Рожденный очаровывать - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 22
- Предыдущая
- 22/87
- Следующая
– Ни одного заведения фастфуд. Никаких закусочных быстрого питания на шоссе. Ни одного ресторана для автомобилистов. Куда все подевались? Если убрать с улиц машины и не обращать внимания на моды, трудно понять, какой сейчас год.
– Интересно, что именно ты заговорила об одежде, – хмыкнул он, оглядывая ее шорты и майку. – Похоже, ты понятия не имеешь о дресс-коде, который обязателен для новой работы. Или не прочла памятной записки?
– Это дерьмо? Я ее выбросила.
В окне парикмахерской «Барбс трессиз энд дей спа», рядом с аптекой, показалось женское лицо. В страховом агентстве на противоположной стороне улицы из-за плаката, объявлявшего о церковной благотворительной распродаже, выглянул лысеющий мужчина. Вероятно, сейчас в каждом окне каждого дома на этой улице виднеется чья-нибудь физиономия. В таком маленьком городке новость о прибытии столь знаменитого соседа распространилась в считанные минуты.
Блу вошла в аптеку вслед за Дином, сохраняя почтительное расстояние в три шага, что еще больше обозлило его, хотя он сам затеял перепалку и с утра придирался к ней. Он тут же исчез в глубине помещения, пока Блу говорила с кассиршей. Работы, естественно, для нее не нашлось.
В аптеку почти вбежали две женщины: белая и черная. За ними появился мужчина из страхового агентства, в сопровождении пожилой особы с мокрыми волосами. За ними влетел тощий парень с пластиковым бейджиком, удостоверявшим, что его зовут Стив.
– Вот он, – объявил страховой агент остальным.
Все, вытянув шею, уставились на Дина. Сцену дополнило вторжение женщины в розовом деловом костюме. Каблуки серо-коричневых лодочек звонко цокали по кафельным плиткам пола. На вид она была ровесницей Блу: слишком молода для таких залаченных волос. Впрочем, не Блу критиковать чужие прически. Она и сама бы подстриглась, если бы не пришлось так внезапно покинуть Сиэтл.
Блу едва успела подвинуться к прилавку с косметикой, как женщина, с благоговейным придыханием произнося имя Дина, воскликнула:
– Дин! Я только что услышала, что ты приехал на ферму, и как раз собралась навестить тебя, но по пути узнала, что ты уже здесь.
Блу отвела взгляд от косметики как раз вовремя, чтобы увидеть, как лицо Дина, равнодушно смотревшего на вновь прибывшую, неожиданно просветлело.
– Моника! Рад тебя видеть.
В руке он держал маникюрные ножницы, лейкопластырь и пакет чего-то, похожего на гелевые вкладыши в туфли. И никаких презервативов.
– Господи, весь город просто на ушах стоит! – продолжала Моника. – Все ждали твоего появления. Твоя экономка просто поразительна! Надеюсь, ты с первого взгляда влюбился в свой новый дом.
– Совершенно верно, поразительна.
Моника упивалась разговором, как ледяным стаканом сладкого чаю.
– Надеюсь, ты немного побудешь с нами.
– Пока не знаю. Это зависит от некоторых обстоятельств.
– Но не можешь же ты уехать, пока не познакомишься с влиятельными лицами Гаррисона! Буду, счастлива устроить небольшую коктейль-пати и представить тебя всем, – объявила Моника, вцепившись в его руку. – Уверена, тебе здесь понравится.
Он привык к назойливому вниманию окружающих и поэтому уе отстранился, но кивнул в сторону прилавка с косметикой.
– Я хочу представить тебе кое-кого. Блу, подойди сюда и познакомься с моим риелтором.
Блу подавила инстинктивный порыв нырнуть за прилавок. А вдруг эта женщина поможет ей найти работу!
Изобразив по возможности самую дружелюбную улыбку, она направилась к парочке. Дин высвободился из чересчур цепкой хватки риелтора и обнял Блу за плечи.
– Блу, это Моника Доил. Моника, это моя невеста. Блу Бейли.
Теперь он откровенно наслаждался.
– Мы собираемся пожениться на Гавайях. На пляже, в лучах закатного солнца. Блу хотела ехать в Вегас, но для таких эскапад я слишком организованный человек.
Странно. Он вполне способен отбиться от женщин, не прибегая к помощи воображаемой невесты, но, очевидно, слишком ленив, чтобы отмахиваться от всех трусиков, сыплющихся на него.
Все же нужно признать, что Блу сильно удивилась.
Лицо Моники сразу погасло, но она мужественно скрывала свое разочарование, быстро-быстро похлопав глазами и постаравшись как можно внимательнее рассмотреть Блу. Особенно ее поразила камуфляжная майка, позаимствованная из прачечной самообслуживания после того, как месяц провисела на доске объявлений.
– Вы очень милы, – вынесла наконец приговор Моника.
– По крайней мере Дин так считает, – скромно подтвердила Блу. – Но я все еще не понимаю, как ему удалось преодолеть мое отвращение к спортсменам.
Он предостерегающе стиснул ее, но не рассчитал сил, и она уткнулась носом ему в подмышку, пахнувшую восхитительно дорогим мужским дезодорантом, одним из тех, которые продаются в стеклянных фаллических флаконах и с логотипом дизайнера на пробке. Блу не спешила высвободиться, но все же, поняв, как неприлично это выглядит, высунула голову.
– Я увидела табличку «Продается» на въезде в город. Что это значит?!
Моника поджала обведенные карандашом накрашенные губы.
– Нита Гаррисон в своем мерзком репертуаре, вот и все. Некоторые люди вообще не стоят упоминания. Мы стараемся не обращать на нее внимания.
– Но это правда? – настаивала Блу. – Город действительно продается?
– Полагаю, это зависит от того, что вы подразумеваете под понятием «город».
Блу попыталась было спросить, что подразумевает сама Моника под понятием «город», но та уже созывала переминавшихся в проходе людей, представляя Дину одного за другим.
Уйти им удалось только минут через десять.
– Я разрываю помолвку, – проворчала Блу, следуя за Дином к машине. – От тебя одни неприятности.
– Но, милая, надеюсь, наша любовь достаточно сильна, чтобы выдержать несколько толчков на жизненной дороге, – возразил Дин, останавливаясь у газетного автомата.
– Пойми, объявив меня своей невестой, ты выставляешь себя на посмешище, – терпеливо объяснила она. – Эти люди не слепы. Вместе мы выглядим по меньшей мере странно.
– У тебя серьезные проблемы с самооценкой, – заметил он вынимая мелочь из кармана.
– У меня? Сам подумай: никто не поверит, что такая умница, как Блу Бейли, западет на пустоголового типа вроде тебя.
Он проигнорировал ее колкость и вытащил газету. Она встала перед ним.
– Прежде чем мы отправимся в бакалею, мне нужно узнать насчет работы. Почему бы тебе не поесть в ресторане, пока я навожу справки?
Дин сунул газету под мышку.
– Я уже сказал: ты работаешь на меня.
– И каковы же мои обязанности? – осведомилась Блу – Сколько ты платишь?
– Об этом не волнуйся.
Все утро он злился на нее, и это ей не нравилось. Не ее вина, что его мать умирает. Ладно-ладно, это ее вина, но он-то этого не знает, и нечего наказывать Блу за несчастья Эйприл.
Стоило им подойти к бакалейной лавке, как их снова окружила толпа. Все стремились познакомиться с Дином. Он был сердечен и добр с местными обитателями, от прыщавого продавца до старого калеки в кепи с эмблемой ветеранов иностранных войн. Дети постарше были в школе, но он гладил лысые головки новорожденных, тряс слюнявые кулачки и даже завел интересную беседу с очаровательной трехлеткой по имени Реджи, не желавшую пользоваться горшочком. Ничего не скажешь, Дин был самым абсурдным сочетанием эгоизма и порядочности, которое она когда-либо встречала в человеке, хотя порядочность, похоже, заканчивалась, когда речь заходила о ней.
Пока он отдавал дань собственной популярности, она ускользнула за покупками. Выбор в магазине был невелик, но основные продукты имелись. Дин подошел, когда она уже стояла в очереди к кассе, и вынул свою карточку «Виза». Блу молчаливо стерпела унижение. Но так больше продолжаться не может. Ей нужны свои деньги.
Дин выгрузил продукты и, оставив Блу решать, куда их положить, вернулся во двор, чтобы загнать машину в сараи.
Интересно, что даже Аннабелла не знала, кто его отец, а Блу все разнюхала после четырех дней знакомства! Ну у нее и интуиция! А хитрости так просто вагон!
- Предыдущая
- 22/87
- Следующая
