Правила Барби (СИ) - Аллен Селина - Страница 34

Я поморщилась от столь громкого вскрика и глупо хихикнула.

– Да ладно, я же не хотела тебя убивать, я все сделала по инструкции. Нужное количество на взрослого жеребца.

Фостер притих, его лицо перекосило так, будто его задницу прижгли раскаленной подковой.

– Снотворное было лошадиным?

– А ты думаешь, я смогла бы достать другое? – Это было ложью, конечно же, снотворное было для людей, и всего три таблетки, я не сделала бы ничего такого, что навредило бы ему. По какой-то причине я чувствовала к нему такое сильное притяжение, что едва справлялась с тем, чтобы держаться в стороне. Постоянно останавливала себя и одергивала от навязчивых мыслей.

– Ты чокнутая! Я же мог умереть!

Ну вот! Только о себе и думает.

– Очень в этом сомневаюсь, ты ведь так любишь срывать мои планы… – не успела я договорить, как Фостер убрал руки с моей талии, заставляя меня отшатнуться, и вдруг опрокинул небольшой деревянный комод, стоящий у стены. Послышался грохот, мои вещи рассыпались по полу, я испугано вздрогнула.

– Давай, просто ломай все на своем пути, круши, как ты делал это всегда, психопат! – закричала я, обхватывая себя руками от тревоги внутри.

– Я психопат? – заорал он так, что даже воздух в помещении завибрировал, а затем медленно, подобно свирепому хищнику, принялся наступать на меня, заставляя в страхе осесть на кровать. – Ты блять сводишь меня с ума, чертова Эванс! – Одно его колено опустилось на постель справа от моего бедра, а рука вдруг резко обхватила мою шею и припечатала меня к кровати.

– Не трогай меня! – огрызнулась я, чувствуя, как в груди нарастает самая настоящая буря. Он не отпустил, надавил еще сильнее, не так, чтобы причинить мне боль, но так, чтобы я не смогла даже головы отвернуть от него.

– Знаешь, какой сон снился мне сегодня ночью? Будто я хватаю твою хрупкую шею и…

– Что? Ломаешь ее? – тихо спросила я, не в силах оторвать взгляда от его лица, надменно возвышавшегося надо мной – уязвимо лежащей на кровати.

Я думала он именно это и сделает, просто переломит мою шею, но Фостер вдруг нежно огладил большим пальцем мой подбородок. Его взгляд замер на моих губах, а в глазах показалось такое безграничное благоговение, которое не могла скрыть даже неистовая ярость.

– Если бы, ведь тогда все было бы так чертовски просто, – повержено выдохнул он. Сердце колотилось в груди так быстро, будто я стояла на самом краю пропасти, рискуя сорваться и неминуемо разбиться.

Его глаза опустились вниз и замерли. Зрачки расширились, будто он увидел нечто такое, что ввело его в ступор. Я не могла опустить головы, но чувствовала холодок в районе своего декольте и чуть ниже, а значит, мой шелковый халат каким-то образом распахнулся.

Барбара

Он практически сидел на мне, намертво вжимая мое тело в матрац. Я царапала его обнаженный торс ногтями, но как бы ни старалась, не могла сбросить Джефри с себя.

– Проваливай, – зашипела я, пряча взгляд, ведь понимала, стоит лишь раз взглянуть, и я не выдержу, расплачусь как маленькая девочка, и это будет тем, чего он так добивался. Он сломает меня, как и хотел.

Грубые пальцы вдруг легли на мое лицо, я специально отвернулась, чтобы не видеть его, но это было не по нраву Фостеру. Сжимая мои щеки на невесомой грани нежности и боли, он повернул мое лицо к себе. Зеленые безжизненные глаза смотрели прямо в мои. Он медлил, растягивал это мгновение, готова поспорить, внутри он ликовал, довольный тем, что делает со мной.

Его ладонь властно опустилась на мое солнечное сплетение, где я была обнажена, пока другая вернулась на шею.

– Я предупреждаю тебя, Фостер! – Я дернулась, но он проигнорировал мой протест. Его пальцы невесомо прошлись по краю моего халата и отодвинули шелковую ткань в сторону, оголяя сначала одну мою грудь, а затем другую. Его взгляд снова опустился вниз, и клянусь на секунду я заметила в его глазах восхищение. Я знала, что он видит там. Чертов ублюдок заставлял меня ненавидеть его так же сильно, как и хотеть. Его рука легла на одну мою грудь, зажимая между пальцами твердый сосок. Я не смогла сдержаться, мое тело задрожало, а глаза наполнились слезами.

Я ненавидела Фостера за то, что после пяти лет проведенных вдали от него, по-прежнему испытывала к нему такое сильное влечение. Я желала его прикосновений, как полевые цветы желают теплого солнца. Фостер всегда был моим солнцем, хоть я и противилась этому. Ведь далекое светило могло не только наполнить меня жизнью, но и стать моей погибелью.

Одна слезинка сорвалась с моего глаза и покатилась вниз, исчезая на покрывале. Он следил за ней, и в его глазах показался странный блеск, который я никак не могла понять и объяснить для себя: ликовал он и наслаждался зрелищем или ему было жалко несчастную сиротку без денег? Я зажмурилась, только бы не видеть его лица, не чувствовать себя так унизительно. Но в следующее мгновение почувствовала что-то влажное и горячее, коснувшееся моего виска. Джефри языком слизал мокрый след от моей слезинки.

Я распахнула глаза и окоченела в недоумении.

Влажными губами он очертил мою скулу, двинулся ниже, прикусил кожу на моем подбородке, шепча что-то, что из-за колотящегося в висках пульса я не могла разобрать. Волнение и желание наполнили мою грудь, отодвигая ненависть на второй план. Я сдерживалась, только бы не выгнуться от этих горячих маленьких прикосновений. Жар прилил к моим щекам и разрядом пробежался по всему телу. Я чувствовала, какой мокрой становлюсь внизу, и не могла смириться с тем, что пала от поцелуев монстра.

– Уйди, предупреждаю в последний раз, – повержено вздохнула я, в очередной раз проводя ногтями по его груди и наблюдая за тем, как после моих прикосновений на его коже остаются красные следы, но Джеф, казалось, не замечал этого, лишь сильнее сжал мою челюсть, пытаясь пресечь любые попытки отстраниться.

– Да. В последний раз, – шепнул он, заглядывая в мои глаза, а через них в самую душу. – Потому что ты больше не в состоянии сопротивляться и отталкивать меня, не так ли? Потому что твое тело так сильно истосковалось по моим прикосновениям, что не слушает приказы хозяйки. – Он нервно сглотнул, опуская взгляд на мои губы. – Потому что ты никогда не играла со мной, потому что ты была искренна, правда, Барбара? – Его голос дрогнул, и я солгу, если скажу, что это отчаяние в его тоне не отразилось в моей груди болью.

Я не играла, черт тебя дери, Джефри Фостер, я никогда с тобой не играла.

Но я никогда не отвечу, потому что я не доверяю тебе, чертов жестокий беспринципный ублюдок.

– Не молчи, Эванс, я слушал эту чертову тишину все пять лет!

Я упрямо сжала губы и не проронила ни слова. Он не услышит от меня ни звука.

Джефри ждал, слишком долго ждал, а затем смиренно кивнул. Он отвел взгляд от моих губ, а его рука чуть сильнее сжала мою шею, Джефри хотел отстраниться, он жаждал все прекратить, ведь его самоконтроль становился все прозрачнее и рисковал исчезнуть вовсе. Фостер боролся с собой, а вот я была слабой и не смогла, тихо всхлипнула, чувствуя, как мои напряженные соски трутся о его горячую грудь.

Он замер и как-то потрясенно взглянул на меня, словно не ожидал этого полувздоха-полустона. Его глаза потемнели, а через секунду Фостер прильнул к моим губам, целуя так несдержанно и отчаянно, словно сами мысли об этом моменте заставляли его жить. Но я не собиралась сдаваться, сжимала губы, не позволяя его языку двинуться дальше.

– Открой рот. – Грубый низкий голос спровоцировал новую волну мурашек на моей коже.

Я дернулась, что означало строгое «нет».

– Черт, Эванс! Просто открой рот, – настаивал он, и я почувствовала, как его свободная рука мягко сжимает мою грудь, а после опускается ниже и невесомо касается моих ребер. – Давай, малышка, просто открой рот.