Неженка - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 7
- Предыдущая
- 7/122
- Следующая
Обычно Клоуи брала с собой дочь вместе с няней и очередным воспитателем, нанятым для беспорядочного образования Франчески. Днем они держали Франческу отдельно от взрослых, но вечерами Клоуи иногда демонстрировала ее утомившемуся обществу, как особенный карточный фокус.
— Эй, смотрите-ка, вот она! — объявила Клоуи как-то раз на вечеринке, приведя Франческу на ют яхты Аристотеля Онассиса «Кристина», вставшей на якорь у берегов Тринидада. Зеленая накидка покрывала широкий диван на корме, и гости сидели, удобно откинувшись в креслах, стоявших на краю мозаичной картины, выложенной на тиковой палубе. На мозаике танцевали, а через час она могла опуститься на девять футов, и ее покрывала вода, так что желающие могли поплавать перед уходом.
— Иди сюда, моя прекрасная принцесса, — сказал Онассис, протягивая руки. — Поцелуй дядюшку Ари.
Франческа протерла свои сонные глаза и шагнула вперед — дорогая кукольная маленькая девочка. Ее прелестный маленький рот имел форму лука Купидона, а зеленые глаза открывались и закрывались, как у игрушки. Пена бельгийских кружев на ее длинной белой ночной рубашке волновалась под ночным бризом, из-под края рубашки выглядывали босые ступни с маленькими пальчиками, ноготки которых были покрыты лаком нежного розового оттенка, как на внутренней стороне кроличьего уха. Франческе было всего девять лет, и ее разбудили в два часа ночи, но ее чувства уже просыпались. Весь день она провела под опекой слуг и сейчас была готова использовать шанс привлечь внимание взрослых. Может быть, если сейчас она хорошо проявит себя, завтра они позволят ей сидеть рядом с ними на палубе!
Онассис, с его клювоподобным носом и узкими глазками, даже ночью закрытыми большими солнечными очками устрашающего вида, пугал ее, но Франческа покорно шагнула ему в объятия. Прошлым вечером он подарил ей прекрасное ожерелье, формой напоминающее морскую звезду, и она не хотела бы лишиться других подарков, которые могли появиться таким же образом.
Когда он поднял ее к себе на колени, Франческа взглянула на Клоуи, прижимавшуюся к своему тогдашнему любовнику Джанкарло Моранди, итальянскому гонщику «Формулы-1».
Франческа знала всех любовников матери, потому что Клоуи рассказывала ей о них. Любовники — это очаровательные мужчины, которые заботятся о женщинах и дарят им красивые чувства. Франческа не могла дождаться, когда вырастет и заведет себе своего собственного любовника. Не Джанкарло, нет.
Иногда он обижал мамочку, уходя к другим женщинам, и заставлял ее плакать. Любовник Франчески должен будет читать ей книжки, брать ее в цирк и курить трубку, как некоторые из мужчин, гулявших со своими маленькими дочками по Серпантину.
— Внимание, внимание! — Клоуи встала и хлопнула в ладони над головой, как один из танцоров фламенко на представлении которое Франческа видела, когда они последний раз были в Торремолинос. — Моя маленькая дочь сейчас покажет, какие вы все неотесанные мужланы!
Это заявление было встречено насмешливым улюлюканьем, и Франческа услышала, как Онассис посмеивается ей в ухо.
Клоуи снова ласково прислонилась к Джанкарло, прижимаясь своей ногой в белых шортах от Корреджи к его икре, и кивнула головой в сторону Франчески.
— Не обращай на них внимания, дорогая, — высокомерно бросила она. — Они выскочки самого худшего пошиба. Я не понимаю, почему их терплю.
Кутюрье хихикнул. Клоуи указала головой на низкий столик красного дерева. Клиновидный локон новой прически «сэссон» качнулся по ее щеке, образовав резкий прямой край.
— Поучим-ка их, Франческа! Все они, кроме твоего дяди Ари, полные профаны.
Франческа соскользнула с колен Онассиса и пошла к столу.
Она чувствовала, что все глаза обращены на нее, и сознательно затягивала момент, медленно шагая, расправив плечи, играя роль маленькой принцессы на пути к трону. Когда Франческа подошла к столу и увидела шесть небольших фарфоровых ваз с золотым ободком, она улыбнулась и откинула волосы с лица. Встав на колени на коврик перед столом, она внимательно рассматривала вазы.
Их содержимое — шесть горок свежайшей икры — сияло на белом фарфоре разными оттенками красного, серого и бежевого. Она коснулась рукой последней вазы, в которой возвышался холмик жемчужно-красной икры.
— Лососевая икра, — сказала она, отодвигая ее. — Не стоит и пробовать. Настоящая икра добывается только из осетров Каспийского моря.
Онассис засмеялся, а одна из кинозвезд захлопала в ладоши. Франческа быстро отодвинула еще две вазы.
— В этих — икра морского воробья, больше их не смотрим.
Декоратор наклонился к Клоуи.
— Она узнает по запаху, — спросил он, — или на вкус?
Клоуи бросила на него ледяной взгляд:
— По запаху, конечно.
— Какой он у тебя чудесный, дорогая! — Джанкарло провел рукой по обнаженному животу Клоуи.
— Это — белуга, — объявила Франческа, недовольная тем, что внимание собравшихся ускользает от нее, особенно после того, как она провела целый день с гувернанткой, бурчавшей ужасные вещи только потому, что Франческа отказалась учить ее скучную таблицу умножения. Она указала пальцем на центральную вазу:
— Смотрите, у белуги самые крупные икринки. — Показав на следующую вазу, она объявила:
— Это — севрюга.
Цвет тот же, но икринки мельче. А это — осетр, мой любимец.
Икринки почти такие же большие, как у белуги, но цвет более золотистый.
Она услышала хор хвалебных возгласов вперемежку с аплодисментами, а потом все стали поздравлять Клоуи, что у нее такой умный ребенок. Сначала Франческа улыбалась в ответ на комплименты, но потом ее счастье потускнело, когда она сообразила, что все смотрят на Клоуи, а не на нее. Почему все внимание обращено на мать, хотя не она выполнила фокус? Ясно, что взрослые никогда не предложат ей сидеть рядом с ними на палубе! Сердитая и расстроенная, Франческа вскочила на ноги и махнула рукой вдоль стола, сметая вазы с икрой на тиковую палубу яхты Аристотеля Онассиса.
— Франческа, — воскликнула Клоуи, — что случилось, моя дорогая?
Онассис нахмурился и пробормотал по-гречески что-то угрожающее по отношению к Франческе. Она выпятила нижнюю губу и начала соображать, как исправить ошибку. Ее маленькая проблема с неожиданными вспышками гнева должна быть секретом, и ее нельзя было ни при каких обстоятельствах обнаруживать перед друзьями Клоуи.
— Прости, мамочка, — сказала она. — Я не нарочно!
— Конечно, не нарочно, малыш, — ответила Клоуи, — все это знают.
Однако выражение неудовольствия на лице Онассиса не проходило, и Франческа поняла, что надо использовать более сильное средство. С драматическим воплем, выражавшим душевную муку, она полетела через палубу и кинулась к нему на колени.
— Прости, дядюшка Ари, — всхлипнула она, и глаза ее мгновенно наполнились слезами — одна из лучших ее хитростей. — Я не нарочно, правда!
Слезы текли у нее по щекам, пока она собирала все свои силы чтобы не прятаться от внимательного взгляда из-под огромных черных солнечных очков.
— Я люблю тебя, дядюшка Ари, — вздохнула она, поднимая вверх свое залитое слезами лицо с выражением, подсмотренным в старом кино с Ширли Темпл. — Я люблю тебя и хочу, чтобы ты был моим папочкой.
Онассис хмыкнул и сказал, что надеется, ему никогда не придется встретиться с ней за столом переговоров.
После того как Франческу отпустили, она направилась в свою каюту, прошла через детскую комнату, в которой делала днем уроки за ярко-желтым столом, стоящим напротив нарисованной на стене «Парижанки» работы Людвига Бемельмана. Комнаты были предназначены для двух детей Онассиса, но сейчас их на борту не было, и Франческа занимала их одна. Хотя это было прелестное место, она предпочитала бар, в котором ей когда-то разрешили наслаждаться имбирным пивом, налитым в бокал для шампанского.
Сидя в баре, она пила из своего бокала маленькими глоточками, чтобы продлить удовольствие, и глядела поверх солнцезащитных очков на подсвеченную модель моря с маленькими корабликами, которые можно было двигать с помощью магнитов.
- Предыдущая
- 7/122
- Следующая
