Наследник погибшего брата (СИ) - Бигси Анна - Страница 29

— Кто вы такой?

Светлана ждет ответ, и врать ей не имеет смысла.

— Меня зовут Колмогоров Назар Леонидович.

— Брат? — сразу же соображает она и немного успокаивается. По крайней мере, перестает коситься на вилку, что лежит на столе.

— Вы догадливы, — натянуто улыбаюсь и опускаюсь на свободный стул.

Мы же цивилизованные люди. Договоримся как-нибудь.

— Что вам от меня нужно?

— Поговорить, — небрежно пожимаю плечами.

Мне кажется, это очевидно. Я пришел с пустыми руками и чистыми помыслами. Грязи было и так слишком много. Теперь придется разгребать.

— Если это по поводу вашего брата, — Светлана набирает в легкие побольше воздуха, для гневной тирады, — то…

— Моего брата больше нет, — спокойно перебиваю ее, вытягиваю руки перед собой и сжимаю в замок. Я еще не отпустил и не привык к этой мысли. Но уже не дергает, как раньше. Боль утраты все же притупилась.

— Как нет? — пораженно шепчет Света. — Почему?

— Это уже неважно, — не могу обсуждать смерть брата, тем более с этой женщиной.

Все же, хоть и косвенно, но она имеет к этому отношение. Надо перемолоть эмоции, пока же они слишком уязвимы.

— Я хотел поговорить о своей жене, — смотрю на свои руки и всеми силами стараюсь поймать внутреннее равновесие.

— Что с ней? — хмурится Светлана, но взгляд ее мгновенно меняется.

— Да вы присаживайтесь, — усмехаюсь я и указываю на место напротив. — Я не кусаюсь.

Она нервно кусает губы, но все же садится на стул, подальше от меня. По ее реакции можно понять многое. Даже слишком. Что мне с этим делать, я пока не знаю. Единственное, что ясно, как белый день — Сергей был знатным мудаком. Но сейчас совсем не о нем.

— Моя жена попала в аварию и не может ходить, — коротко сообщаю я. — Вас мне посоветовал Алексей Косолапов как лучшего реабилитолога.

— Что за бред? — Светлана недоверчиво хмурится. — Здесь какой-то подвох?

Как далеко я готов зайти? Упасть на колени и просить за Аллу? Если потребуется, я пойду на все.

— Нет никакого подвоха, — качаю головой. — Мне просто нужна помощь. И я прошу ее у вас.

— После того как из-за меня посадили вашего брата? — уточняет она, а я лишь сильнее ухмыляюсь.

Этой женщине надо работать в органах. С дедукцией у нее все в порядке.

— Насколько я понял, его посадили из-за противоправных действий в отношении вас, а не лжесвидетельствования? — уточняю, с большим трудом вспоминая, что там было в заумных бумагах Ника.

— Да, но… — Света растерянно хлопает ресницами. Не верит. Я бы и сам не поверил. Но, увы, у меня нет другого выхода. Я здесь не для того, чтобы получить отказ.

— Буду честен, — выбираю более близкую мне тактику, — мне стоило больших трудов обратиться за помощью именно к вам, — делаю паузу и ловлю ее внимательный взгляд. — И я пойму, если вы откажетесь.

— Странно это все… — Светлана кусает губы, но все же не уходит. — Мне надо изучить историю болезни вашей жены.

Киваю и достаю толстую папку, что выдал мне Грехов. Там есть все и даже больше.

— Когда я смогу осмотреть ее лично? — Света отрывается от бумаг и смотрит на меня.

— В любое время. Вот моя визитка, — протягиваю карточку. — Предупредите за пару часов хотя бы.

Светлана захлопывает папку, прижимает к груди и продолжает смотреть на меня. Словно оценивает.

— А все-таки. Я не понимаю. Почему?

Откровений хочет. Готов ли я делиться личным? Если такова цена, то пусть будет так.

— Мой брат очень много рассказывал про вас. И одних этих рассказов достаточно, чтобы я вас ненавидел и яростно мстил.

Света сильнее сжимает папку. Так, что белеют костяшки пальцев, но молчит и ждет, пока я продолжу.

— И, возможно, так бы и было. Но я предпочитаю доверять личному мнению. Да и наломал уже достаточно дров. Больше не хочу ошибаться.

— Хорошо, — удовлетворенно кивает она. — Я помогу вашей жене.

— Спасибо, — облегченно выдыхаю и подаю руку.

Светлана на мгновение стопорится, но все же пожимает. Слава богу, самое сложное позади.

Муж выходит из комнаты и прикрывает за собой дверь. А я внезапно ощущаю себя брошенной и никому не нужной. Остаться одной в день собственной свадьбы — то еще удовольствие. Головой я понимаю никчемность своих эмоций. Я попросту не имею на них права. А в груди болезненно давит, и новая волна слез рвется наружу. Хватит. Нельзя раскисать. Берусь за колеса на коляске и неуклюже толкаюсь в сторону ванной.

Удивительно, но без труда въезжаю в небольшое помещение. И внутри все оборудовано для меня. Есть поручни и держалки, чтобы было удобнее пользоваться уборной. И раковина на комфортной для меня высоте. Мысленно благодарю Назара и умываюсь холодной водой. Пора приходить в себя и учиться жить по новым правилам.

— Как ты? — Яна осторожно заглядывает в комнату.

— Уже нормально, — выдавливаю из себя улыбку и жестом приглашаю войти. — Назар ушел?

— Да.

— Хорошо, — вздыхаю, но облегчения не чувствую. Не могу определить свои ощущения, они какие-то резко противоположные.

— Давай осваиваться? — с энтузиазмом предлагает медсестра.

— Переодеться бы для начала, — виновато пожимаю плечами. Я не способна даже на это.

Яна одобряюще улыбается и идет к шкафу.

— Сейчас посмотрим, — распахивает дверцу и замирает. — Ой…

— Что там?

— Вещи твоего мужа.

Назара? В моей комнате?

— То есть как?

Неприятный озноб скользит по коже, а в душе зарождается нехорошее предчувствие. Я надеюсь, это какая-то ошибка?

— Это же ваша супружеская спальня. — Яна как ни в чем не бывало пожимает плечами.

Да, но не все так просто.

— Наш брак фиктивный, — поясняю я и стискиваю кулаки.

Как же так? Неужели Назар меня обманул? Но зачем? Что ему от меня надо? Вопросов накопилось слишком много, а задать их некому.

— Оу, тогда не знаю, — озадаченно говорит она. — Ну вернется и спросишь. Я нашла твои вещи. Давай выберем что-нибудь.

— Они не мои, — недовольно огрызаюсь. Еще не переварила новый сюрприз от мужа. — Просто женские.

— Да, ты права, совсем новые. — Яна перебирает плечики. — Но давай все же воспользуемся? Не в платье же тебе с ребенком заниматься.

Вынужденно соглашаюсь, но к Назару у меня все равно много вопросов. Яна помогает переодеться в домашнее платье и смыть косметику. Так себе свадебное торжество получилось. Но зато без иллюзий, сразу суровая правда жизни.

Слышу плач дочери, и кожа мгновенно покрывается мурашками. Хочу рвануть, даже пытаюсь сдвинуться, но не могу. Не получается.

— Яна, нам надо в детскую, — умоляюще зову.

— Там няня.

— Я сама хочу. Пожалуйста…

— Ну тогда поехали, — улыбается она и берется за ручки на коляске.

Вывозит меня в коридор и толкает дверь детской. Та открывается. Наталья видит нас и нехотя поднимается с кресла. А ребенок в это время истошно плачет. У меня сердце сжимается, а она просто сидит.

— Вас ничего не смущает? — зло бросаю ей.

Яна достает малышку из люльки и отдает мне. Осторожно кладу на руку и покачиваю, пытаясь успокоить. Иришка смешно хмурится, но плакать перестает. Серьезная такая, строгая, но в то же время милая. Смотрим с ней друг на друга и знакомимся.

— Я как раз хотела… — Наталья пытается оправдаться, но я не обращаю на нее внимания.

— Не стоит, — качаю головой и улыбаюсь своей девочке. — Мы справимся. Правда?

— Но…

— Наталья, — все же поднимаю на нее глаза, — я хочу побыть со своей дочерью.

— Ее нужно переодеть и покормить. — Та недовольно поджимает губы и смотрит на меня, как на низшее существо. Я вообще-то безногая, а не безрукая и вполне способна позаботиться о ребенке. По крайней мере, надеюсь на это.

— Принесите бутылочку и можете быть свободны, — говорю четко и спокойно, хотя все больше раздражаюсь. Ну не нравится мне эта няня. Энергетика у нее очень низкая и гадкая.