Изыди, Гоголь! (СИ) - "Nemo Inc." - Страница 26

Внимание дворян приковывает к себе черный драгоценный камень шестандцати каратов в сверкающей оправе из золотого георгина. Драгоценная брошь утопает в багровом бархате шкатулки.

Ворон двумя пальцами достает аксессуар и подносит его на уровень глаз.

-- Это Проклятый Рубин, -- говорит он.

Проследив за взглядом незнакомца, Ольга удивленно вскидывает брови. Тень незванного гостя двумя пальцами держит пустоту.

Словно и нет в руке никакой броши.

Рядом с девушкой вырастает человек из охраны.

-- Госпожа, осторожно!

Зимина жестом останавливает гвардейца.

-- Все в порядке, -- говорит она, не сводя глаз с маски незнакомца. -- Я не чувствую в нем магии. Это самый обычный рубин. За исключением того, что в природе не бывает черных рубинов, да еще и без тени.

-- Вы правы, Ольга Бурановна, -- кивает Ворон и кладет шкатулку с брошью на поднос подоспевшего служки. -- Его лишила тени и сделала черным вовсе не природа, а проклятие. Проклятие любви…

Улыбка незнакомца гаснет, в его темных глазах отражается глубокая печаль. Зимина ловит себя на том, что не может оторваться от этих глаз.

-- Странное проклятие… -- шепчет она. -- Расскажете о нем?

Ворон качает головой, будто отгоняет плохие воспоминания.

Он отпускает трость, которая остается стоять прямо, и протягивает новорожденной ладонь.

-- Расскажу, -- лукаво улыбается незнакомец. -- Если вы подарите мне танец.

В спину незванного гостя впиваются десятки испепеляющих мужских взглядов.

Глаза Зимины грозно сверкают:

-- Это может быть опасно, господин Ворон.

Улыбка незнакомца становится только шире.

***

-- Наживка уже внутри, -- говорит связной группы.

Отряд останавливается в кустах, на краю лесополосы. Дальше начинается парк, после него небольшой сад с беседками на заднем дворе. Чтобы разглядеть "Подснежник" -- родовое имение Зиминых, приходится смотреть в бинокль с ночным визором.

На крыльцо выходит брат патриарха. Он перекидывается парой слов с гвардейцами на веранде, чуть повышает голос, и вот бойцы нехотя скрываются внутри особняка. Остаются лишь те, что патрулируют внешний периметр, ближе к лесополосе.

Север остается курить в одиночестве.

Командир отряда бросает взгляд на одного из членов группы. Темно-серая кожа, длинные уши, раздутое эго.

-- Все готово?

Дроу прекращает перебирать четки и открывает глаза. Они должны были быть белыми, почти бесцветными, такими они и были совсем недавно. Но после молитвы их непонятной богине глаза дроу становятся чернее беззвездного неба.

-- Матерь с нами, жалкий человечек, -- говорит темный эльф. -- Но не надолго.

Будто в подтверждение словам дроу, из его носа вытекает струйка крови. Он тут же вытирает ее и надевает балаклаву, которая скрывает цвет кожи, но, к сожалению, не торчащие уши.

Но, если все пройдет по плану, их никто и не увидит.

Командир достает рацию.

-- Альфа, это Омега. Начинаем. Прием.

-- Вас понял, Омега. Начинаем. Отбой.

В переднем дворе Зиминых припаркованы десятки первоклассных автомобилей, которым не хватило места в гараже. Там же находится личная охрана гостей. И там же меньше, чем через минуту после команды, раздается визг шин, предупредительные возгласы гвардейцев Зиминых и первые выстрелы.

Гвардейцы, патрулирующие парк, останавливаются и связываются по рации с начальством. Грохот автоматным очередей перемежается с ревом огня и хрустом льда.

В ход с обеих сторон пошли заклинания.

Командир группы Альфа жестом говорит "вперед". Тьма вокруг бойцов сгущается, отряд становится неразличимым в ночи. Проскользнуть мимо патруля не составляет труда.

Север, смотря на ночное небо, выпускает клубы дыма. Где-то с другой стороны имения уже во всю гремят автоматы и вспыхивают заклинания. Когда из темноты выныривают боевики, он кидает взгляд на камеры.

Понеслась.

Вместе с тем, как правая рука бросает окурок, вторая выстреливает в сторону вторженцев. Воздух вокруг Севера едва успевает кристаллизоваться, как в его тело вонзаются четыре пули.

Автоматный глушитель оставляет от грохота лишь свистящие хлопки, которые едва ли дотянутся до внешнего патруля.

Пошатнувшись, Зимин хватается за перила. Он, стиснув зубы, борется с болью и подступающей слабостью. Но силы быстро покидают его, и он падает на веранду.

Боевики с автоматами наготове, игнорируя распластавшегося мужчину, вбегают на крыльцо. Опуская на глаза приборы ночного видения, они один за другим скрываются в особняке.

Потребовалось меньше пяти минут, чтобы отвлечь внимание гвардии Зиминых и проникнуть в поместье. Но подготовка к этим пяти минутам заняла почти полгода.

Перед тем, как отдаться в холодные объятия забытья, Север глотает ком крови в горле и хрипло шепчет:

-- Еще раз прости...

Ольга кладет ладонь в мою, и я вывожу свою невесту в центр зала.

Аристократия от моли расступается перед нами.

Зимина кладет левую ладонь мне на плечо. Когда музыканты берут первые ноты вальса, я начинаю вести. И тут же понимаю, что Ольга предупреждала не шутки ради.

-- Как красиво! -- вздыхают девушки.

-- Впервы вижу что-то подобное! Это и есть дар Зиминых?

-- Черт, а я еще хотел пригласить ее на танец… все ноги бы переломал!

Каждый шаг Ольги оставляет на паркете ледяной цветок. Каждый стук ее каблуков выбивает ледяную крошку. По следу нашего танца протягивается ледяная дорожка.

Если бы не моя тень, ставшая прокладкой между моими ботинками и льдом, мне пришлось бы собирать кости по всему залу. Что в моем-то, хех, возрасте не самое легкое занятие.

Первые несколько шагов Ольга была удивлена. Но теперь просто сверлит меня колючим взглядом. Красавица-роза, которую не удержать без железной руки. И как только юный Гоголь собирался шантажировать всю ее семью?

Юная Зимина умница, красавица, так еще и, по местным меркам, гений от магии. На каждом углу трубят о ее великом будущем. Да вот беда: жених у нее никчемная серость с горой долгов за плечами. Как так вышло?

Когда-то Никита Гоголь, почивший дед почившего же Григория, спас Силу Зимина, деда Ольги. Дело было по молодости, на срочной службе в корпусе чистильщиков. Оба тогда еще наследника своих родов сдружились и поклялись породниться.

Спустя годы у них родилось по сыну, которые, уже сами будучи взрослыми, в дань уважения отцам дали ту же клятву. Так Никита и Сила давно уже отдыхают на том свете, а отдуваются за них дети и внуки.

Это мне рассказали Маргарита с Анной. Как и план юного Гоголя по шантажу Зиминых.

Мол, Гоголи разрывают помолвку, берут на себя клеймо клятвпреступников, а Зимины взамен погашают все их долги.

Учитывая, что Григорий не успел предложить это Зиминым, то вряд ли они виновны в его гибели.

В любом случае, это глупая затея, которая, возможно, и сработала бы. Если бы не преждевременная кончина Григория, снявшая с Зиминых все обязательства, и не мое появление, обязательства вернувшее. А снимать их я не намерен.

У меня на Ольгу и ее родственничков большие планы. Идея с погашением долгов Гоголей за чужой счет мне, несомненно, понравилась. Но зачем лишаться невесты и гробить свою репутацию, когда можно сохранить и то, и другое?

Не то, чтобы меня волновали дела смертной моли… но когда еще мне посчастливиться развлечься с невестой? Да еще и своей собственной!

-- Вы про меня не забыли? -- иронично спрашивает Ольга. -- Ваши танцевальные навыки заслуживают похвалы. Но я все еще жду историю моего рубина.

Я непроизвольно хмыкаю. Похоже, моя невеста та еще собственница. Впрочем, и я не без греха.

Мы кружимся в вальсе под многочисленные взгляды дворян. Они так и горят восхищением, жадностью, завистью и откровенной похотью.

Десятки мужчин, гораздо более богатых, именитых и влиятельных, чем я, желают заполучить Ольгу. Однако все ее внимание сейчас принадлежит мне.