Правила Барби (СИ) - Аллен Селина - Страница 55

В помещении послышался шум, словно кто-то спускался по лестнице, а затем раздались голоса. Эванс напряглась. И, черт возьми, мне хотелось подвесить за яйца кретина, что помешал нашему разговору.

– Но я не была счастлива, если хочешь знать, – прошептала она. – В любом случае это в прошлом. Не понимаю, почему мы вдруг решили выговориться. Отпусти уже меня, мое тело затекает.

Теперь, когда мы наконец приоткрыли друг для друга свои сердца, она вдруг решила пойти на попятную?

Я снова прижал ее к стене, вжимаясь каменным членом в ее ягодицы. Она вздохнула, маленькие кулаки сжались до побеления костяшек. А посторонние голоса стали отчетливее. Три или даже четыре парня разговаривали, вломившись, чтобы сделать себе парочку коктейлей. Они не могли нас увидеть, если только не захотят взять новую бутылку виски или вина.

– Нет. Ты моя, Барбара, всегда была моей, разве ты еще не поняла? – прикусив краешек ее уха, прорычал я.

– Не смей трогать меня! – зашипела она, пытаясь вырваться.

Я усмехнулся и уткнулся носом в ее шею, свободной ладонью обхватывая ее грудь и сжимая сосок через ткань платья. В другой моей руке все еще находился мадлер. Не в силах выбросить из головы одну совершенно безумную идею, я коснулся металлическим кончиком задней поверхности ее бедра и стал поднимать его выше.

Глава 26

Барбара

Его слова словно заезженная пластинка проигрывались в моей голове.

Мне не показалось, у него были ко мне чувства, и они никуда не делись. Я верила ему, ведь будь все иначе, отправился бы он в Нью-Йорк за мной?

Черт!

И зачем он только рассказал мне это? Зачем заставлял меня сбрасывать так старательно выстраиваемые в течение долгих лет щитки?

Кожу на моих щеках стягивало от недавних слез, Фостер признался в стольких вещах, обдумать и принять которые мне требовалось время, но я не могла думать о чем-то серьезном, пока его теплое дыхание овевало мою шею, а губы касались плеча, посылая по моему телу маленькие разряды тока. А еще эта холодная штука, скользящая по моему бедру. И что он хотел сделать с ней?

– Просто перестань так много думать, – прошептал он, словно мог читать мои мысли и знать о моих сомнениях и страхах. Его пальцы нежно прошлись сначала по одному моему плечу, затем по другому, сбрасывая тонкие бретельки платья, ткань скользнула по моей талии и бедрам, и сложилась в гармошку у моих босоножек. Холодок коснулся моей кожи, вызывая тысячи мурашек на ней. Грудь стала такой тяжелой, что это приносило мне дискомфорт, но Фостер и это понимал, потому что через мгновение его ладонь накрыла мою грудь, а ловкие пальцы принялись играть с сосками. Он знал мое тело лучше, чем знала его я сама. – Не сомневайся и позволь мне сделать тебе хорошо.

Я ощущала каждый сантиметр его крепкой груди своей спиной. В очередной попытке вырваться толкнулась своими ягодицами в его напряженный пах и едва не застонала. Его член, большой и горячий, прижимался ко мне сзади, и я не могла сдержать этой предвкушающей дрожжи в теле.

Разговоры в комнате не стихали, мужские голоса смеялись и шутили, звенели стаканы, со двора доносилась музыка, но все это заглушалось частым биением моего сердца. Страх сжимал мою голову, мысль о том, что нас могут заметить, столь же сильно ужасала, как и возбуждала.

Мои щеки окрасились в алый от стыда и вожделения. Я совсем не понимала, почему возбуждаюсь от его действий, когда буквально в нескольких метрах от нас находятся люди. Но от каждого его слова, от каждого касания и поцелуя мое тело вздрагивало, а органы переворачивались от желания. Я чувствовала, какой влажной и горячей стала внизу, и это вгоняло меня в смущение еще сильнее.

– Нас заметят, – прошептала я, на что услышала хриплый смешок Фостера.

– Думаешь, я позволю кому-нибудь увидеть тебя голой? Нет, Барбара, не один ублюдок больше не увидит твоего обнаженного тела, кроме меня, разумеется. – Он потерся носом о местечко за ушком и вдохнул запах моих волос, а затем постучал металлическим кончиком по моей заднице. – Ты ведь взяла его из посудомоечной машины?

– Д-да.

– Значит, он стерилен, как скальпель хирурга?

– Полагаю, что так, а почему ты спрашиваешь? – Догадка мелькнула у меня в голове, и от нарастающей паники моя спина покрылась холодным потом. – Нет. Не смей!

Но было поздно, он уже расположил мадлер между моих ног и потер ставшие влажными хлопковые трусики, надавливая на пульсирующую точку под ними.

– Джефри, ты с ума сошел? – забеспокоилась я, предпринимая очередную попытку остановить это. Но Фостер резко толкнул меня вперед, отчего моя обнаженная грудь впечаталась в стену, соски терлись о деревянную и холодную стену, вынуждая меня снова и снова кусать губы, только бы не проронить ни звука, но разве возможно было выносить эту пытку? Мой клитор пульсировал, мышцы сжимались, требуя большего, я желала почувствовать его член в себе.

Громкий смех парней прокатился по комнате, отчего загорелись кончики моих ушей. Если они хоть на секунду решат заткнуться, то могут услышать нас. И пока я раздумывала над этим, Фостер быстро стянул с меня трусики, оставляя меня полностью обнаженной. Я ожидала, что теперь он просто войдет в меня, но почувствовала сзади вовсе не его член.

О, боже, нет!

Он собирается засунуть в меня эту штуку?

Это не нормально. Это так чертовски не нормально!

Мне нужно срочно остановить это.

– Расставь ноги, – прошептал он, теплые губы коснулись моего влажного виска. А крупный закругленный кончик мадлера, заскользив вдоль моих половых губ, растянул влагу и пристроился ко входу.

– Нет.

– Расставь свои чертовы ноги, Барбара, – зарычал Фостер, с силой прикусывая мое ухо.

Пульсация внизу усиливалась, а сил противостоять ему совсем не осталось. Желание сжигало меня в своем пламени, подавляя тоненький голосок здравого смысла в моей голове. Волнение, что нас вот-вот застанут нарастало, на глаза навернулись слезы, ведь боль внизу живота росла быстрее, чем страх.

И я сдалась, расставила ноги шире, выгнулась и прижалась к стене. Моя грудь тяжело вздымалась, сердце стучало где-то под подбородком, я не слышала ничего кроме этого стука и своего сбивчивого дыхания. Кончик мадлера легко проскользнул внутрь, сразу задевая чувствительное местечко внутри. Вещица была холодной и тяжелой, проникла в меня полностью, растягивая, и даруя маленькое облегчение. Низ моего живота пульсировал, а мышцы сжали продолговатый предмет.

Я зажмурилась.

Это сумасшествие.

Все мои нервные окончания были напряжены, кровь сконцентрировалась в одном единственном месте, поэтому, когда Фостер начал двигать этой штукой во мне, наполняя комнату влажными звуками скольжения, я тихо застонала. Это было невероятно.

– Тш-ш, ты ведь не хочешь, чтобы тебя услышали, верно? – прошептал он, терзая поцелуями мою шею.

Зажмурившись, я отрицательно дернула головой, до боли прикусывая щеки изнутри. Эта штука была меньше достоинства Фостера, но мое распаленное тело все равно отзывалось на каждое проникновение и каждый смелый толчок.

– Кто-нибудь видел мадлер? Я оставлял его в посудомоечной машине, – послышался голос одного из парней у бара.

– Что думаешь, малышка, скажем ему, что мадлер сейчас в твоей жадной киске? – Фостер усмехнулся, за что мне хотелось ударить его чем-нибудь тяжелым по голове, но все, что я могла это лишь теснее прижиматься грудью к стене, потираясь об нее сосками, и напрягать мышцы между бедер, только бы поскорее получить разрядку.

– Черт, ты стала совсем влажной. И эта штуковина так хорошо смотрится в тебе, – возбужденно прошептал он, и тогда я поняла, что Фостер немного отстранился и наблюдал за тем как трахает меня мадлером. – Розовый, определенно, идет тебе больше остальных цветов. Идеально подходит твоей киске.

Боже.

– Тебя заводит это? Их там трое или четверо, они разговаривают и готовят свои коктейли, пока малышка Барбара дрожит от вожделения и насаживается на мадлер, который они прямо сейчас ищут.