В нейтральной стране - Брюс Жан - Страница 7

– За наш успех.

Она осталась ледяной. Он осушил стакан, потом поднялся с довольной улыбкой:

– Я очень счастлив, что познакомился с вами, Карин.

Она расслабилась и тоже встала.

– И я счастлива встретиться с вами, Юбер.

Он забеспокоился:

– Мой размер обуви вы тоже знаете?

Она поморщилась, покраснела и ответила:

– Может быть. Мистер Смит мне много о вас рассказывал. Если, конечно, я не ошибаюсь... Думаю, вы Юбер Бониссор де Ла Бат. Верно?

Он подошел к ней вплотную, прищемил подбородок молодой женщины и целомудренно поцеловал ее в лоб.

– От вас ничего не скроешь, девушка.

Его удивило выражение ее лица. Она спросила прерывающимся голосом:

– Это так вы обычно целуете женщин?

Их лица были совсем близко. Он дышал ее дыханием, она – его. Стоя так, он видел только ее глаза... и тут он ее узнал. По его телу пробежали мурашки, сердце остановилось, а потом забилось быстрее. Ему пришлось сделать над собой неимоверное усилие, чтобы не выдать себя. Она захотела поиграть, тем хуже для нее. Он обнял ее и цинично сказал:

– Я знаю массу способов целовать женщин. Когда у вас окажется несколько свободных часов, дайте мне знать... А пока могу показать вам образец моего умения.

Юбер прижал свои губы к ее; сначала она ответила на его поцелуй, потом резко оттолкнула его и отступила на два шага. Ее глаза горели, и Юбер понял, что она ревнует. Зная, к кому, он не смог удержаться от смеха.

Карин быстро вернула свое хладнокровие и сухо сказала:

– Если вам больше нечего сказать, можете уйти.

Он перестал смеяться, вышел в прихожую, обернулся и почти грубо спросил:

– Вы хорошо знаете Мазеля?

Она вызывающе посмотрела на него.

– Да. Очень хорошо.

– Совсем хорошо?

– Почти... И надеюсь полностью узнать его завтра.

Ему захотелось влепить ей пощечину и напомнить, как в самом начале разговора она ему сказала, что флирт и работа плохо сочетаются, но он вовремя вспомнил, что все это произошло по его вине. Он спросил, взяв себя в руки:

– Он за вами ухаживает?

Карин еще не совсем пришла в себя и оскорбилась:

– А вас это удивляет?

Ему больше не хотелось шутить.

– Нет. Просто хочу знать. Если он предложит вам свидание для «окончательного» знакомства, найдите предлог не встречаться с ним в Стокгольме. Возможно, он вас куда-нибудь увезет из города...

Она поняла и расслабилась.

– Думаете, агентство «Ландснорр» не единственная их база в Швеции?

– Совершенно верно, – подтвердил он. – Этот тип меня очень интересует... Я бы хотел иметь возможность поговорить с ним в тихом месте. Думаю, вы сможете облегчить мою задачу.

Ее пальцы с накрашенными ногтями пригладили прядь на виске.

– Сделаю все, что в моих силах, – уверила Карин.

Она проводила его до входной двери и подождала, пока он наденет пальто и шляпу.

– Когда будете мне звонить, – сказала она, – продолжайте ссылаться на Пьера и Жаклин. Так будет проще. В любом случае я теперь узнаю ваш голос.

Он застегнул пальто, открыл дверь. Затем взял ее за плечи, привлек к себе и снова поцеловал. Она позволила ему это сделать, потом встревоженным голосом приказала:

– Уходите.

Юбер вышел, не упорствуя, спустился во двор, удостоверился, что на улице все спокойно и ушел быстрым шагом.

Он больше не думал об опасном задании, которым занимался. Он размышлял о том, что пластическая хирургия – чудесная наука, стоящая на службе шпионов всех стран и обоих полов. Ему потребовалось около получаса, чтобы узнать, и то лишь по глазам, единственную женщину на свете, которую он никогда не мог забыть: Мюриель Савори.

Около полуночи Юбер без происшествий дошел до Остер Гатан. Несмотря на поздний час, старый город был очень оживлен, и он принял некоторые элементарные предосторожности, прежде чем идти в дом: дошел до конца улицы и резко повернул назад. Несколько хорошеньких девушек в меховых манто зазывающе смотрели на него, но что он отвечал любезной улыбкой. Он открыл дверь дома 27 ключом, переданным ему пожилой дамой с рыжими волосами, и поднялся по лестнице.

В доме было тихо и темно. Юбер не знал, в каких комнатах спят пожилая дама и ее племянница. Он бесшумно вошел к себе, закрыл ставни, задернул шторы и включил свет.

Его сердце тотчас сделало скачок, и к лицу прилила кровь. К нему кто-то заходил и обыскивал вещи... Он был в этом абсолютно уверен.

Юбер подошел к своему чемодану, лежавшему на столе, и удостоверился, что аккуратно положенные в замок волоски исчезли.

Трудно было поверить, что виновник – квартирная хозяйка, пожилая дама с рыжими волосами. То, что она пришла в комнату после ухода, было нормальным, так поступают все квартирные хозяйки, но вскрыть замки чемодана – совсем другое дело...

Юбер открыл чемодан и осмотрел его содержимое. Он уже давно взял себе привычку особым образом укладывать одежду и личные вещи. В принципе, ни один обыск не мог пройти незамеченным. На первый взгляд, все было в порядке... Однако быстрой проверки оказалось достаточно, чтобы понять, что вещи были вынуты из чемодана, а потом аккуратно уложены обратно. Его «люгер» был на месте. Он взял его и проверил магазин. После одного крайне неприятного приключения, произошедшего с ним из-за того, что он не заметил, что магазин его пистолета пуст, он стал очень осторожен в этом вопросе.

Сейчас самое бы время лечь спать, но серия инцидентов, нарушивших спокойствие его жизни начиная с утра, стала серьезно его беспокоить. До сих пор ему не удалось сделать ни одного, или почти ни одного, шага, который не был бы известен противнику. Значит, теперь они знали его адрес... Тем хуже для них. Раз он не может спать, лучше уйти.

Сунув пистолет в карман, он поменял ботинки на другую пару – с резиновыми подошвами, одним ударом сплющил шляпу и, свернув ее в трубку, положил в карман. Чтобы произвести немного шума, на несколько минут включил воду, потом лег на кровать, заскрипевшую пружинами, и выключил свет.

Он посмотрел на светящийся циферблат своего хронометра и подождал пять минут, неподвижно лежа в темноте. Наконец, бесшумный, как кошка, вышел из комнаты и направился в туалет, расположенный в глубине коридора, в задней части дома.

Окошко туалета выходило во двор и было достаточно большое, чтобы в него можно было пролезть. Он встал на унитаз, надеясь, что тот выдержит его 80 кило. Двор предстал в виде черного колодца, в котором ничего нельзя было рассмотреть. Подняв глаза, Юбер заметил затянутое тучами небо, слабо освещенное огнями города. Он высунул наружу голову и руки и стал ощупывать стену с обеих сторон от окна. Земля находилась метрах в четырех ниже и прыжок был возможен, но спрыгнуть бесшумно ему бы не удалось. На его полных губах появилась улыбка, когда левая рука нащупала трубу водостока, закрепленную на стене примерно в тридцати сантиметрах от окна. Как раз то, что нужно...

Он осторожно повернулся и лег лопатками на подоконник, а потом стал нетерпеливо подтягиваться. Сидя так, что в доме оставались одни ноги, он крепко взялся правой рукой за трубу и продолжал вылезать наружу, ставя ноги туда, где до того были его ляжки. Теперь ему оставалось лишь съехать по трубе.

Сначала он убедился, что труба достаточно прочна, чтобы выдержать его. Если она сломается во время спуска и он упадет, то лучше уж прыгнуть самому, чем тянуть еще и кучу металла. Держась обеими руками, он снял ноги с подоконника и заскользил по трубе...

Он без труда достиг земли и несколько секунд стоял неподвижно, ожидая, пока его глаза привыкнут к темноте. Все было тихо. Затем пересек двор, высоко поднимая ноги, чтобы не споткнуться о какой-нибудь предмет.

Зайдя в туалет в конце дня, когда серый день еще освещал город, он смог хорошо разглядеть местность. Двор, где он находился, имел только один выход – через дом Катерины Нистром. С другой стороны относительно низкая стена отделяла его от двора дома, фасад которого, очевидно, выходил на улицу, параллельную Остер Гатан, именно туда Юбер и наметил выйти, если это было возможно...