Ну разве она не милашка? - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 55

• Предыдущая
• 55/86
• Следующая

— Слава Богу.

Он еще крепче притиснул ее к стене, впиваясь пальцами в попку. Она завладела его губами и отдалась жаркому влажному трению… звукам и запахам… его ярости… его нежности.

Она, кажется, влюбляется в него.

Подспудное понимание этого преследовало ее не один день, но она отказывалась признаться себе, да и не могла, особенно сейчас, когда стрельчатые ресницы лежали густыми темными полумесяцами на его щеках. Когда ей было так хорошо. Когда он наполнял ее собой.

Она ахнула. Вобрала в рот его нижнюю губу. Он застонал, проник еще глубже, и она отдалась на волю вихря.

Когда все было кончено, она позволила ему увлечь ее наверх, где они наконец разделись и снова занялись любовью, на этот раз куда медленнее и с нежностью, которая почти раздавила ее. Она проигрывала битву, безуспешно пытаясь сохранить разделявшие их барьеры.

Насытившись, они пошли в ванную вместе. Она заколола волосы на макушке. Он сел позади нее, обхватив согнутыми коленями и облокотившись локтями на бортики.

— Что ты имела в виду насчет кондома? — спросил он, лаская намыленными руками ее груди. — Когда сказала, что все предусмотрено?

Розовое сияние старых красных рождественских свечей Таллулы делало древнюю ванную похожей на некую фантастическую пещеру вне времени и пространства. Ах, если бы только это было правдой…

Она не хотела отвечать, но и лгать тоже не стоило. В конце концов, он имеет право знать.

— В двадцать два года у меня была внематочная беременность. А потом и еще кое-какие проблемы. Надеюсь, ты будешь рад услышать, что я неспособна стать мамочкой.

Колин прижался губами к ее шее.

— Никак не можешь угомониться, верно?

Он ударил в больное место, и она не смогла найти ответа. И продолжал гладить ее груди, чтобы дать ей время прийти в себя. Наконец он заправил мокрый локон ей за ухо.

— Как давно ты одна?

Она нарисовала спираль на его намыленном колене.

— Эммет заболел два с половиной года назад.

— То есть у тебя не было секса почти три года.

— По крайней мере с другим человеком.

Он фыркнул. Одна из свечей затрещала. Он передвинул ногу в более удобное, как ему казалось, положение и прикусил мочку ее уха. Она откинула голову ему на плечо. Собственно говоря, очередная влюбленность не была чем-то необыкновенным, поскольку уже не раз настигала ее раньше. Старая слабость, что поделать, но она уже давно прошла тот этап, когда не чувствовала себя живой, если не воображала, что в очередной раз влюблена в кого-то. Но сейчас она точно знала, что делать.

— Нам нужна музыка, — объявил Колин. — Думаю, Бах подойдет.

Но вместо этого начал напевать «Ну разве она не милашка?» удивительно мягким баритоном, чем заставил ее улыбнуться, несмотря на воинственное настроение. Допев, он погладил ее по плечу.

— Обещай, что откажешь Джуэл, дорогая. Дай слово, что останешься во Френчменз-Брайд.

За эти годы мужчины называли ее по-разному: «детка», «солнышко», «лапочка», «сука», но никогда «дорогая».

— Мои дни во Френчменз-Брайд окончены, ваша светлость.

— Позволь спросить: почему?

— Ну… не годится быть содержанкой и все такое…

— Какая же ты содержанка, если работаешь на меня?

— Спать с боссом…

— Ты вечно стараешься все усложнять. К счастью, я в необычайно хорошем настроении. Можно сказать, в прекрасном.

— Еще бы! После того, что я проделывала с тобой сегодня вечером!

Этим его удалось отвлечь еще на пару минут. Но не больше, потому что он тут же вернулся к прежней теме:

— Кроме всего прочего, мы должны понять природу нашего поразительного взаимного влечения. Ко всему следует иметь логический подход.

— О'кей, но я попрошу своего адвоката составить железный брачный контракт, чтобы после нашего развода Френчменз-Брайд остался за мной.

Колин, вместо того чтобы испугаться, почти обрадовался.

— От меня так просто не отделаешься.

— Да ты должен посинеть от страха! Если не считать одного, к счастью, весьма кратковременного периода моей жизни, ознаменованного беспробудным пьянством, я имею неприятную тенденцию тащить своих любовников к алтарю.

— Но теперь ты стала зрелой и более мудрой женщиной.

— Не настолько уж мудрой, приятель, и, кроме того, меня обуревает страстное желание.

— Перестань играть со мной. И запугать меня не так легко. Признаю: все случившееся поистине удивительно. Похоже, мы одни из тех странных капризов природы…

Легко ему говорить о капризах природы. У него нет психопатической склонности влюбляться во всякого, кто носит брюки.

— …и думаю, я нашел почти идеальное решение нашего вопроса.

— Надеюсь, мне не нужно писать отчетную работу?

— Нет, если не собираешься вставлять в нее откровенно эротические сцены.

Его большой палец нашел напряженную мышцу на шее и принялся разминать.

— Больше всего нам необходимо время, чтобы то, что есть между нами, спокойно развивалось естественным путем.

— Колин, тебе ведь нравятся только скромные женщины, верно?

— Ты мне тоже нравишься.

— Спокойно, сердце мое.

Она почувствовала, что он улыбается.

— Ты действительно необыкновенная женщина.

— А ведь я еще и не начала игру по-настоящему.

Ее оборона катастрофически слабела. Пора принимать срочные меры.

Она пошарила ногой в поисках затычки.

— Ты должен помнить, что с самого моего появления я не причинила тебе ничего, кроме неприятностей. И прости, если раню твои чувства, но я потеряла всякое желание связываться с явно неподходящими для меня мужчинами. И если уж на то пошло, с любыми мужчинами вообще.

— Вздор. Я именно тот, кто тебе нужен. Никто не может быть безопаснее меня.

Это большое тело каменщика, прижимавшееся к ней, совсем не казалось безопасным.

— Интересно, как ты до этого додумался?

— Мы прекрасно понимаем друг друга. Я язвителен и неприятен по натуре. Ты упряма и обожаешь манипулировать людьми.

— Благослови нас Бог.

Она нащупала кольцо на затычке и теперь пыталась поддеть его пальцем ноги.

— Совершенно верно. Мы не питаем никаких иллюзий относительно друг друга, следовательно, нет никакой опасности влипнуть в передрягу.

Затычка поддалась.

— Я была замужем трижды. Передряга — мое второе имя.

— И это исключительно твоя проблема. Ты выходила замуж. Может, выйдешь еще раз. Но со мной тебя ничего подобного не ждет. Я заранее устраняюсь от брачных уз.

Почему-то стало больно… не потому, что он не хотел жениться на ней — она больше никогда не пойдет по этой дорожке, — но от сознания того, что она неспособна на простые, нежные, ни к чему не обязывающие отношения, которые так легко завязывают другие женщины. На этот раз приходилось быть откровенной, но как это сделать, когда он близко?

Поэтому она, прежде чем заговорить, встала.

— Знаешь, все случившееся между нами, было единственным светлым пятном в моей жизни за последние несколько лет, но с какой точки зрения ни подходи, для меня это шаг назад. И огромный.

Рука, скользившая по ее ноге, замерла.

— Я не какой-то тип, которого ты сняла в баре, — заносчиво бросил он.

Она вышла из воды и завернулась в полотенце.

— Наверное, тебе трудно поверить, но я умею позаботиться о себе, и связь с тобой — не выход из положения.

— Не находишь, что уже немного поздно об этом говорить?

— Ты оказался соблазном, против которого я не смогла устоять.

Несмотря на комплимент, он казался мрачным как туча.

— И что хуже всего, я только сейчас сообразила, что мы испохабили чудесную дружбу.

— Глупости. Ничего мы не испохабили, — буркнул он, вставая. Вода лилась по бугрившимся мускулам его крепкого тела. — Вполне возможно быть и друзьями, и любовниками одновременно. Даже предпочтительно.

— Только не во вселенной Шугар Бет, — возразила предусмотрительно отходя как можно дальше. — По мне, так все или ничего, ваша светлость, и тот факт, что я стою здесь без трусиков всего четыре месяца спустя после смерти мужа, означает возвращение к прежним повадкам. — Ее голос дрогнул. — Что куда более угнетающе, чем ты способен вообразить.

• Предыдущая
• 55/86
• Следующая