Правила Барби (СИ) - Аллен Селина - Страница 18

– Хватит, я так устала от этой болтовни, – бросила одна из Энни, спускаясь под стол и располагаясь между колен Мейсона. Послышался звук расстегивающейся ширинки и шорохи одежды. Вторая Энни запустила руку под поло Мейсона, отчего мне стала видна часть его накаченного живота.

Мейсона хотели и почитали, но стоя прямо перед ним, я совсем ничего не чувствовала. Немного приятной ностальгии: походы в кино, разговоры о загадках космоса, споры о том кто сильнее: стая Велоцирапторов или один молодой Тираннозавр. Но при этом я не помнила ни одного поцелуя, ни одного импульса, что заставил бы меня содрогаться от потребности в его ласках. Мы могли бы остаться друзьями, у нас так хорошо выходило дружить, но Мейсон не захотел этого, и я не могла винить его.

Я понимала, что его член уже во рту нетерпеливой Энни, слышала все эти неприличные звуки, пока Мейсон, откинувшись на спинку стула, смотрел прямо на меня, и решила, что это самый подходящий момент, чтобы уйти. Мне много еще о чем хотелось расспросить его, например об их отце и о Джемме, но сейчас он явно занят более важным делом.

– Увидимся, Мейсон, – бросила я, покидая столовую Фостеров.

***

Я сидела в огромном кабинете Гаррета Ханта и наблюдала за стрелкой на часах, прибитых к стене позади его спины. Я быстро добралась на такси до адвокатской канторы в самом центре города. Мне повезло, ведь Гаррет не был занят и принял меня в своем кабинете. Личное пространство Гаррета выглядело неплохо. После всех этих новомодно оформленных кабинетов увидеть нечто в стиле «ретро» было удивительно для меня.

Здесь приятно пахло книгами и кофе, большое, обтянутое кожей кресло в котором я сидела было чрезвычайно удобным. Гаррет в принципе был приятным и располагающим к себе человеком, а то, как он постоянно поправлял очки, было и вовсе забавным. Но это все, что я сочла хорошим для себя. Я цеплялась за каждую деталь, надеясь, что это хоть немного смягчит то, что сказал адвокат моего покойного отца.

– Я понимаю ваше недоумение и возмущение…

– Гаррет, недоумение и возмущение обычно чувствуешь, когда надев новые туфельки от «Ив Сен-Лорана», не пройдя и ста метров, у тебя ломается каблук. Как видите, мои каблуки целы, чего не скажешь о моем терпении, я, черт возьми, в ярости!

Адвокат вздохнул и убрал очки с лица, а затем потер переносицу и сочувственно взглянул на меня.

– Ваш отец был в здравом уме, у меня не было ни одного повода сомневаться в его вменяемости, до самой смерти он стоял у правления компании и делал свою работу на том же уровне, что и раньше. Завещание составлено четко, никаких лазеек, никаких спорных моментов. Единственная неточность касается пункта с Фостерами. Формулировка гласит о том, что вы должны выйти за наследника Дэниела Фостера, но имя наследника не указано, поэтому это может быть любой из сыновей Дэниела, даже тот, с кем вы никогда не встречались.

– Да-да, я может, и кажусь глупой на первый взгляд, но на самом деле я вовсе не такая. Я подумала об этом в первую же минуту после оглашения завещания, но, к сожалению, Дэниел успел изменить Джемме лишь раз, о других случаях я ничего не знаю. У него два сына, а если где-то есть и третий, то мне никак не найти его, – фыркнула я, поднимаясь из кресла и останавливаясь напротив огромного окна. Погода была просто восхитительна сегодня, солнце заливало светом весь город, и меня бесконечно раздражало это странное погодное ликование.

Черт, и не стоит говорить так о Дэниеле и Джемме. Барбара имей совесть!

Я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами, но быстро сморгнула их, мне не хотелось портить макияж, ведь сегодня я очень красиво накрасила глаза. Жаль, что сдержать боль, наполняющую мою грудь, также виртуозно как слезы было невозможно.

– Он обошелся со мной как с племенной кобылой. Кто поступает так в двадцать первом веке, это ведь попахивает рабством? Да и выбрал тех мужчин, с кем я, мягко говоря, не в ладах.

– Он хотел как лучше, думал о вас.

– Нет, он не умел думать о других, он думал только о себе, – огрызнулась я, аккуратно смахивая слезинку, которая все же смогла пробиться сквозь выстраиваемый барьер. – Я совершенно не понимаю его мотивов. Зачем он сделал это, хотел наказать меня за годы бегства, хотел, чтобы я страдала за то, что заставила его мучиться от неосведомленности?

– Оливер никому не говорил этого, но он с самого начала знал, что вы проживаете в Нью-Йорке.

– Что? – изумилась я, оборачиваясь. Если он знал, где я нахожусь, почему ни разу не обмолвился об этом в разговоре? А после того, как я оборвала с ним всю связь, почему не нагрянул в попытках вернуть меня домой?

Какой-то абсурд.

– Почему же тогда мне не сообщили о его кончине?

– Потому что о вашем местонахождении знал только ваш отец, он никогда не говорил где вас найти, по крайней мере, мне. Я попросту не знал, как связаться с вами.

– Да-да-да, мой новый номер был только у отца и кузины, я меняла квартиры, а в единственном журнале меня прославили под другой фамилией, – пробормотала я, закатывая глаза. – Интересно, а знают ли другие мои родственнички о смерти отца, или они настолько погрязли в обидах друг на друга, что объявили себя чужими людьми?

– Послушайте, мисс Эванс, в завещании говорится лишь о том, что вы должны вступить в брак. Вы можете заключить соглашение с одним из братьев, оформить официальный брак и вернуться к своей жизни.

– Это единственное, что мне остается, – уныло отозвалась я. Вот только мне некуда возвращаться, ведь я на мели.

Еще какое-то время мы поговорили с Гарретом о моем отце. Несмотря на мою обиду, мне хотелось узнать, как он жил все эти пять лет. И откуда взялась эта злополучная болезнь. Гаррет уверял меня, что отец очень скучал по мне, но я не была согласна с этим, ведь действия моего покойного папы говорили об обратном.

Пейсли, после того как была уличена во лжи и выставлена из дома моим отцом, преследовала его все отведенные ему годы. Она пыталась вернуться назад, ведь эта женщина была неприспособлена к самостоятельной независимой жизни. Пару раз отец даже давал ей денег, только бы она отстала от него, но Пейсли приходила снова.

После моего отъезда отношения Дэниела и папы пошатнулись, однако двое друзей не перестали общаться.

Дэниел умер в результате несчастного случая на охоте. После смерти главы семейства Фостеров все ожидали, что право управления частью компании, как и крупный пакет акций, перейдет Мейсону. Что ж, они ошибались, ведь компанию Дэниел оставил Джефри.

У меня были еще сотни вопросов, но у Гаррета была работа и я не могла засиживаться в его кабинете весь день, поэтому попрощавшись, я покинула адвокатскую контору.

Я бродила по центральному парку, раздумывая о своих дальнейших шагах. Моя скромная квартира, которую я была вынуждена снять после того, как финансы неизбежно истощались, оплачена на полгода вперед, а вот мой магазин… Когда я не смогла оплатить аренду, мне пришлось все закрыть. Теперь вся мебель, что я покупала в бутик, стояла в моей маленькой гостиной, как и некоторые платья и инструменты. Думаю, мой магазин стал последней каплей, ведь до него я старалась отгонять от себя мысли о возвращении. Так что мне действительно было некуда возвращаться.

Я вынуждена прибегнуть к плану «Б». Фостер думает, что сделает это время для меня невыносимым, но он ошибается. Это я сделаю свое пребывание в его доме невыносимым для него. Но об этом я подумаю чуть позже, а пока мне нужно наведаться в особняк и забрать свою старую одежду. Да, я не могу вернуться туда, но даже если меня поймают, не посадят же меня за решетку, в самом деле?

Джефри

– Так ты не планируешь возвращаться? – спросил я, скучающе постукивая пальцами по столу. Мама издала короткий смешок – до безумия глупый и так не свойственный ей.