Неандертальский мальчик в школе и дома - Мальмузи Лучано - Страница 6
- Предыдущая
- 6/25
- Следующая
– Но кто поставил метку?
– Я.
– Зачем?
– Затем, что я не дурак. Ведь мне известно, что приключилось с прошлогодним классом, – и ты хочешь, чтобы я углубился в лес, не приняв мер предосторожности? Нет уж, мой милый: Умника не проведешь. Каждое десятое дерево помечено. Нам остается только двигаться от одного к другому, и мы окажемся в деревне еще до зари.
– О Мать-Луна! Значит… мы спасены!
– Умник, ты просто гений!
Когда мы подходим к деревне, солнце уже встает, и Полная Луна заводит свою песню:
Папа Большая Рука уже поднялся и пристально глядит на холмы. Наверное, волнуется, думает: как я там один в лесу? Но, увидав детей, которые вереницей спускаются в деревню, издает радостный крик.
И вот уже перед хижинами толпится народ, звенят голоса.
Мамы, не веря своим глазам, бегут навстречу, бабушки плачут, отцы с гордостью бьют себя в грудь.
– Они справились!
– Многие вернулись в этом году.
– Многие? Я бы сказал, все.
– Нет, нет. Кого-то не хватает. Попробуем их пересчитать.
– Не видно Моржа и Свистка. И Попрыгунчика нет.
– И Щеголька…
– И Вонючки…
Зато мама Кротика вся сияет: она и мечтать не могла, чтобы сынок прошел такое трудное испытание.
Умника, естественно, все поздравляют. Но он не выглядит счастливым.
– Могли бы вернуться все, – твердит он.
Едва нас оставляют в покое, как он отзывает меня в сторону.
– Нужно вернуться в лес, поискать остальных, – шепчет он. – Может, еще не поздно…
Сговорившись с Молнией и Рысью, мы тайком покидаем стойбище и держим путь к холмам.
Вот и первые деревья; вот и метки, которые оставил Умник.
Мы продвигаемся, напряженно ловя каждый звук, но в лесу тихо.
Солнце стоит высоко, снег подтаивает; временами мы проваливаемся по колено, но это не страшно: шкуры, которыми обмотаны наши ноги, пропитаны жиром бизона и не промокают.
– Тс-с-с… тут кто-то есть, – шепчет Рысь.
– Ничего не слышу.
– Взгляните на эти следы, – продолжает Рысь. – Ночью тут что-то происходило.
– Следы волков.
– Сколько их тут было!
– Да, но они разбежались… ах, вот почему. – Мы подходим поближе, чтобы разглядеть следы, которые нам показывает Рысь.
Пришли два тигра…
– Надеюсь, их тут больше нет!
Нет, успокаивает нас Рысь. Они ушли, совсем недавно.
В который раз меня изумляет ее проницательность. Как ей удается, глядя на обычные следы, догадываться о стольких вещах?
– Гляди, – объясняет она, – следы глубокие, снег был рыхлый, значит, солнце уже взошло. У следов, оставленных ночью, более четкие очертания.
– А… эти тигры… что-нибудь… ели? – спрашиваю я в тревоге.
– Не думаю. Снег белый, крови нигде нет. Мы подходим к скалам.
Вдруг куст у самого подножия шевелится, из-за него доносится слабый крик:
– По-мо-ги-те!
– Это Щеголек! – вскрикивает Молния. Подбегаем, раздвигаем ветки; перед нами темная расщелина. Десять глаз в страхе глядят на нас.
– Они! – радостно восклицает Рысь.
Вот мы их и нашли, но как их теперь извлечь из такой узкой щели?
И как они умудрились залезть туда?
Воображаю сцену: наша пятерка бежит от волков, видит пещеру… Съежились, наверное, от страха…
В стойбище мы возвращаемся уже вечером. Все рады счастливой развязке, кроме Насупленного Лба, который бурчит недовольно:
– Хорошенькое дело! И зачем стойбищу такие слюнтяи? Не лучше было бы оставить их в лесу? Простите, но для чего тогда проводится испытание мальчика с пальчик?
Дедушка Пузан защищает нас перед старейшинами. Утверждает, что мы проявили редкую сплоченность и это в будущем очень пригодится племени. И завершает свою речь словами:
– Если ясный рассвет предвещает хороший день, этот класс еще себя покажет!
Старейшины после долгого совещания решают принять обратно в племя пятерых спасенных, подвергнув их, однако, надлежащему наказанию.
Рука-на-расправу-легка сам не свой от радости, даже глаза сияют.
НА ЗИМНЕЕ СТОЙБИЩЕ
Лужа в центре деревни этой ночью замерзла. Полная Луна только что объявил прогноз погоды – и добавил, что надо готовиться к худшему.
Попросту говоря, Полная Луна хочет сообщить нам, что настал момент покинуть хижины и перебраться на зимнее стойбище.
Короткое лето в самом деле подходит к концу: зима стоит у дверей и стучится в промерзшие шкуры, которыми покрыты хижины.
Папа Большая Рука с озабоченным видом вглядывается в небо, потом кричит:
– Разобрать палатки-и! Переходим в пещеры-ы!
Мы, дети, прыгаем от радости, отчасти потому, что жить на зимнем стойбище гораздо приятнее, но главное – сегодня, по причине переезда, не будет занятий в школе.
Зато старейшины не в духе. Зимнее стойбище – место безопасное и удобное, но добраться туда нелегко.
Взгляните наверх, на скалы, нависающие над рекой. Видите маленькое черное пятнышко? Это вход в пещеры.
Поднимаются туда по тропке, петляющей по отвесной стене; наши женщины проложили ее, день за днем терпеливо долбя твердый камень. Правда, в дождливую погоду или в снегопад (то есть почти всегда) подниматься туда очень опасно.
Тетушка Жердь в прошлом году загремела вниз, когда спускалась; Разъяренный Бизон разбил голову о скалу и с тех пор озверел еще больше; не говоря уже о том, что Жирный Бык, падая, переломал половину деревьев в лесу. Теперь, в довершение всего, он боится подъема, и мы должны нести на себе этакую тушу.
– Надо бы что-нибудь изобрести, – твердит Умник всякий раз, как начинается переезд.
Потом принимается возиться с кусочками дерева и полосками кожи.
Что он такое задумал?
Охотники уже разбирают палатки. А детишки скопились перед лужей, ибо сегодня здесь произойдет нечто замечательное. Да-да, сегодня скверный день для старейшин, даже очень скверный, поскольку из-за морозной погоды приходится поторопиться с обрядом зимнего омовения.
Видите ли, мы, ледниковые люди, очень чистоплотны и моемся два раза в год, в начале и в конце долгой зимы.
После первого омовения мы натираемся жиром, который защищает от холода; потом, когда жир высыхает и начинает вонять, добавляем еще слой. Так, слой за слоем, образуется замечательная зловонная корочка.
Но омовение старейшин – самое забавное зрелище, какое я когда-либо видел, и я его не пропущу ни за что на свете.
Женщины уже нагревают камни: они развели огромный костер прямо над лужей, и когда камни раскаляются добела, опрокидывают их вниз.
Камни разбивают лед и с шипением опускаются в воду…
Мама Тигра время от времени погружает в воду палец и качает головой: еще слишком холодная. Женщины подкладывают хворост в костер и скатывают вниз раскаленные камни, пока наконец не наступает великий момент.
Старейшины в нерешимости, они спрашивают, хорошо ли прогрелась вода, жалуются на северный ветер, находят тысячу смешных отговорок, чтобы отложить омовение, топчутся на месте: шаг вперед, два шага назад.
- Предыдущая
- 6/25
- Следующая
