Рожденный очаровывать - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 45

• Предыдущая
• 45/87
• Следующая

– Очень мило.

Когда он отпустил ее, она едва не сгорела от похоти. Дин открыл дверцу и вышел, но тут же нагнулся и прошептал:

– Надеюсь, что, когда я выйду, машина все еще будет стоять на месте.

Она дернула за фиолетовую сережку:

– Я не собиралась сбегать. Только быстренько объеду квартал, чтобы не скучать.

– Вот уж нет!

Он наставил на нее указательный палец, как дуло пистолета.

Она откинулась на удобное сиденье и стала наблюдать, как он шагает по тропинке к входной двери. В угловом окне трепетала занавеска. Дин нажал кнопку звонка и стал ждать. Не получив ответа, он снова нажал кнопку. Ничего. Он постучал в дверь костяшками пальцев. Блу нахмурилась. Ните Гаррисон это не понравится. Как это он позабыл, что стоило Блу чем-то не угодить Ните, как она тут же оказалась в каталажке!

Дин спустился с крыльца, но облегчение Блу тут же сменилось тревогой: вместо того чтобы сдаться, он завернул за угол дома. Воображает, что Ниту можно дразнить лишь потому, что она стара и к тому же женщина! Она, возможно, уже связалась со здешней полицией, которая у нее в кармане. Гаррисон – не Чикаго. Гаррисон – воплощение кошмаров янки: маленький южный город с собственными правилами и уставами. Дин непременно окажется в тюрьме, а Блу так и не дождется ужина.

И тут в голову пришла еще более тревожная мысль: они заберут его чудесную машину!

Блу выскочила на тротуар. Если она не остановит его, «вэнкуиш» выставят на одном из полицейских аукционов. Дин так привык к тому, что знаменитое имя открывает все двери, что воображает себя непобедимым. И совершенно недооценивает, какова власть этой женщины в здешних местах.

Она последовала за Дином и увидела, что тот заглядывал окно.

– Не делай этого!

– Она дома! Я чувствую смрад серы.

– Очевидно, она не желает говорить с тобой.

– Ее проблемы. Зато я хочу поговорить с ней.

Он пошел дальше. Блу скрипнула зубами и догнала его.

Перед гаражом, сложенным из того же камня, что и дом, росли квадратный клочок подстриженной травы и ряд безбожно обкорнанных кустов. И ни одного цветочка: только пустая бетонная купальня для птиц.

Игнорируя протесты Блу, Дин подошел к крылечку черного хода, прятавшемуся под коротким бетонным навесом, и повернул ручку. Блу тут же зашипела, как рассерженная кошка:

– Нита Гаррисон уже звонит в полицию! Отдай свой бумажник, прежде чем тебя арестуют!

Дин оглянулся и вскинул брови:

– Зачем тебе мой бумажник.

– Ужин.

– Поразительная наглость, даже для тебя!

Он просунул голову внутрь. Где-то тихо хрипло тявкнул пес, но тут же смолк.

– Миссис Гаррисон! Это Дин Робийар. Вы оставили дверь черного хода незапертой! – воскликнул он и немедленно вошел.

А вот Блу уставилась на открытую дверь и осторожно присела на ступеньку крыльца. Даже полиция Гаррисона не сможет арестовать ее, если она останется здесь и не войдет в дом.

Девушка оперлась локтями на колени, решив дождаться Дина.

Раздражительный женский голос нарушил вечернюю тишину:

– Что это вы тут делаете? Немедленно проваливайте из моего дома.

– Я знаю, миссис Гаррисон, это маленький город, но все равно не стоит держать двери открытыми.

– Вы слышали меня! – завопила она еще пронзительнее и громче.

Блу снова различила следы бруклинского акцента.

– Убирайтесь!

– Как только мы поговорим.

– Я не к вам обращаюсь! Что ты здесь делаешь, девчонка?

Резко обернувшись, Блу увидела маячившую на пороге миссис Гаррисон в полной боевой раскраске, высоком платиновом парике, широких светло-голубых трикотажных слаксах и таком же топике с вырезом «лодочка», которую она украсила бесчисленными золотыми кулонами. Этим вечером распухшие щиколотки нависали складками над изношенными ярко-розовыми шлепанцами.

Блу сразу перешла к сути вопроса:

– Что я здесь делаю? Не вламываюсь в чужой дом.

– Она вас боится. – пояснил Дин откуда-то из глубины дома. – В отличие от меня.

Миссис Гаррисон оперлась обеими руками на трость и уставилась на Блу, как на случайно забежавшего в дом таракана. Блу неохотно встала.

– Я не боюсь вас. – заверила она, – но ничего не ела с самого завтрака, а в тюрьме ничего нет, кроме автомата с колой, и... словом, не важно.

Миссис Гаррисон презрительно фыркнула и пошаркала к Дину.

– Вы сделали огромную ошибку, мистер Важная Персона.

Блу заглянула внутрь.

– Он не виноват. Просто его слишком часто били по голове. – сообщила она и, поддавшись любопытству, переступила порог.

В отличие от безрадостно выглядевшего участка помещения оказались захламленными и неубранными. У черного хода громоздились стопки газет, а полу из кафельных плиток с золотистыми искорками не помешала бы влажная уборка. На столике французской работы были разбросаны письма, стояли пустая миска из-под хлопьев, кружка с остатками кофе, валялась банановая кожура. По всему дому стоял какой-то кислый, затхлый запах Очень старый, перекормленный черный Лабрадор с седой мордой лежал в углу с отклеившимися обоями в золотистую полоску. Позолоченные кухонные стулья и маленькая хрустальная люстра придавали кухне кричащую лас-вегасскую атмосферу. Нита подняла трость.

– Я звоню копам.

И тут Блу не выдержала:

– Предупреждаю, миссис Гаррисон: на первый взгляд Дим кажется безобидным малым, но игроки НФЛ – сущие дикари и полузвери. Он просто скрывает свою сущность лучше, чем большинство из них.

– Воображаете, будто действительно способны меня запугать? – рявкнула Нита. – Я выросла на улицах, кошечка.

– Я просто пытаюсь объяснить вам реальную ситуацию. Вы расстраиваете его, а это до добра не доведет.

– Здесь мой город! Он ничего мне не сделает.

– Это вы так думаете.

Блу прошла мимо Дина, наклонившегося, чтобы погладить древнего пса.

– Футболисты – сами себе закон. Я знаю, что местная полиция у вас в кармане. И только на прошлой неделе вы выкинули грязный трюк, но едва Дин начнет раздавать автографы и билеты на игру, те же копы забудут ваше имя!

Нужно отдать должное старой ведьме: вместо того чтобы струсить и отступить, она ехидно ухмыльнулась Дину.

– Думаете, это сработает?

Дин пожал плечами и поднялся.

– Я симпатизирую копам и, пожалуй, загляну в полицейский участок. Но, откровенно говоря, меня больше интересует, что скажет мой адвокат по поводу вашего небольшого бойкота.

– Адвокаты! – с отвращением выплюнула она, после чего снова взялась за Блу, что было уж совсем несправедливо, поскольку та пыталась играть роль посредника, – Надеюсь, вы готовы извиниться за свою грубость на прошлой неделе?

– Только если вы извинитесь перед Райли.

– За то, что сказала правду? Я считаю, что детей нельзя баловать. Люди вроде вас всегда стремятся решить за них любую ничтожную проблему. Но таким образом они никогда не станут самостоятельными.

– Эта девочка только что потеряла мать, – с обманчивой мягкостью пояснил Дин.

– Когда это жизнь бывала справедливой?

Злобные глазки сузились так, что глубокие морщинки прорезали голубые тени для глаз.

– Лучше уж сразу понять, как обстоят дела в этом мире. В ее возрасте мне приходилось спать на площадке запасного выхода, чтобы хоть ненадолго избавиться от отчима.

Она ударилась бедром о столик, и кофейная кружка слетела на пол вместе с горой рекламных листочков. Нита и бровью не повела.

– В этом городе никто не согласен заниматься домашней работой. Все чернокожие девчонки так и норовят сбежать в колледж.

Дин потер ухо.

– Чертов Эйб Линкольн!

Блу едва сдержала улыбку. Нита обвела его взглядом.

– Считаете себя очень умным, не так ли?

– Да, мэм.

Судя по расчетливому взгляду, эта женщина на своем веку видела немало красивых мужчин. Даже более чем достаточно. В то же время в ее манерах не было ни следа кокетства.

– Вы танцуете?

– По-моему, для такого интима мы не слишком хорошо ладим.

• Предыдущая
• 45/87
• Следующая