Мой, и только мой - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 36

• Предыдущая
• 36/74
• Следующая

— И тебе эти ярлыки нравятся больше, чем одуванчики или птичьи гнезда.

Несмотря на обещание держаться на расстоянии от семьи Кэла, Джейн решила оборвать череду взаимных уколов:

— Как вы прожили первые годы после женитьбы? Кэл говорил, что у вас не было денег.

Кэл и Этан переглянулись. Джейн даже подумала, а не коснулась ли она запретной темы. Она понимала, что вопрос очень уж личный, но решила, что хуже не будет, раз уж ей положено производить неприятное впечатление.

— Действительно, папа, как? — поддержал ее Этан. Линн промокнула губы салфеткой.

— Это слишком печальная история. Ваш отец ненавидел каждую минуту тех лет, и я не хочу портить ему аппетит.

— Насчет каждой минуты ты преувеличиваешь. — Джим откинулся на спинку стула, похоже, оправдываясь. — Мы жили в ужасной двухкомнатной квартире на Чейпел-Хилл. Окна выходили в проулок, куда люди выбрасывали ржавые кровати и просиженные диваны. Но вашей матери квартира нравилась. Она вырезала иллюстрации из «Нэшнл джиогрэфик» и украшала ими стены. Занавесок у нас не было, только опускающиеся шторки, пожелтевшие от времени, так ваша мать вырезала из розовых салфеток цветы и прицепила их снизу. Другого мы позволить себе не могли. Были бедными как церковные мыши. В свободное от занятий время я подрабатывал грузчиком в магазине, но ей приходилось еще труднее. До самого рождения Кэла она поднималась в четыре утра и весь день работала в пекарне. Но как бы она ни уставала, по пути домой она находила время собрать эти одуванчики.

Линн пожала плечами:

— Поверьте мне, работа в пекарне не шла ни в какое сравнение с тем, как мне приходилось вкалывать на ферме.

— Но вы же были беременны, — резонно заметила Джейн.

— Я была молодой и сильной. И любила. — Вот тут в голосе Линн впервые проскользнуло волнение. — После рождения Кэла на первое место вышли медицинские счета. Я, естественно, не могла работать в пекарне и заниматься ребенком, поэтому я начала экспериментировать с рецептами пирожков.

— Она начинала печь после того, как кормила Кэла в два часа ночи, работала до четырех, спала с час, пока он не просыпался. Накормив его, будила меня. Потом укладывала Кэла в старую коляску, которую откопала в комиссионном магазине, рядом клала пирожки и шла в кампус, где продавала их студентам по двадцать пять центов за пару. Лицензии у нее не было, поэтому при появлении охранника она укрывала все, кроме головы Кэла, большим одеялом.

Линн улыбнулась Кэлу:

— Бедняжка. Я ничего не знала о температурном режиме, и однажды летом ты чуть не перегрелся.

Кэл ответил любящим взглядом.

— Я до сих пор не могу спать под одеялом.

— Охранники так и не поймали ее, — добавил Джим. — Они видели крестьянскую девушку в стареньких джинсах, которая катила коляску-развалюху. А ребенка все принимали за ее младшего брата.

Этан переводил задумчивый взгляд с отца на мать.

— Мы всегда знали, что вам пришлось нелегко, но вы никогда не вдавались в подробности. Почему?

«И почему сделали это сейчас?» — мысленно добавила Джейн.

Линн поднялась.

— Все это старая и скучная история. Бедность выглядит романтично только издали. Этан, помоги мне убрать со стола. Пора подавать десерт.

К разочарованию Джейн, разговор переключился на куда менее интересующий ее футбол. И если обеспокоенный взгляд Джима Боннера время от времени падал на супругу, все старались не обращать на это внимания.

Джейн уже и не знала, справедлива ли ее первоначальная оценка свекра. В глубине его глаз читалась трогательная грусть. И ее убежденность в том, что взаимоотношения родителей Кэла далеко не так просты, как казалось на первый взгляд, все крепла.

А самое интересное для Джейн началось, когда Этан спросил Кэла, какие у него успехи. Вот тут Джейн и узнала, на что тратит Кэл время, проведенное вне дома. По договоренности с директором местной средней школы, бывшим одноклассником, он встречался с местными бизнесменами и уговаривал их принять участие в новом проекте по обеспечению стипендиями подростков из неблагополучных семей. Он также помогал Этану в финансировании программы борьбы с распространением наркотиков в младших классах. Однако когда Джейн начала интересоваться деталями, Кэл увел разговор в сторону.

Обед медленно катился к завершению. Когда Джим задал Джейн вопрос о ее работе, она ответила с таким видом, будто делает своему свекру большое одолжение. Когда Линн предложила ей присоединиться к их дискуссионной группе, Джейн заявила, что времени для дамских посиделок у нее нет. Когда Этан высказал надежду увидеть ее на воскресной службе, Джейн ответила, что она неверующая.

«Прости меня, Господи, но я делаю все что могу. Они очень хорошие люди, и я не хочу доставлять им лишнюю головную боль».

Наконец пришло время прощаться. Все держались сдержанно-вежливо, но Джейн не упустила из виду ни нахмуренных бровей Джима, когда он пожимал руку Кэла, ни озабоченности в глазах Линн, когда та обнимала сына.

Кэл повернулся к ней, лишь когда они свернули с подъездной дорожки на мостовую.

— Спасибо, Джейн.

Она смотрела прямо перед собой.

— Второй раз у меня не получится. Держи их от меня подальше.

— Постараюсь.

— Я серьезно.

— Я знаю, как нелегко тебе это далось, — мягко заметил он.

— Они чудесные люди. Это ужасно.

Он долго молчал.

— Я вот думаю, почему бы нам вдвоем не закатиться куда-нибудь?

Неужели это ее награда за сегодняшнее унижение? Очень уж неудачно выбрал он время, чтобы приглашать ее на свидание. И реакция последовала незамедлительно:

— Мне надеть на голову бумажный мешок? На случай, если кто-то меня увидит?

— Слушай, а может, обойдемся без сарказма? Я пригласил тебя немного развеяться, и от тебя требуется только одно: сказать «да» или «нет».

— Когда?

— Не знаю. Как насчет следующей среды?

— Куда мы пойдем?

— Об этом не беспокойся. Надень самые узкие джинсы и, может, яркую блузку.

— Джинсы у меня есть, если только я смогу застегнуть последнюю пуговицу, а вот блузки нет. А если бы и была, в ней слишком холодно.

— Думаю, я не дам тебе замерзнуть, а о пуговицах можешь не беспокоиться. — От сочащегося сексуальностью голоса по ее телу пробежала дрожь. Он посмотрел на Джейн, и она почувствовала, как он ласкает ее глазами. Кэл не скрывал своих намерений: он ее хотел и собирался добиться своего.

Но оставался вопрос: готова ли она отдаться ему? Ко всем жизненным проблемам она относилась серьезно и никогда не принимала поспешных решений. Сможет ли она совладать с болью, ожидающей ее в будущем, если сейчас уступит ему?

Разболелась голова, Джейн повернулась к окну, не ответив Кэлу. Она постаралась отвлечься, сосредоточившись мыслями на родителях Кэла. И пока джип мчался по пустынным улицам, начала рассортировывать полученную информацию.

Линн не всегда была такой выдержанной, утонченной женщиной, которая так радушно принимала сегодня своих гостей. А как насчет Джима? Джейн хотелось бы отнестись к нему с неприязнью, но весь вечер она ловила исполненные тоски взгляды, которые он бросал на жену. Нет, она определенно не могла невзлюбить такого человека.

Так что же случилось с двумя выпускниками средней школы, которые когда-то так любили друг друга, гадала Джейн.

Джим пришел на кухню, налил себе чашку декафа[34]. Линн стояла у раковины, спиной к нему. Она всегда стоит спиной, подумал Джим, хотя теперь это не имело особого значения, потому что, даже поворачиваясь лицом, она позволяла ему лицезреть маску, которую являла всем, за исключением своих сыновей.

В идеальную жену врача Линн начала превращаться во время второй своей беременности. Он помнил, как радовала его появившаяся сдержанность в манерах, она более не позорила его на публике косноязычием и слишком бурным проявлением чувств. С годами он пришел к убеждению, что именно перемены в Линн уберегли от крушения их семейный корабль, хотя буквально все предрекали такой исход. Он даже начал думать, что обрел счастье.

• Предыдущая
• 36/74
• Следующая