НеТемный 3 (СИ) - Изотов Александр - Страница 24

Рассматривая через его зрение корешки книг, от волнения я с трудом удерживал концентрацию. До меня опять медленно доходило, что в этом мире не только больше магии, но она и исследована гораздо лучше.

Кутень просматривал стеллаж, явно посвящённый практической магической ботанике. «Грозоцвет. Приручение молнии», «Культивация ярости с разъярином», «Опасность „Ржавого яда“»…

Цербер, к сожалению, не мог заглянуть внутрь книг. Возможно, если бы Кутень был взрослым и могущественным, то можно было бы развить его Тёмную Ауру. Но щенок пока что оставался щенком… Он мне даже книгу не мог принести, слишком тяжёлая.

Я не знаю, от чего вздрогнул — от скрипа двери или от того, что цербер посмотрел на книгу «Огнецвет. Сила восьмого лепестка». Внутрь вошёл архивариус, довольно бодро тащивший нам на подносе пару стаканов парящего чая.

Поставив поднос, он положил на стол книгу о Соляных Драконах, а барду сунул тонкую брошюрку, на которой была нарисована полуголая девица. Кажется, снова что-то о похождениях Сияны.

— Маюнова грусть! — Виол нахмурился, — Что, если я бард, то только о бабах и могу думать?

— А что, разве нет? Другую принести? Есть про Мавшу…

— Попав в святая святых этой школы, я бы почитал о знаменитой тремальской песне огня! — возмущённо буркнул Виол, — Хотя эту оставь.

— Ха, чего захотел, моча упырева! Это секретная техника…

— Которая уже давно утеряна, — парировал Виол, — Быть может, если я почитаю записи Огненного Садко, то смогу разобраться?

— Ну, если сказания Огненного Садко, то можно…

Архивариус пожевал сморщенные губы, потом повернулся ко мне. Я как раз лениво переворачивал страницы книги о драконах. Это больше напоминало детскую сказку — одни картинки, и текста минимум. Судя по всему, Агар думал, что мне сойдёт и это.

— Мне нужна чуть более серьёзная литература, — буркнул я, — Как их победить, охотничьи хитрости, что в них полезного… Неужели Сидор не говорил, какое у меня задание?

То, что Сидор обещал сто золотых за одну только банку слюны, намекало на то, какое оно сложное, это задание. Тащиться надо было куда-то на запад, обойдя вокруг солебрежскую магическую зону, в самую глубь Гор Исцеляющей Смерти.

Я всё же вытащил ещё один золотой и положил на столешницу. Старик протянул было руку, но я сдвинул монету к себе и, чуть прикрыв один глаз для связи с цербером, сказал:

— А ещё принеси «Огнецвет. Сила восьмого лепестка». И «Теорию бросской крови»… И «Тёмную тайну Хморока»… И «Огненную практику высшего уровня», — я наспех перечислял то, что успел узреть Кутень, перелетая от стеллажа к стеллажу.

Тут было много, слишком много книг, и сложно было выбрать что-то одно. Я пытался ухватиться за те названия, которые передавали самую суть.

Агар, удивляясь начитанности горного варвара, только открыл рот. Потом, крякнув, захлопнул его и потёр тростью висок. Я в этот момент сдвинул монету обратно — вот, бери же.

— И про эту, про песню тремальскую… — поспешно добавил Виол.

— Вы хоть понимаете, что это всё знания Школы Тремалы? И я не имею права…

Со вздохом я сграбастал монету, но трость старика тут же опустилась мне на кулак.

— Погоди!

Я улыбнулся. Это была ещё одна причина, по которой я выбрал связь с Сидором. Он был частью преступного мира Солебрега, а в нём законы были довольно просты — сила и деньги решали всё. Главное, обещать, что никаких проблем потом не будет.

— Кстати, ты можешь сидеть здесь, присматривать за своими книгами, — добавил я.

— Ох, Сидор ведь не расплатится, — ворчал старик, забирая золотой, — Ждите!

И довольно живо уковылял прочь. Виол едва успел крикнуть вслед:

— И про Мавшу не забудь!

Смердящий свет!

Именно эти слова приходили на ум, когда я открывал очередную принесённую книжицу и погружался в плетение местных знаний.

Вот, например, эти самые Огнецветы. У меня до сих пор внутри топорища спокойно ждали своего часа две штуки, но, как оказалось, я и не представлял, какая истинная ценность у этих цветков.

Да, мне говорили, что они как-то помогают в развитии магии огня, и это оказалось действительно так. Огнецвет увеличивал силу источника и делал магические контуры более чёткими.

Бывает, что для перехода на следующий ранг не хватает самой малости, а все возможности организма уже исчерпаны. И такие артефакты, как Огнецвет, будут цениться магами всегда.

Правда, в книге было написано, что эффект с каждым разом значительно слабее. То есть, одно-два употребление Огнецвета ещё принесёт свои плоды, но дальше прирост сил будет ещё меньше. Описывалось, что кому-то и третий Огнецвет давал прирост, но это было редкостью.

Тут же и описывались способы употребления Огнецвета. Ну что ж, ничего сложного… Если не получится поглотить цветок с помощью медитации, то всегда можно его просто сожрать. Эффект намного меньший, но для туговатого варвара это однозначно плюс.

Ещё оказалось, что основной вид Огнецветов — семилепестковый. Название книги «Сила восьмого лепестка» подразумевало, что есть редчайший шанс встретить цветок, у которого на один лепесток больше.

Почти все великие магистры, отметившиеся в истории Троецарии, полжизни тратили на то, чтобы найти Огнецвет с восемью лепестками. Ну и, судя по тому, что они стали магистрами, это им удавалось.

Восьмой лепесток позволял овладеть случайным огненным заклинанием на ранг выше. То есть, старший послушник мог овладеть заклинанием младшего мага, а старший маг мог овладеть заклинанием ранга магистра…

При переходе на следующий ранг сила заклинания не увеличивалась. То есть, если глупый младший послушник использует редчайший восьмилепестковый Огнецвет, чтобы овладеть заклинанием старшего послушника… Ну что ж, он просто идиот. Став старшим, он и так бы его выучил.

Но ведь бывает, что маги достигают своего потолка на магическом пути. И сколько бы он не развивал свой источник, сколько артефактов и зелий не сожрал, ему следующего ранга не видать. В таком случае владеть хотя бы одним заклинанием на ранг выше — огромный плюс.

Я с трудом сдержался, чтобы не вытащить свои Огнецветы при старике. В книге было написано, что такие цветы встречаются хорошо, если один на десять тысяч… Это при том, что сами по себе они довольно редкие.

Покосившись на старика, я перелистнул страницу. Бард мучил Агара вопросами по своей книжке, тот неохотно отвечал. Ещё Виол выпросил у архивариуса бумагу и перо, и всё требовал чернила разных цветов.

Зачем-то ему понадобилось написать письмо знакомому барду из Моредара. Книги о похождениях Сияны и Мавши подарили ему кучу вдохновения, и Виолу не терпелось поделиться об этом с каким-то своим другом.

— Ох, Маюна мне в печень, какие перья у вас! По бумаге скользят, как поцелуй по груди красотки… или это бумага такая?

— Видит Око Яриуса, ты не разбираешься в пергаменте, горлопан, — нехотя отозвался старик, но заметно подобрел, — Но чернила в Тремале особые… Да я и сам приложил руку к этому.

Он с гордостью рассказал, что в Солебреге маги пыли пробуют разные составы, чтобы получать чернила с разными свойствами.

— Агар… Агар… — Виол погладил подбородок пером, потом спохватился и застрочил по бумаге, — Мой друг, пусть идёт к тебе письмо… кхм… гладко, как агарово перо… А ведь звучит, да?

Архивариус явно смутился, но его щёки слегка зарделись. В его-то возрасте…

— Мне бы синий цвет, просто я как-то писал знаменитыми раздорожскими чернилами… Ну, сравнить просто?

— Как же нету? Есть.

— Чувствую, через лет пять все будут знать, что такое перо Агара. Кстати, печать бы ещё… Могу я отослать письмо с вашей, тремальской почтой? — Виол по чуть-чуть вливал магии в слова, пытаясь добиться расположения старика, — Чуть не забыл, господин Агар… Гляньте, всё ли по вашим правилам? Я же могу не знать, что из книги нельзя вписывать в письмо.

Старик охотно потянулся почитать. И наверняка только ради одной фразы, где упоминается его перо.