За полчаса до развода (СИ) - Айрон Мира - Страница 5

Лёша был ещё нежнее со мной, чем всегда, без слов давая понять, что я являюсь для него единственной и неповторимой.

Мы не спали до утра, хотя почти не говорили. Однако начавшийся новый день внёс свои коррективы: Лёше необходимо было уехать в область, к родителям. Они давно перебрались за город, там и жили. А Лёша ещё не был у них с тех пор, как вернулся из Питера, обещал приехать в эту субботу.

Лёша звал меня с собой, но мы оба прекрасно понимали, что мне нечего там делать. Мы по-прежнему собирались разводиться. Во всяком случае, Лёша «отбой» не дал.

Я сочла унизительным спрашивать, изменит ли что-то в наших отношениях прошедшая ночь, а сам Лёша ничего комментировать не стал.

Началась новая неделя, и опять сюрпризы не заставили себя долго ждать. Видимо, спокойная жизнь закончилась надолго.

Я сидела, погребённая под завалами работы, когда в двери кто-то постучал.

— Да-да, — стараясь придать голосу максимальную бодрость, радушие и энтузиазм, ответила я.

— Привет, дорогая! — в дверном проёме появился Сева, один из редакторов. Со всеми своими приключениями и новыми обязанностями, я совсем забыла, что он должен вернуться из отпуска.

— Ооой, привет, бродяга, заходи! Прости, совсем забыла о том, что ты должен вернуться!

— Ладно-ладно, понимаю, память девичья, — Севка чмокнул меня в щёку и уселся в кресло напротив, вытянув длинные ноги. Поставил передо мной на стол большой яркий пакет.

— Это что? Мне?

— Я же обещал тебе привезти национальный барабан. Привёз, правда, маленький, извини!

— Ух тыыыы!

Я быстро достала и выставила на стол небольшой яркий барабан цилиндрической формы, постучала по нему ладонями. По кабинету, отражаясь от стен и потолка, разнёсся довольно насыщенный и громкий звук.

— Просто обалдеть! Спасибо огромное, Сева!

— Спасибо слишком много, — Севка указал на свою щёку.

Я быстро поцеловала его в щёку, вернулась к барабану.

— Тут ещё экзотический напиток для тебя, — Сева достал из пакета и показал мне яркую вычурную бутылку. Я сразу про себя решила, что передарю напиток кому-нибудь; не доверяю я экзотике.

— Спасибо, Сева, я так благодарна! — я вновь начала барабанить.

— Спасибо много, говорю же. Пообедай сегодня со мной, вот это будет в самый раз!

— Договорились!

Я продолжала барабанить, улыбаясь, а Сева смеялся, глядя на меня. Увлекшись, не услышали, как открылась входная дверь.

Почувствовав взгляд, я посмотрела на двери и так и застыла с занесёнными над барабаном ладонями. В дверном проёме стоял Лёша, и его лицо мне категорически не понравилось сегодня, хотя следы побоев почти сошли, только на брови был кусочек пластыря. Мне не понравилось выражение лица Лёши. Это был не гнев, даже не бешенство. Сложно передать словами то, что выражало его лицо.

— Здравствуйте, Алексей Юрьевич! — я поднялась. — Простите, пожалуйста!

Быстро сложила барабан в пакет, а пакет убрала под стол. Хорошо, что бутылка была уже в пакете, а не на столе.

Севка проследил за моим взглядом и тоже застыл. Странно, но казалось, он даже напуган, растерялся, побледнел. Будто привидение увидел. А ведь они были с Лёшей приятелями раньше! Не друзьями, но и не совсем посторонними друг для друга людьми. А тут, похоже, Севка даже не в курсе, что Лёша вернулся.

— У меня секретарь на утро отпросилась, а я вам не могу дозвониться, чтобы пригласить на планёрку, — ответив на приветствие, ровным голосом продолжил Лёша. — Теперь понятно, почему, — вы музицируете.

— Извините, — снова сказала я, прочистив горло. Меня не на шутку пугал его взгляд.

— Через пять минут, — отрезал Лёша и исчез за дверью.

— Слушаюсь, — прошептала я и без сил опустилась на своё место. — Ну и дела.

— Откуда он взялся? — напряжённо спросил Сева. — И почему командует?

— Ты всё пропустил, Сева, в своём отпуске! И даже не озаботился узнать новости, когда пришёл на работу!

— От тебя и хотел узнать. Что я пропустил?

— Алексей Юрьевич — наш новый директор, вот уже неделю. Вениамин Сергеевич ушёл на заслуженный отдых.

— Ну и ну, — Сева закусил губу и взлохматил тёмно-русую шевелюру. Казалось, он о чём-то очень напряжённо думает.

Я встала, прошла к зеркалу, чтобы проверить, прилично ли выгляжу. Планёрка всё-таки. Никогда раньше у нас не было планёрки по понедельникам, Вениамин Сергеевич был против стереотипов, а вот уже вторую неделю есть.

— И как…у вас с Лёхой?

— С Алексеем Юрьевичем, ты хотел сказать? Никак. Всё так же.

Я не собиралась посвящать Севу в наши с Лёшей дела. Я сама толком ничего не понимаю. А Сева пусть довольствуется слухами, коих после пятничного приёма наверняка будет с лихвой.

— Ну что, Сева? Вперёд, на планёрку!

Сева с трудом вышел из задумчивости и поднялся.

Планёрка прошла спокойно, оперативно и по-деловому. Это была первая планёрка, которую Лёша провёл в качестве руководителя, и мне очень понравилось, как он строит беседу, как общается с нами, подчинёнными. Я была жутко горда за него. Я откровенно любовалась им.

Мы уже расходились, когда Лёша попросил Севу задержаться. Я так и отправилась в свой кабинет, теряясь в догадках.

Вскоре Сева вновь появился в моём кабинете, не прошло и полчаса после планёрки.

Он опустился в кресло, но вид у него был далеко не цветущий, не такой, как с утра. Несколько минут прошло в молчании.

— Что случилось, Сева? Может, уже расскажешь? Что хотел от тебя главный?

— Он припёр меня к стене, поставил перед выбором, — опершись локтями на колени, Сева опустил голову и опять взлохматил волосы. — Либо я перевожусь в Питерский филиал заместителем главного редактора, либо попадаю здесь под сокращение и вообще остаюсь без работы. Нам не нужно столько редакторов здесь, а в Питере нужен заместитель главреда. На раздумье один день, завтра я должен дать ответ.

Я несколько секунд переваривала информацию.

— Крепостное право какое-то, произвол! — возмутилась, когда пришла в себя. — Какая муха его укусила? Вы же были приятелями с ним!

— Власть, какая ещё!

— Но он до сих пор нормально вёл себя, Сева!

— Он всего неделю здесь, ещё успеет себя показать!

— Если согласишься на перевод, когда приступать?

— Сразу, в том-то и дело! В четверг, самое позднее, в пятницу! — Сева кусал губу. — И обед наш сегодня сорвался. Он мне назначил прийти к нему в обеденное время, хочет ввести в курс дела по поводу Питера, рассказать, что и как там. Агитировать будет.

Я хотела сказать: «Да ладно, в другой раз пообедаем!», но вдруг поняла, что другого раза просто не будет.

После того, как Сева покинул мой кабинет, я долго не могла собраться с мыслями и вернуться к работе. Зная Лёшу, понимала, что наверняка есть веские причины для принятого им решения, но в то же время, разве он не совершал никогда странных, необъяснимых поступков? Наш разрыв, например, инициатором которого выступил Лёша? А его поведение на прошлой неделе? То развод, то «называй меня, как раньше»? А ночь, которую мы провели вместе? Он был такой… При воспоминании у меня начали пылать щёки и уши.

Мне очень хотелось поговорить с Лёшей, но я не решалась. Разве я имею право вмешиваться в процесс руководства издательством?

Однако во второй половине дня Лёша пришёл в мой кабинет сам. У него были вопросы по поводу работы пресс-службы. Странно, что не вызвал к себе, а пришёл сам, но я уже решила не зацикливаться и не пытаться самостоятельно постигать мотивы его поведения.

Когда мы обсудили все рабочие моменты, я думала, что Лёша сейчас уйдёт. Но он продолжал сидеть рядом со мной за столом, задумчиво смотрел в окно.

В выходные было сухо, а сейчас опять шёл дождь.

— Спрашивай, о чём хотела. Но при одном условии: когда мы вдвоём, никакого официоза и субординации. Хватит. Я уже пропитан твоей иронией настолько, что меня можно как губку выжимать.