Итальянские каникулы - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 42

• Предыдущая
• 42/77
• Следующая

— Немного жалеете себя, верно? Трейси прищурилась на нее поверх очков:

— Странный вы какой-то шринк. Утешения от вас не дождешься.

— Знаю. А все-таки подумайте об этом. Хорошо? Задайте вопрос, и как можно искреннее. Никакого сарказма.

— Никакого? О, вы только что потеряли пациента. Лучше расскажите о себе и Рене.

Изабел неудобно скорчилась на стуле.

— Предпочитаю промолчать.

— Добрый доктор может прописывать лекарство, а вот глотать отказывается. Приятно видеть, что я здесь не единственная обманутая, одураченная и доведенная до точки особями мужского пола.

— Определенно не единственная. И что я могу сказать, кроме очевидного? Я потеряла голову.

— Да, и не вы первая. Умеет он обаять женщин.

— Что-то я не по себе дерево рублю.

— С другой стороны, вы не позволите вешать себе лапшу на уши и точно знаете, на что идете. Это дает вам очевидное преимущество над остальными его женщинами.

— Полагаю.

— Ма-а-а-мочка! — завопил Коннор выскакивая из-за угла. Толстая заднюшка в голубых шортах виляла из стороны в сторону.

— Привет, большой парень!

Трейси встала, подхватила его на руки и покрыла замурзанные щеки поцелуями. Он посмотрел через ее плечо на Изабел и улыбнулся, показав маленькие сверкающие зубки.

Что-то сжало сердце Изабел. Пусть жизнь Трейси — сплошные неприятности и беспорядок, но и она имеет свою светлую сторону.

Рен схватил конверт от «Федерал экспресс», лежавший на консоли в вестибюле виллы, и поспешно удалился в свою спальню. Запер дверь от маленьких нахалов и уселся у окна. Глядя на синюю обложку с напечатанным незатейливым шрифтом названием «Ночная охота», он едва не дрожал от волнения. Говард наконец завершил сценарий!

Из обсуждений режиссерских замыслов он знал, что главная идея фильма — поставить перед публикой вопрос: кто он, Каспер Стрит, — просто психопат и маньяк или, что более тревожно, неизбежный побочный продукт общества, принимавшего насилие как должное? Даже святая Изабелла одобрила бы такой поворот темы.

Он улыбнулся, вспомнив, как выглядела она менее часа назад: солнечное сияние, переливающееся в волосах, и прекрасные глаза, вбирающие каждое его движение. Ему нравилось, как она пахнет: пряностями, сексом и добротой.

Но сейчас ему было некогда думать о ней. Его карьера вот-вот взлетит к небесам!

Он открыл папку и стал читать.

А закончил в холодном поту. Лучшей работы Дженкс еще не делал. Роль Стрита изобиловала мрачными поворотами и почти неуловимыми нюансами, которые потребуют от Рена выложиться до конца, а может, и больше. Неудивительно, что каждый голливудский актер стремился сняться в этом фильме.

Но в последнем варианте были сделаны значительные изменения, которые Говард не обсуждал с Реном. Одним мастерским ударом он еще ярче выделил главную тему фильма, превратив ее в экзистенциальный кошмар. В первом варианте Стрит делал своей добычей женщин, которых любил. Теперь же стал мучителем и убийцей детей.

Рен откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Да, сюжет просто гениальный, но…

Никаких «но». Эта роль позволит ему стать первым среди лучших, мечтой каждого знаменитого режиссера.

Он схватил бумагу и попытался набросать кое-какие заметки. Для него это всегда было начальным шагом к созданию роли, и Рен любил делать это немедленно после прочтения сценария, пока впечатления были еще свежи.

Он описывал чувственные восприятия, воспоминания на уровне подсознания, свои соображения относительно костюмов и мизансцен, движения и жесты персонажа — словом, все, что приходило на ум и позднее поможет создать характер.

Обычно идеи били фонтаном, фантазия разыгрывалась неуемно, но изменения, сделанные Дженксом, выбили его из равновесия, и в голову ничего не приходило.

Рен задумчиво поиграл колпачком ручки.

Ему нужно больше времени, чтобы впитать прочитанное. Завтра утром попробует еще раз.

Направляясь к ферме, он решил не говорить Изабел о новом варианте сценария. Нет никакого смысла бесить ее. Не сейчас, когда их затянувшаяся битва характеров должна вот-вот закончиться.

Изабел проигнорировала просьбу Рена надеть что-то посексуальнее, выбрала черный сарафан самого консервативного покроя и накинула на голые плечи шаль с черной бахромой, вышитую крохотными золотыми звездочками.

Она как раз кормила кошек, когда за спиной раздались шаги. На горле тревожно забилась жилка.

Повернувшись, Изабел увидела унылого зануду интеллектуала, стоявшего в дверях. Растрепанные волосы, очки в стальной оправе, чистая, но помятая рубашка, поношенные брюки цвета хаки, рюкзак через плечо… словом, этот тип выглядел младшим братом Рена Гейджа, этакой поэтической натурой.

— Я все гадала, с кем сегодня у меня свидание, — улыбнулась она.

Он оглядел ее скромный наряд и вздохнул:

— Так и знал, что не стоит питать надежд на мини-юбку. Во дворе прямо за «пандой» стоял серебристый «альфа-ромео».

— А это еще откуда?

— Пока мою машину чинят, я велел доставить хотя бы эту. Продержусь, пока не привезут «мазерати».

— Люди, чтобы продержаться, покупают шоколадные батончики, а не машины.

— Только бедняки вроде тебя.

Городок Сан-Джиминьяно изящной короной венчал холм. Четырнадцать сторожевых башен живописно выделялись на фоне заката. Изабел попыталась представить, как чувствовали себя паломники по пути из Северной Европы в Рим, впервые увидев город. После опасностей большой дороги Сан-Джиминьяно, должно быть, казался оплотом безопасности и надежности.

Мысли Рена, очевидно, текли в том же направлении.

— По правилам мы должны были подойти к городу пешком.

— Вряд ли высокие каблуки были изобретены для паломничества. Но как же красиво!

— Лучше всего сохранившийся средневековый город во всей Тоскане. Если ты не успела прочесть свой путеводитель, замечу, что его спас несчастный случай.

— Какой же?

— Этот город считался большим и оживленным торговым центром, пока черная смерть не унесла большинство населения.

— Совсем как в замке.

— Да, туго им пришлось без антибиотиков. После этого Сан-Джиминьяно потерял свое значение основного пункта остановки по пути в Рим. К счастью для нас, у немногих оставшихся жителей попросту не было денег, чтобы модернизировать здания, и именно поэтому большинство сторожевых башен все еще стоят. Здесь снималось несколько частей «Чая с Муссолини».

Мимо них в противоположном направлении промчался туристический автобус.

— Новая черная смерть, — покачал головой Рен. — Слишком много туристов. Но город так мал, что далеко не все остаются на ночь. Анна утверждает, что во второй половине дня улицы пустеют.

— Вы снова говорили с ней?

— Разрешил с завтрашнего дня разбирать ограду, но только под моим наблюдением.

— Бьюсь об заклад, это ей не понравится.

— Спроси, не все ли мне равно. Я возвел Джереми в ранг стражника.

Рен припарковался на стоянке под древними стенами и повесил рюкзак на плечо. Хотя маска занудного интеллектуала не скрывала его так надежно, как остальные, большинство туристов уже разъехались, и он не привлекал особого внимания.

По дороге Рен рассказывал о фресках церкви двенадцатого века в романском стиле и был на удивление терпелив, когда она совала нос в магазинчики.

Потом они прошли по узким крутым улочкам к древней крепости Рокка и взобрались на единственную уцелевшую башню, чтобы посмотреть на дальние холмы и поля, расцвеченные последними закатными лучами.

Рен показал на виноградники:

— Здесь делают верначча, местное белое вино. Не хочешь попробовать за ужином, когда мы заведем разговор, которого ты так добивалась?

От его медленной улыбки мороз прошел по коже, и она едва не призналась, что готова забыть о вине и разговорах и отправиться прямо в постель.

Но не довольно ли ударов судьбы? Она и так вся в синяках и сейчас хочет, чтобы все было как полагается.

• Предыдущая
• 42/77
• Следующая