чао разом побледнели и прикрыли обеими руками пах.

– «Рентгеновское зрение» – это не про дальность и остроту. И не про способность видеть сквозь предметы и одежду, – холодно пояснила Гу Юэси. Судя по всему, она уже привыкла к таким предубеждениям. – И пользуюсь я способностью крайне редко. При необходимости.