Я подарю тебе крылья - Шерри Ана - Страница 8

– Слева, – произнес он, и она привстала, руками проводя по его спине, ощущая твердость мышц.

– Долго еще? – спросила Оливия, дойдя до шеи, чесание стало напоминать массаж.

– Нет, – он слегка потянул на себя рычаг, находящийся сбоку, и нажал на пару кнопок на панели, – все.

Нажав на кнопку связи, Даниэль снова связался с диспетчером:

– Это «Arabia Airlines» 2-1-6, мы заняли эшелон триста шестьдесят.

– Вас понял, «Arabia Airlines», хорошего полета.

Он снял наушники и взглянул на нее:

– У меня нет аллергии, я солгал.

Плетясь в конце экипажа в аэропорту Пекина, Оливия тянула за собой черный чемоданчик. Ее никто и никогда не подвергал таким унижениям. И она не могла отойти от испуга за его чертову жизнь – хотя нет, скорее за жизнь пассажиров. Ради них она готова на все. И Даниэль воспользовался этим. Он выиграл. Она проиграла. И это выводило ее из себя.

Она специально шла последней, чтобы только не видеть его, не слышать его голоса.

В зале ожидания она слушала щебетание девушек о сумочках и косметике, но сил поддерживать разговор не было. Хотелось спать. Зайдя в самолет, она сразу прошла к дальнему креслу в бизнес-классе и, натянув на себя плед, уснула, пропустив момент взлета.

– Доброе утро, – сквозь сон произнес знакомый голос. Боже, она слишком часто слышала его за последний день. Он уже успел надоесть! Открыв глаза, встретилась взглядом с ненавистным капитаном.

– Что вы тут делаете? – резко вскочив с места, она, запутавшись в пледе, чуть не упала на пол, чем, судя по всему, немало его порадовала. Даниэль улыбнулся.

– Лечу домой.

Он опустил спинку соседнего кресла, надел наушники, включил монитор перед собой и лег.

– Нет, что вы делаете здесь? – она указала на его место. – Больше некуда было сесть?

– К сожалению, нет.

– Сколько нам еще лететь?

Оливия стянула с него наушники, внимательно всматриваясь в его лицо и надеясь услышать «час» или «два», но он ответил:

– Восемь часов.

Восемь! Восемь часов! Она могла проспать еще семь из них! Но он опять помешал. Намеренно разбудил! От возмущения Оливия даже забыла, что поклялась не разговаривать с ним.

Натянув одеяло, она отодвинулась подальше от него и стала смотреть на мелкие звездочки на потолке. Красиво. Но сейчас даже они раздражали. Закрыв глаза, она попыталась снова уснуть, но сердце так стучало от злости, что сон ушел. Какой наглец! Перебил ей сон, а сам преспокойно лежит и смотрит в телевизор.

Разозлившись, она стянула с него наушники. А что он думал? Что, разбудив ее, насладится тишиной?

– Что? – он перехватил наушники. – Спи.

– Вы разбудили меня. Теперь я не могу уснуть, и вам придется меня слушать.

Это в его планы не входило. Она сама в них не входила. Даниэль случайно сел к ней. Хотя нет, он намеренно это сделал и разбудил, желая позлить. Но он и не думал, что она опять будет болтать!

– Я не хочу тебя слушать. Отдай наушники, отодвинься подальше и засни уже.

Капитан сто раз пожалел, что сказал ей «Доброе утро». Никогда больше он не повторит этой ошибки.

– Вам придется слушать меня до самой посадки. – Теперь Оливия решила досадить ему, отвлекая от фильма. – Я вам расскажу о себе.

– О боже…

Пилот закрыл глаза и сделал звук громче, но она придвинулась к нему и, выхватив один наушник, произнесла:

– Я Оливия Паркер, мне двадцать три года, работаю стюардессой в авиакомпании «Arabia Airlines» на самом большом пассажирском самолете, пилот которого – самый ужасный человек в мире.

Даниэль молча снял второй наушник и взглянул на нее:

– Даниэль Фернандес Торрес, двадцать девять лет, работаю в авиакомпании «Arabia Airlines» тем самым ужасным пилотом самолета с самой несносной стюардессой в мире Оливией Паркер.

– Я думала, вам меньше.

– Я думал, тебе… – он замолчал. Он не думал о ее возрасте. – Я вообще о тебе не думал.

Она вновь отстранилась, поправляя волосы. Они выпали из прически и прядками спадали на плечи.

– Выглядишь ты не очень, – признался он, следя за ее движениями.

Мерзавец. Как он смеет говорить ей такое? Оливия коснулась губ – от помады не осталось и следа. Наверняка он прав, видя ее такой. Расстроившись, она повернулась на другой бок. Хам.

Даниэль удовлетворенно улыбнулся, все еще не веря своему счастью – она промолчала и отвернулась! Это лучший подарок за последние двадцать девять лет его жизни. Смотреть на ее бледные губы и выбившиеся пряди волос не было больше сил. Ее губы без помады выглядели так маняще…

Он вновь вернулся к просмотру фильма, но сюжет был потерян. Краем глаза он видел, как она ворочается, пытаясь найти удобную позу, и про себя улыбнулся: ей никогда не выспаться в самолете.

Оливии стало вдруг неудобно и жестко, ей хотелось перевернуться, но тогда она опять увидит его, а смотреть на Даниэля Фернандеса ей не хотелось. Но если это сделать с закрытыми глазами, то можно постараться. Она так и сделала, но против воли глаза распахнулись. С минуту она рассматривала его профиль. Нина права, Даниэль – очень красивый мужчина, Оливия возненавидела его еще сильнее.

Он обернулся, почувствовав ее взгляд:

– Что?

– У вас щетина. Вы выглядите не намного лучше меня.

Нахмурившись, он машинально коснулся своей щеки. Еще пара ее слов, и он заткнет ей рот. Рукой.

– Спи, – он отвернулся от нее, уставившись в телевизор. – Язва.

Но Оливии спать не хотелось, она лежала и наблюдала за ним, ожидая, когда он взорвется. Долго ждать не пришлось.

– Что еще? – Он недовольно взглянул в ее глаза. Голубые как небо. Черт! Он любит небо. Но терпеть не может ее глаза.

Она усмехнулась, раздумывая, чем бы еще побесить его.

– Я не могу уснуть, потому что вы тут сидите.

– Что ты предлагаешь? – Сесть рядом с ней было большой ошибкой. Где был его мозг в тот момент?

– Усните первым.

– Хочешь задушить меня во сне? Огорчу тебя – я не сплю в самолетах.

– Жаль, неплохая была идея, – вздохнула Оливия, смотря в его экран. – Сколько нам еще лететь?

– Слушай, – кажется, в его голове созрел отличный план по устранению ее голоса, – давай поиграем в простую игру. Детская, но сейчас, между нами, она актуальна как никогда.

Оливия с интересом глянула на него. От слов «между нами» пронеслась молния разрядом в тысячи ватт.

– Она называется «молчанка». Правила простые: не разговаривать друг с другом, – он наклонился к ней, дыханием касаясь ее уха, – никогда.

– И что мне за это будет? – спросила Оливия.

Он вновь лег на свое место, закатив глаза:

– Это мне будет. Потому что ты не выдержишь.

Оливия хмыкнула. Какой самоуверенный. Она может молчать дольше, чем он думает!

– Проигрывает тот, кто заговорит первым. Цена – ты покидаешь мой экипаж.

Она бы упала от его слов, если бы не лежала. Каков нахал.

– Простите, а что будет с вами, если вы проиграете?

– Я не проиграю.

– Если проигравшим окажетесь вы, покинете этот самолет. В любом случае, кто бы ни проиграл, один уходит.

Девчонка с ума сошла просить такое. Она хотела слишком много.

– Нет, я не согласен. Я слишком много теряю: и самолет, и экипаж. Если я проиграю, то… – Даниэль задумался, придумывая себе наказание. Оказывается, это было сложно. Может, дать ей денег? Купить машину? Золото? Что хотят девушки? А почему вообще он должен проигрывать? Это не входило в его планы. Уж он-то сможет не разговаривать с ней годами. – Хорошо, ведьма, я согласен. Один из нас уйдет, и это будешь ты.

Он протянул ей руку, и Оливия недовольно ее пожала. Кто сказал, что это будет она?

С этой счастливой минуты девушка не сказала больше ни слова, наблюдая за экраном его телевизора. Без звука. Картинки сменялись одна другой, склоняя в сон. Спор и молчание. Молчать трудно, но она справится. Она сможет. Потом стало тепло и мягко, и Оливия уснула, окончательно расслабившись.