Ложь между нами (СИ) - Коваленко Мария - Страница 27

— Диана Дмитриевна. Может, мы все-таки в первую очередь к врачу, а уже потом поговорим?

Николай взглядом указывает на распахнутую дверь. Нависает надо мной гранитным утесом. Только я не ведусь.

— Ты можешь, наконец, выключить свою заботу и сказать, что ему светит?

— Вряд ли что-то хорошее.

— Я слышала, как один из полицейских говорил о тяжких телесных повреждениях, видела кровь в соседней комнате. Много крови.

— Мы торопились, — по-мужски коротко отвечает Николай.

— А как же необходимая оборона? Или самозащита? — Я готова хвататься за любую соломинку. — Это ведь они напали на меня и увезли сюда. Вы всего лишь приехали на помощь.

— Адвокат на это и попытается давить.

Николай даже в глаза не смотрит. Худший лжец из всех, что мне встречались.

— Лишь попытается? — Во рту разливается противная горечь.

— Диана Дмитриевна... — Мой охранник разводит руками. — Три перелома, два сотрясения, порча имущества и отбивная из Пекарского.

— Но если бы первой ворвалась полиция... все было бы точно так же! Никто бы не стал беречь мебель или чужие конечности.

— Это само собой.

— Вот! Вы всего лишь сделали их работу! — Мозг уже кипит.

В глубине души я понимаю, что не права. Жизнь далека от фильмов, где спасителям прощаются любые преступления. В реальности все намного сложнее и жестче. Только до чертиков страшно. Очень пугает мысль, что Климу грозят серьезные неприятности. Меня колотит, стоит представить, что долго не смогу увидеть его, услышать и обнять.

— Клим Александрович не хотел ждать. Он знал, на что идет.

— Его могут посадить? — Эти три слова стоят мне адских усилий. Никогда бы не подумала, что звуки могут даваться настолько сложно.

— Диана... — заводит свою шарманку Николай.

— Просто ответь!

— У босса много друзей и еще больше врагов. Нельзя ничего исключать. Но... — Он мнется.

Кажется, не у меня одной проблемы с речью.

— Скажи! — Беру его за руку. Точь-в-точь как делала это в проклятой бетонной кладовке.

— Если бы вы не запретили мне сказать правду... кхе, — откашливается он. — Если бы босс узнал о том, что сделал Пекарский... — На миг до желваков стискивает зубы. — Все было бы намного хуже. Его бы никто не остановил. А сейчас...

— Сейчас... — повторяю как под гипнозом.

— Может, и пронесет. — Николай вновь отводит взгляд.

И теперь мне становится не просто страшно, а жутко.

Глава 39

После разговора на парковке не хочется ни к какому врачу. Не терпится вернуться домой. Набрать горячую ванну, окунуться в нее по самую шею и разреветься.

Если бы не медицинское заключение, которое я пообещала следователю, и уговоры Николая, не знаю, как бы поступила. Но этот Мистер Забота словно и не слышит моего «дай хоть немного времени».

Вместо обычного гинеколога он быстро находит врача в центре независимых экспертиз. И уже через два часа у меня на руках памятка с рекомендациями, рецепт на мазь и два заключения для полиции.

Одно о побоях, в нем нет ни строчки об изнасиловании. Второе полное — жуткое в своих формулировках, с перечислением всех травм и их подробным описанием.

— Хватило бы и полного. — Николай недовольно хмурится, когда я вручаю ему первое и прошу передать следователю.

— Если оно хоть как-то поможет Климу, обязательно передам и полное, — говорю жестко. На споры не осталось никаких сил.

— Рано или поздно он узнает. — Тяжело вздыхая, Николай садится за руль.

— Может быть, к тому времени я буду готова. — Не верю, что это произойдет. Даже собственный мозг не может принять случившееся. — А пока нет.

***

Несмотря на мазь и ванну, в доме Клима мне становится еще хуже. Физически — боль почти стихла: лицо больше не горит, между ног все еще тянет, но уже терпимо. А морально... не думаю об изнасиловании. Гоню от себя любые воспоминания. Однако мысли постоянно возвращаются к сцене с наручниками.

Страх за Клима плотной ширмой заслоняет все другие страхи и ощущения. Невозможно думать о себе, когда где-то в полицейском участке, словно преступника, держат за решеткой моего мужчину.

Мстительный ублюдок Пекарский хотел причинить боль мне и снайперски попал по нам обоим.

Ума не приложу, как бы дотянула до звонка адвоката. Несмотря на темень за окном, сна ни в одном глазу, а нервы как натянутые струны. Но в первом часу в дом влетает Алиса, и меня хоть немного отпускает.

Увидев ее, с секунду мешкаю. Стыд за то, что я втянула ее брата в неприятности, ледяной коркой сковывает все тело. К счастью, у этой энергичной девчонки хватает мудрости на нас обеих.

— Как ты?! — Распахнув руки для объятий, она бросается ко мне и крепко сжимает.

— Плохо. — В горле ком. Врать не получается.

— Я думала, с ума сойду. Как узнала о похищении, места себе не находила.

Даже в этом Алиса похожа на брата — в первую очередь думает обо мне. Это безумно дико. С непривычки не успеваю скрыть эмоции и сдержать слезы.

— Со мной все в порядке. Заживет. — Смахиваю со щек соленые капли. — Я больше волнуюсь о Климе.

— У меня очень умный братик, хоть иногда его и заносит, — с нервным смешком произносит Алиса.

— Иногда?

— Очень редко. Только из-за своих.

Пока я перевариваю это «своих», она достает из рюкзака бумажную салфетку и начинает вытирать мои слезы.

— У тебя есть какая-нибудь информация о Климе? Его адвокат звонил мне, но это было перед началом допроса. — Стараюсь успокоиться.

— Я говорила с ним час назад.

Взявшись за руки, мы садимся на диван.

— Как там?

— По Климу пока непонятно. Какие-то свои игры. Новости лишь по тому уроду, который тебя похитил.

— По Пекарскому? Надеюсь, его надолго засадят.

Я обхватываю себя руками.

— На нем уже висят две статьи. Какие-то денежные преступления... — Алиса морщит лоб. — Адвокат называл номера статей, я не запомнила.

Как по команде, в памяти всплывает рассказ Германа.

— Он не вернул кредиты и подделал документы.

Меньше дня прошло с нашей встречи в ресторане, а по ощущениям, целая вечность.

— Да! Про кредиты и бумаги что-то было! — тут же кивает Алиса. — Сейчас к этим статьям добавится еще похищение человека, группой лиц. В сумме сядет лет на пятнадцать. А зная моего брата... Клим придумает, как потом продлить этот срок.

— Ты уверена, что для обвинения хватит доказательств?

Я боюсь пока даже заикаться о втором медицинском заключении. Страшно представить, каково это — заново пройти все в суде. Вспоминать детали и рассказывать об изнасиловании сразу целой толпе.

— Адвокат уверен, — пожимает плечами Алиса. — Он говорил со следователем, которому назначили дело. Тот не сомневается.

— Хоть бы так и было. — Медленно выдыхаю.

— Да... — Она смотрит на мобильник. — Осталось узнать о Климе.

***

Следующий час мы с Алисой не выпускаем телефоны из рук. Каждая словно молится на экран. Иногда дергаем Николая, чтобы он по своим каналам попытался выяснить хоть что-то. А в два раздается звонок.

Алиса принимает вызов и включает громкую связь:

— Да...

Адвокат уставшим голосом тут же сообщает, что допросы на сегодня закончены и мое заключение приобщили к делу.

— Узнай, когда Клима можно увидеть, — шепчу я, боясь пропустить что-то важное.

— Когда... — начинает Алиса.

Но, перебив ее, адвокат продолжает свой отчет. Минут пять он рассказывает, какие доказательства успели собрать против Пекарского, сколько людей дали показания и каких свидетелей удалось найти.

Не перебивая, мы слушаем про допрос больничного персонала и записи камер видеонаблюдения в лифте. Надеясь на вести о Климе, терпеливо ждем, что адвокат перейдет к отчету о втором деле. Но вместо этого он замолкает.

— А мой брат... Вы умышленно ничего о нем не говорите? — В голосе Алисы слышна злость.