Микрофон на цепи 2 (СИ) - Дэвлин Джейд - Страница 30

— Ну, это совсем по-детски. Или, точнее, по-провинциальному. — У Вейшенг откинулся на спинку стула и смотрел на меня непонятно, то ли с интересом, то ли сердито.

— А я девушка простая. Вы не смотрите, что из приличной семьи, моим воспитанием заниматься было некому, мачеха вела хозяйство, отец работал. Все как принято в высшем обществе.

— И все же вы прекрасно умеете вести себя на публике, иначе не стали бы столь известной трейни. Известной в том числе своими идеальными манерами, воспитанием и образованием.

— Умею. — Я кивнула и радостно улыбнулась. — Но не хочу. Вы мне не нравитесь. Точнее, не так. В качестве собеседника, просто знакомого, может, даже друга, с которым можно поесть омаров, вы не так уж плохи. Особенно когда забываете строить из себя очень важного господина. А вот замуж — извините. Мы темпераментами не сойдемся.

— А если я устраню конкурента? — Глаза Вейшенга внезапно стали темнее, да и на наш столик упала глубокая тень: рядом проплыла совсем не маленькая акула.

— Попробуйте. — Вот теперь моя улыбка перестала быть доброй. — Думаю, у него хватит мозгов и сил справиться с вашими попытками. А я ему помогу.

— Кажется, вы не воспринимаете всерьез мои угрозы, не так ли? Возможно, вы правы насчет суда — мне невыгодно порочить будущую супругу. Но вот Рю Рома я жалеть не буду.

— Ага, он то же самое про вас сказал, — согласилась я, отвлекаясь на омара, прибывшего наконец к нашему столику. — Будем обедать или дальше мериться… кхм. Чем вы там меряетесь обычно?

— Ты опять пытаешься свести все в шутку, — перешел на «ты» Вейшенг.

— Будь проще, и люди к тебе потянутся. — Я пожала плечами и тоже переключилась на более неформальный режим общения. — Не стоит все время носить маску надутого самовлюбленного индюка. Тебе это не идет.

Вейшенг прищурился.

— Ты глупа, если думаешь, что все можно закончить на этом. Возможно, мне действительно стоит слегка укусить твоего любовника, чтоб ты перестала пропускать мои слова мимо ушей. Только вот, боюсь, пасть у меня слишком большая. Как бы не перекусить пополам. Нечаянно.

— Конечно, я так не думаю. Черта лысого ты просто так отцепишься. Но я удобряю огород, раз уж мне не перепало ничего, кроме навоза.

Мужчина застыл, пытаясь обдумать сказанную мной фразу. Тут таких фразеологизмов не было, да и упоминание чего-то столь низкого, как навоз, уже вводило в когнитивный диссонанс.

Насчет угроз и Вейшенга я переговорила с Рю, причем вполне серьезно. Он обещал принять все меры предосторожности, и… мне показалось, он даже загорелся неким азартом. Не то чтобы я была спокойна на этот счет. Но пугаться и лезть под лавку точно не собиралась.

А еще мне нужно было выиграть время. Пока крокодил пытается выяснить, что я за рыбка и насколько съедобная, кое-что произойдет.

— Ладно, сыграем грязно, — выдохнул мужчина и внезапно улыбнулся, умостив подбородок на сложенные вместе ладони. — Раз уж ты так любишь навоз.

— Клевета. Я не люблю навоз. Я люблю омаров. Закажешь еще одного? И кофе. Не хочу больше вина, будь ему хоть пятьдесят, хоть сто пятьдесят лет.

— Хм-м-м… официант!

Наверное, не будь у меня Рю, я бы дала согласие Вейшенгу. Предварительно, конечно, составив огромный контракт с кучей пунктов, чтобы спасти свой бизнес и свободу, но согласилась бы. Потому что женщина я взрослая, даже можно сказать, что умудренная опытом. А моя прошлая профессия состояла как раз в том, чтобы находить подход к таким вот важным директорам и прочим пупам земли. Так что рано или поздно и на крокодила нашлась бы шлейка.

А даже если бы и не нашлась, с таким рабочим графиком, как у этого пресмыкающегося, видела бы я его хорошо если раз в неделю, а то и раз в месяц. Что же, тут все деловые люди так работают. И свадьбы по расчету тоже обыденность, но…

— Спасибо, я не голодна. — Еще бы, обожралась омарами. Лишь бы аллергия какая от жадности не вылезла вместе с белковым отравлением.

Сказала я эту фразу уже дома, вечером, во время семейного ужина. Что поделать, хоть раз в неделю, в субботу после трансляции очередного тура, приходится навещать родителя. Но кажется, именно сегодня мне надоело играть в хорошую девочку. Пора показать зубы. Если доведут, конечно.

— Как прошло свидание с У Вейшенгом? — спросил отец после недолгой паузы. Его модные стильные очки блеснули в свете люстры то ли сердито, то ли… хм.

— Нормально, там и наелась. И второй раз отказала, — спокойно ответила я, делая знак, чтобы мне налили белого вина.

— Отказала⁈ — Он даже голос не повысил, но где-то в небесах явственно громыхнуло, а в роскошной столовой запахло озоном. Все присутствующие непроизвольно втянули головы в плечи. Кроме меня.

— Ну да. — Я все так же спокойно пожала плечами. — Он мне не понравился, это первое. Он нам не подходит — это второе.

— Понравился, не понравился, что за детский лепет? Это звучит даже глупее, чем твое предыдущее желание скакать на сцене в одном нижнем белье. — Кажется, господин Ян давно готовил эту речь. Но сбился в самом начале: — И что значит «нам не подходит»⁈

Я вдумчиво отпила из бокала, поставила его на стол, погладила пальцами тонкую ножку без всяких украшений — только дорогое стекло совершенной формы — и подняла на отца глаза. Посмотрела прямо, больше не пытаясь выказать принятую тут дочернюю покорность. Без этих всех местных женских хитростей и манипуляций.

— Папа. Я ТВОЯ дочь. Неужели ты думал, что у тебя мог родиться ребенок со спокойным, покорным и слабым характером?

Что интересно, с нами за одним столом все это время сидели мачеха и Эрика. Но обе молчали и будто бы старались слиться с интерьером.

— Если ты МОЯ дочь, то так же, как и я, отлично должна видеть огромные перспективы этого союза. Это буквально поднимет нас на следующий уровень существования, а то и на несколько. Семья У станет нашим мечом и щитом!

— У тебя нет других наследников, отец. Наша фамилия создавала свое дело несколько поколений. И ты так просто согласен отдать все заработанное кровью и потом в чужие руки? — Мой взгляд стал не менее жестким, чем у самого господина Яна. Где-то на периферии тихо пискнуло. То ли Эрика, то ли кто-то из слуг. Озоном в комнате запахло еще сильнее.

— Я не отдаю бизнес семье У, ты же читала высланный Вейшенгом контракт. Бизнес будет передан твоему младшему сыну и останется у нашей семьи.

— Ты — нет. — Мой кивок вышел коротким и резким. — Но ребенок, которого я рожу, не будет Ян. Он будет У. И войдет в их концерн на правах младшего партнера, принеся им все, ради чего жили мои предки. Ты этого хочешь⁈ — Я чуть повысила голос.

— Во всяком случае у меня хоть будет этот наследник, — ответно прошипел отец, чуть привстав и пытаясь изобразить грозовую тучу.

— Он у тебя будет в любом случае, — пожала я плечами, ослабив давление взгляда, но не отводя его. Меня грозами так-то не напугать. — Я планирую двоих детей. Но это будут МОИ дети, рожденные на МОИХ условиях, с тем, кого выберу Я. И они будут ЯН!

— Планируешь? Ты что… — Тут внезапно отец посмотрел мне на живот, который был скрыт столом.

— Нет, я не беременна. Рано, — сбила я его то ли подозрения, то ли надежды.

— Тебе двадцать один, почти двадцать два, — напомнил мужчина.

— Оптимальный возраст первых родов при моем телосложении и генетике — двадцать шесть лет. Время есть. Куда ты торопишься? Вроде помирать тебе рано. Или есть проблемы со здоровьем? — Я снова нахмурилась.

— Но и моложе я не становлюсь. А такая дочь, как ты, лишь усугубляет мое состояние.

— Такая дочь, как я, завтра же запишет тебя на полное медицинское обследование в лучшей клинике. И только попробуй не явиться!

Господин Ян подавился собственной молнией и сел прямо. Пару раз моргнул. Потом уточнил:

— Что ты сказала?

— Отец, эта дочь слишком долго пренебрегала своими обязанностями по отношению к главе семьи. Ты совсем загнал себя непосильной работой. У тебя круги под глазами, нервы, и руки вон трясутся. Я не позволю тебе оставить меня полной сиротой, а моим детям нужен здоровый и бодрый дедушка.