Восход. Солнцев. Книга VI (СИ) - Скабер Артемий - Страница 7

Открыл ворота. На меня смотрел блондинчик со смазливым личиком, лет двадцати пяти, с ямочками на щеках, и улыбался.

— Борис Иванович Солнцев? — спросил он.

— Еще минуту назад был, — ответил ему. — Чего хотим?

— Меня зовут Геннадий Павлович Обручев, я майор ИСР и назначен помощником следователя по делам, которые недавно потрясли Новосибирск. Насколько я знаю, вы тоже пострадали.

— Не ошиблись, — дернул уголком губ. — А ко мне по какому вопросу?

— Поговорить, спросить о деталях произошедшего, — хитро смотрел на меня Обручев.

— Заходите, — толкнул я дверь ворот.

— Простите, — показал он зубы. — Но вы должны проехать с нами, пока наши люди опросят ваших. Сами понимаете, так требует процедура.

— Ага. Понимаю, — кивнул и посмотрел на домик.

Мне рукой указали, чтобы я садился в машину. Из тех, кто тут был… Серьезных ребят они взяли.

«Бежать не собираюсь, посмотрим, что у них есть на меня и какое виденье ситуации…» — подумал я, садясь в транспорт с несколькими людьми.

Машина тронулась. Несколько людей, которые сюда приперлись, остались около моего особняка и уже заходили внутрь. Если я правильно предположил, то за какой-то день информация о событиях дошла до императора и других ответственных лиц. Оперативно работают, собаки, лучше бы так на стенах монстров убивали…

Остается вопрос: уже пообщались с остальными фигурантами этого дела или нет? Посмотрим, что накопали следователи. Пока двигались, старался дышать чуть чаще, чтобы запах алкоголя чувствовался.

Достаточно непросто было предусмотреть все, что может как-то выдать меня. Даже если бы все указывало, что в диверсии и нападении участвовал я, крайне сложно объяснить время, за которое это было сделано, и средства.

Братишка Обручевой поглядывал с улыбкой, пока я пялился в окно. Машина остановилась рядом со зданием где-то в центре — четырехэтажное, постройка еще до первой волны. Военные повсюду — с оружием и без. Настроение у всех достаточно напряженное.

— Выходим! — произнес блондинчик.

— Это вы о своих планах сообщаете или простите меня? — поддел я паренька.

— Это приказ… — сделал он недовольную рожу.

Сопровождающие меня люди вылезли, как и он сам, а я продолжил сидеть. Решил в свой образ добавить недовольного аристократа, который не понимает, что он тут делает и что в целом от него хотят.

— Борис Иванович, вам нужно специальное приглашение? — заглянул Гена.

— Конечно, все как полагается для уважаемого представителя сословия, — улыбнулся я. — Или думаете, что я вдруг решил ваши приказы выполнять?

— Ну, что ж… Прошу!

— Так-то лучше… — пробубнил я и вылез с улыбкой на устах.

Мы направились ко входу в здание. Прошли через охрану, где Обручев продемонстрировал свои документы. Шебуршались военные знатно. Видимо, их на уши поставили после произошедшего. Один Долгорукий должен был столько шума поднять, что на его особнячок напали какие-то плохие люди…

Я следовал за Геной молча, нам еще предстоит веселье. На первом этаже зашли в лифт — редкость для зданий той эпохи. Поднялись на третий этаж, и вот уже кабинет того самого следователя Черкасова Игоря Юрьевича, во всяком случае, так гласила табличка.

Весьма… функционально. Рабочий стол, стул, шкаф, пара тумбочек и, собственно, все. Ну, еще одна дверь, в которую мы зашли. Допросная? Размером в пару туалетов, стол и стулья у самых стен.

— Присаживайтесь, — произнес Обручев.

— Мне бы чайку или кофе, — ответил я. — Не успел утром выпить, а голова плохо соображает.

Блондинчик приказал сопровождающим сходить за напитком. Я сел за стол.

— Борис Иванович, — расположился Обручев напротив. — Сейчас я с вами пообщаюсь. Потом, возможно, господин Черкасов задаст вам несколько вопросов.

— Приступим? — спросил я. — У меня в спальне две дамы стынут… Не хотелось бы их оставлять надолго. Сами понимаете…

Обручев никак не отреагировал. Я же прощупывал то, как он относится к Ольге и как это повлияет на его суждения и мотивы при общении со мной. Вообще интересно, что этот отпрыск семьи здесь делает.

Принесли кофе. Сделал глоток… Железа сразу же подала сигнал: в напиток чего-то добавили. Если я правильно думаю, то какое-нибудь зелье. Правды? Точно! То, что должно развязать язык. Уже такое пробовал, когда меня пытали, один дедушка рискнул меня разговорить. Ничем хорошим для него это не закончилось, как и для одного генерал-майора.

Гена внимательно смотрел за тем, как я одним глотком осушил кружку.

— Итак, Борис Иванович, — положил он папку на стол и достал оттуда листок бумаги. — Что вы хотите поведать следствию?

— Ничего… — перебил я его.

— В смысле? — удивился он. — Вы были освобождены от обязательной службы со своими людьми на стене, вам дали офицерские звания. Прибыли в город недавно, навещали Марковых, Царевых, гуляли по городу.

— Все так, — кивнул я.

— Расскажите подробнее про момент, когда на вас напал монстр… Пожалуйста! — скорчил он недовольную морду.

— Все началось… А вам с какого момента? — уточнил я.

— С любого! — начал Гена злиться. — Если что, я задам вопросы.

— Шел я давеча к генералу Долгорукову, дочурка у него очень мне в душу запала. Ну, и переговорить хотел с ним как мужчина с мужчиной. Есть у нас дела кое-какие общие. Почти у самого особняка, метров за двести-триста, на меня напала тварь ростом метра два с половиной. Черный весь, сила немереная. Не успел я и глазом моргнуть, как меня отделали. Конец!

Все это время Обручев записывал показания. Он поставил точку в предложении и поднял взгляд на меня.

— С какой целью вы направлялись к генералу?

— Поговорить, — ответил я.

— Как вы добирались до особняка?

— На машине. И потом решил прогуляться.

— Кого вы встретили на улице?

— Не помню, по голове сильно получил.

— Борис Иванович, — отложил Гена ручку. — Такое ощущение, что вы не хотите помочь следствию и что-то скрываете.

— Правда? — Искренне удивился. Такое ощущение, что вы зашли в тупик в этом деле и сейчас ищете козла отпущения, — улыбнулся я. — Геннадий! Пришли ко мне домой с военными, сочинили какую-то байку, что я должен идти с вами, обыскиваете мой особняк. Думаете, после этого я горю желанием общаться?

— Значит, сотрудничать вы не намерены? — стал он записывать свои же слова.

— Намерен. Почему же? — посмотрел на пустую чашку из-под кофе. — Вот только не совсем понимаю, чего вы хотите и добиваетесь.

— Давайте попробуем по-другому. Марковы, Царевы, Обручевы, Долгоруковы… В каких вы отношениях с этими родами? — сдерживаясь, медленно произнес Гена.

— Царевы — никаких, кроме того, что дочка главы — моя жена. Обручевы — никаких, кроме того, что дочка — моя невеста, Марковы — род моего отца, у нас сложные отношения с ним после моей дуэли с братцем, который решил сдохнуть. Ну, и Долгоруковы… Софушка — моя слабость, а генерал — мой знакомый. Может кого упустил, но вы срашивайте.

— А что с Борзовыми и Говоруновыми? — поднял взгляд Гена.

— Ничего, — пожал я плечами. — Кроме того, что два лоботряса теперь в моем еще несуществующем роде.

— Вы участвовали в каком-либо виде в нападении на аристократические роды в Новосибирске? — наконец-то задал он мне правильный вопрос.

— Нет! — ответил я и встал. — На этом все? Могу идти?

— Пойдешь, когда я тебе скажу! — сквозь зубы процедил Обручев.

— Слушай, мальчик, — улыбнулся. — У тебя какие-то проблемы? Беспокоит, что у меня связь с твоей самой любимой сестренкой? Поэтому ты докопался?

— Следите за языком, Борис Иванович!

— Слушай, Гена! Пока не очень понимаю, чего ты добиваешься. Я был достаточно воспитан, чтобы пойти с тобой, даже отвечал на твои вопросы, но не позволю вмешивать меня в дело, в котором я сам пострадавший, — улыбнулся засранцу.

Хочет поиграться? Сейчас я ему устрою!

— Какие задачи вы выполняли на службе? — решил он зайти с другой стороны.