Топить в огне бушующем печали. Том 1 - "P大 Priest " - Страница 102

Поколебавшись с минуту, Сюань Цзи подхватил с пола уцелевший пакет с едой, после чего, не сказав ни слова, открыл дверь и вышел в коридор. Шэн Линъюань поспешил посторониться, причем сделал это с большим почтением и легким поклоном. Его задумчивый взгляд скользнул по Сюань Цзи, когда тот закрывал за собой дверь.

Только после того, как запах маленького демона затерялся в лифтовом холле, Шэн Линъюань перестал растягивать губы в чуть заметной улыбке. Вскинув руку, он снова призвал черную дымку, и она, расползаясь по комнате, принялась проникать в каждую вещь, в каждую щепку разгромленной мебели, в каждый осколок стекла. Заполонив все вокруг, дымка стала притягивать друг к другу разрозненные части, а те как будто только того и ждали. Словно живые, они сцеплялись, склеивались и спаивались. Спустя мгновение каждый предмет обстановки принял свой прежний вид, да так искусно, что не найдешь ни малейшего изъяна. И никто не придерется, когда придется съезжать.

Покончив с кропотливой работой, черная дымка развеялась, будто и не бывало. Только вот половина комнатных растений на всех этажах гостиницы мгновенно увяла и засохла, а притаившийся в цветочном горшке сверчок застыл навсегда. Малейшее колыхание воздуха – и он рассыпался в пыль.

Поглядывая на гудящий кондиционер (из него постоянно поступал воздух, поэтому щель отчаянно хотелось заткнуть), Шэн Линъюань расслабил плечи, прислонился к двери и запрокинул голову. Наконец-то он узнал о происхождении маленького демона. Что ж, история длинная и очень запутанная, в двух словах не объяснишь…

Обычно в летописях указывают, что Великая междоусобица Девяти провинций началась с военных походов императора Пина (другое имя – Шэн Цзюнь). Современники нередко описывали его либо как свирепого честолюбца, либо как тщеславного дурня. Но все неизменно сходились во мнении, что именно он развязал бесконечную войну и вверг народ в пучину бедствий. Иных виновников не называли, хотя в таких случаях не перекладывают всю ответственность на одного человека. Но кроме этих исторических фактов было еще кое-что, недошедшее до потомков, – некие мрачные тайны, погребенные во тьме веков.

Три тысячи лет назад ущелье Чиюань называлось совсем иначе – ущелье Наньмин, и здесь обитало племя огненной птицы Чжу-Цюэ. Этот клан занимал особое положение в иерархии демонов-яо: их почитали как божеств и считали защитниками Юга. Разумеется, они были такими же демонами и ничего божественного в них не было, однако другие народы из поколения в поколение приносили в храмах, посвященных птице Чжу-Цюэ, жертвы, возносили молитвы, а после причислили ее к четырем священным зверям.

В те времена поговаривали, что из самого дна ущелья Наньмин вырывается подземный огонь и растекается лава; что здешний воздух так горяч, что никто, кроме огненной птицы, не посмеет туда заглянуть. Видимо, поэтому ущелье стало естественной границей между людьми и демонами. И оно же даровало им жизнь в мире и благоденствии – оба народа существовали порознь и не стремились перемешаться.

Но в один день случилось природное бедствие, которое и положило начало Великой междоусобице. Еще до того, как повсюду разгорелись сражения, в ущелье Наньмин произошло сильное землетрясение. Из самых недр раздавались мощные толчки, от которых всюду расходились обвалы и разрушения. Землетрясение чувствовали и люди на юге, и демоны на севере. Следом потянулась вереница странных явлений. То лед в столице демонов-яо нарастал толще, чем раньше бывало, причем на два с лишним цуня, то весной на четвертый месяц еще не начинали распускаться ивы, когда у людей уже повсюду благоухали цветы. На третий год после землетрясения в ущелье Наньмин так похолодало, что даже силы у демонов-яо стали иссякать.

Надо добавить, что демоны всегда разительно отличались от людей, кому для благоденствия достаточно воткнуть побеги риса да побросать зерна в землю, чтобы родился хлеб. Почти сразу демоны заметили (особенно наиболее могущественные и уважаемые кланы), что им стало гораздо труднее зачать и выносить дитя. Хватило всего нескольких лет холодов и ненастий, чтобы сверхъестественные силы этого народа стали угасать, а население – уменьшаться. Удачные деторождения сократились почти на две пятых, и многие младенцы рождались мертвыми.

Похолодание в ущелье Наньмин сказалось и на его пламени: оно больше не представляло смертельную угрозу, поэтому многие кланы демонов-яо стали покидать родные края и пересекать эту естественную границу в надежде поселиться в землях людей и спастись от гибели. Однако людской род тоже переживал трудные времена, пускай волшебных сил у него отродясь не бывало. Из-за холодов год от года случались неурожаи, и начался голод.

Как известно, пока закрома полны, пришлые чужаки – «дорогие друзья и гости», но как только пустеют амбары, все они тут же становятся «незваными и нежданными». Сказывалось и то, что многие столетия люди и демоны жили порознь, разделенные пылающим ущельем, потому они не могли найти общего ни в языке, ни в привычках. Вскоре столкновения между ними стали в порядке вещей.

Противоборство двух народов круто переменило жизнь огненных птиц ущелья Наньмин. Чжу-Цюэ оказались зажаты с двух сторон воинственными недоброжелателями. Старейшина клана, правящий в те времена, понимал, что постоянные столкновения приведут к войне, и ему ничего не оставалось, кроме как «упрашивать клановое пламя» разжечь огонь на дне ущелья. Он хотел насильно разделить людей и демонов. Хотел снова прочертить границу между ними.

В ту пору повелитель людей, император Пин, из-за неуемной жажды величия и славы уже не знал, как утолить свои амбиции. Задумав величайшую подлость (за какую многие поколения поносили его на все лады и нарекли разжигателем Великой междоусобицы), он создал особые войска из совершенствующихся монахов и направил «подавлять мятежи». На самом деле император Пин задумал перебить те кланы демонов, кто тайно перебрался через ущелье и осел на землях людей. К несчастью, дорога, которой поселенцы шли, была уже запечатана, и вернуться назад они никак не могли. Поэтому, полагаясь на численное превосходство, войска монахов без труда смяли сопротивление демонов, а после устроили кровавую бойню, которая увенчалась императорским указом: «Любой демонический клан, ступивший на земли людей, будет полностью уничтожен».

Получив известия об этом, князь демонов страшно разгневался. Все его войска, восемьдесят одно по счету, рвались в бой. Столица демонов забурлила.

Тем временем огненные птицы Чжу-Цюэ по-прежнему мнили, что способны примирить два народа и предотвратить кровопролитную войну. Возможно, в их честь слишком часто возжигали благовония и слишком рьяно почитали их образы, вот и возомнили пернатые демоны, что достойны звания божеств. Как бы то ни было, в переломный момент они отказали князю демонов в проходе через ущелье Наньмин. Такой дерзости он не стерпел.

В те времена демонами правил скорый на расправу и весьма свирепый владыка. Ни в каких божеств он не верил и любой ценой собирался пройти через ущелье Наньмин. Поэтому, получив отказ, он замыслил недоброе. Направившись в земли клана Чжу-Цюэ с визитом, он подстроил диверсию, в ходе которой его приспешники перебили всех пернатых демонов. В историю эта жестокая бойня вошла под названием «Заклание божеств».

Кровь огненной птицы обагрила ущелье Наньмин. Храм предков Чжу-Цюэ был разрушен. Началось лихолетье, в годы которого в приграничных землях бесчинствовали всевозможные демоны и чудовища. Покорив Наньмин, князь демонов перешел естественную границу, и его армия впервые сошлась в битве с людьми. Вскоре потери двух сторон достигли около ста тысяч. Среди прочих погиб и сам император Пин, разжигатель войны.

С тех пор ущелье Наньмин считалось воплощением огненного ада на земле, в честь чего получило свое новое имя – Чиюань, что означает «Алая Бездна».

Спустя десятки лет Великая междоусобица Девяти провинций завершилась падением князя демонов и его империи, но бушующее пламя Чиюань и не думало затихать.