Шанс только один - Шахов Максим Анатольевич - Страница 50

• Предыдущая
• 50/72
• Следующая

– Кхм-гхм... – произнес Максимов. – Да мы, вообще-то, не из обидчивых, так что...

– Ну вот и ладно, – решительно положил руки на стол ладонями вниз Локтионов – как будто подвел размолвке итог. – Нам обижаться некогда, работать надо. Мне только что позвонил замдиректора и сообщил об этой цистерне. «Наорал я на них, – говорит, – так ты сходи, смягчи. И занимайтесь проблемой по полной программе – всем управлением...» Ясно? Тогда давайте думать вместе.

Ставицкого похоронили на третий день. Проводить в последний путь генерала, на счету которого было огромное количество блестящих операций за рубежом, не соизволил ни директор КГБ, ни его заместители.

Директор как раз проводил очередную пресс– конференцию для зарубежных журналистов, а его заместители не рискнули участвовать в похоронах «в обход» шефа.

В результате у могилы стояли только сотрудники отдела да несколько сгорбившихся родственников. «Общественник» Ясинский произнес полную банальностей речь, после чего гроб опустили в могилу.

С тяжелым сердцем сотрудники помянули старого шефа в кафе и поехали на работу. А здесь их уже ожидал шеф новый. Ставленник директора, ни дня не работавший до этого в спецслужбах, но зато учившийся с нынешним главой КГБ в университете.

Собрав вернувшихся с похорон подчиненных в своем новом кабинете, шеф начал орать:

– Я этого не потерплю! Вас больше чем полдня не было на работе! К тому же вы все пьяны! Я этого так не оставлю! И вообще – даже когда я работал на птицефабрике, мои сотрудницы все как одна ходили в форме – белый верх, косынка и черный низ! И обязательно белые носочки! Или гольфы! А вы? Посмотрите на себя, как вы одеты? Ведь вы же не птичницы, а офицеры! Где ваша форма, я спрашиваю? А?..

Нового шефа слушали в гробовом молчании. Хотя назвать его уникумом было трудно. Процентов девяносто советской номенклатуры именно так начинали свои труды при новом назначении. А уж потом постепенно вникали в специфику возглавляемого предприятия – птицефабрики ли, электростанции ли или завода...

Но к КГБ подобных «кадров» не подпускали. Во всяком случае, до прихода нового директора. Поэтому речь нового шефа произвела на сотрудников отдела неизгладимое впечатление.

Уже на второй ее минуте сразу несколько человек, не сговариваясь, поднялись со своих мест и направились к выходу. Шеф осекся, потом закричал:

– Эй, куда вы? Я еще не кончил!

– Кончишь без нас, многояйцевый ты наш! – оглянулся подполковник Крамов. – А форму в нашем отделе одевают два раза в жизни – когда принимают присягу и когда отправляются в последний путь! Запомни это, пригодится!

– Но я же вас не отпускал!!!

– Так мы и не отпрашивались! – пожал плечами Крамов и так грохнул дверью, что окна задребезжали в осиротевшем кабинете генерала Ставицкого.

– Негусто, вообще-то, – подвел итог совещанию в кабинете Максимова Локтионов. – Выходов на террористов пока никаких. Эх, достать бы этого Красовского! Он-то наверняка в курсе!

– Я вот еще что подумал... – вдруг проговорил Виктор. – Цистерны, машины, прослушка – это все хорошо. Но это не совсем профиль Красовского. Его профиль – нелегальная работа за рубежом. Надо бы копнуть в этом направлении.

– Это мысль, – кивнул Локтионов. – Вот ты, Витя, этим и займись параллельно с отработкой архивов СВР. Людей я тебе выделю. И вот еще что меня беспокоит – надо как-то добраться до этой Лариной. Особа она, судя по всему, энергичная, так что может со своим материалом и на телевидение пролезть. А для нас сейчас любая утечка информации крайне нежелательна.

– Лариной занимаются, – кивнул Логинов.

– Кто?

– Степан... – В этот миг у Виктора запищал «мобильник», он взглянул на экран и сказал: – О! Легок на помине. Алло!

– Привет, шеф! – почему-то тяжело дыша, проговорил Горов. – С вас ящик настойки календулы! – В этот миг на заднем фоне раздался какой-то шум, за ним последовал женский вопль: «Помогите!!! Насилуют!»

Локтионов насторожился:

– Кого это он там насилует? Нам только этого сейчас не хватало!

Логинов только хмыкнул:

– Добрался-таки до Лариной, Степан?

– Да закрой ты ей рот!.. – бросил кому-то Горов. – Добрался, шеф, лучше бы я до нее не добирался. Брянцеву по детородному аппарату ногой так зарядила, что он уже десять минут слова сказать не может, только «укает»... Я, слава богу, увернулся, так она мне руку прокусила и щеку расцарапала.

– Ну вы даете, мать вашу! Это где было-то, у Останкино?

– Да. Мы как узнали, что ей пропуск заказали, сразу сюда! Ну и перехватили.

– А охрана что?

– Да нормально все, шеф! Мы ее быстро упаковали, охрана даже дернуться не успела. Сейчас уже подъезжаем к Ленинградскому проспекту. Куда ее везти-то?

– Сейчас, подожди, – бросил Логинов и посмотрел на Локтионова. – Ларину только что взяли у телецентра, не успела она своей сенсацией разродиться. Энергичная девушка – Горова покусала и исцарапала, Брянцеву омлет в штанах сделала... Куда ее девать-то будем?

– Так это... – сказал Максимов. – Раз покусала, можно ее к Аникееву, в психоневрологию, чтоб ему там не скучно было.

– А что? Это мысль, – кивнул Локтионов. – Место надежное. Пока подержим, а там разрулим как-нибудь, Аникееву все равно делать нечего, пусть втолкует ей на отдыхе ситуацию.

– Алло, Степа!

– Да, шеф!

– Везите ее в наш госпиталь! В психоневрологическое отделение.

– А ее примут? – с сомнением спросил Горов.

– Пока доедете, вопрос решим. Заодно к Леньчику загляни, он там...

– А-а, понял, шеф. Тогда до связи.

– Ну что? – поднялся со стула Локтионов. – Тогда за работу. А в госпиталь я от себя перезвоню...

В госпитале ФСБ Леню Аникеева приняли как родного. Точнее, как какого-нибудь высокопоставленного руководителя, а отнюдь не рядового сотрудника.

После недолгих формальностей Аникеева усадили в хромированное кресло на колесиках и, словно героя американского боевика, отвезли в психоневрологическое отделение. Причем не в обычную палату, а в отделение для VIP-персон.

Обстановка здесь была как в дорогом отеле. Даже пахло не больницей, а морем...

Не успел Леня осмотреться в своей одноместной палате, как появились врачи – трое. Один вытащил из кармана халата молоточек и помахал им перед глазами у Лени. Потом все дружно закивали головами, поспрашивали у Лени о самочувствии и быстро удалились.

Судя по этому, болезнь Аникеева для науки никакого особого интереса не представляла. Хоть это радовало...

Непосредственно после визита врачей снова появилась медсестра, усадила Леню в кресло и отвезла на обследование. Там голову Аникеева опутали проводами, словно новогоднюю елку, и дали какую-то таблетку. Потом привезли обратно, засандалили два укола и наконец оставили в покое.

От уколов Аникеев уснул, и снилось ему нечто вроде современной рождественской сказки – со Снегурочкой, которая дралась ногами, и бандитами, которые за ним гонялись. Чем все кончилась, Аникеев так и не узнал, потому что его разбудила медсестра и сказала:

– Обнажайте ваше прекрасное место! Будем укольчик делать.

– Опять? – сонно пробормотал Аникеев, перевернулся на живот и оголил ягодицу.

В такой позе его и застал просунувшийся в дверь Горов.

– Конечно! – заржал он. – Так можно отдыхать! Я бы сам перед такой красавицей стриптиз сделал!..

– Вы кто? – удивленно посмотрела на Горова девушка. – Как вы тут оказались?

– Посетитель, – пожал плечами Степан.

– К этому больному посещения запрещены! Немедленно выйдите!

– Да ладно, я ненадолго. Только узнать, как он. Порядок, Леньчик?

– Я говорю – выйдите! – двинулась к Горову медсестра.

– Порядок, – кивнул Аникеев.

• Предыдущая
• 50/72
• Следующая