Кристофер Клин и два короля - Рихтер А. - Страница 5

– То есть костюм проделал путь из самой столицы, чтобы потом опять отправиться примерно туда же? – перебив Зандру, уточнил Олдред.

Зандра побагровела и была готова снова накинуться на него, но Голланджер вдруг просипел:

– Ха, Кристофер! Выглядишь как я сто тридцать восемь часовых лет назад. В молодости у меня были такие же чёрные кудри…

Он провёл рукой по волосам.

– У вас были кудри? – удивился Кристофер.

Он-то видел Голланджера только с большой сияющей лысиной, которую окружали редкие седые волосы.

– Представь себе, юноша! Я был ого-го… – бодро проскрипел старик, и в этот самый момент стул под ним рухнул.

– Да чтоб тебя на куски разнесло! – прокряхтел Голланджер, сидя на полу, и все поняли, к кому он обращался.

– Ну? Принесёт кто-нибудь стул? – спохватилась Зандра.

Дверь таверны быстро захлопала, открываясь и закрываясь.

– Она… Да она смеётся надо мной! – возмутился старик.

– Тебе показалось, – возразила Зандра, пока Кристофер и Олдред помогали ему подняться, и негромко добавила: – А ты… Да, ты! Я к тебе обращаюсь! Давай-ка полегче. Мало мне тут одного ребёнка!

Дверь захлопнулась.

В животе у Кристофера предательски заурчало. Он почти ничего не ел с самого утра, и это было настоящей пыткой. К праздничным угощениям никого не подпускали, так что пришлось перекусить яблоками, которые он нашёл у себя под кроватью.

– Никак не могу забыть прошлогодний торт, – мечтательно произнесла Малинда, вытянув длинную шею, и на миг Кристоферу показалось, что перед ним не старушка, а змея. Чего только не привидится, когда ты голоден… – В этом году он будет?

– В этом году будет кое-что получше! – с гордостью произнесла хозяйка таверны.

– Опять стекольный пудинг? – спросил Шилох, муж Малинды, проворный старичок, похожий на ребёнка с бородой, и от нетерпения подпрыгнул на стуле. – Ты ведь каждый год его готовишь!

– И на чём теперь сидеть? – проворчал Голланджер, потирая поясницу.

– Кристофер, будь рыцарем, принеси ему стул. – Зандра рассеянно улыбнулась, раскладывая угощение.

Хобгоблины толпились рядом с ней, ворча и споря между собой на своём языке.

Хвостик ткнулся носом в ногу Кристофера и что-то проскулил.

– Пойдём. – Мальчик поманил пса за собой, и тот завилял хвостом, да так сильно, что задние лапы поднялись над полом.

– Разве ураганные собаки не опасны? – удивился Шилох, отодвигаясь подальше.

– Он совершенно безобидный! От него никакого вреда, – сказал Кристофер. – Ну, он, конечно, уже вызывал маленький ураган у меня в комнате, но никто не пострадал…

– Только цветам Зандры досталось, – засмеялся Олдред, но та метнула на него сердитый взгляд, и он закашлялся.

– Разве объяснишь ребёнку, что это большая ответственность? – невесело сказала она. – Притащил щенка в начале прошлого лета, и что мне было делать? На улицу не выгонишь, друзьям не подаришь. А пока он хвостом крутить не стал, никто и подумать не мог, что это ураганий пёс…

– Ураганный, – поправил Олдред.

– Какая разница?! Кристофер, неси наконец стул, иначе ты уже уедешь, а мы всё не начнём.

– Ну, Кристофер, – расслабившись после нескольких рюмок лесной настойки, начал Голланджер, – волнуешься?

– Не очень. Наоборот, хочу поскорее отправиться в путь.

На самом деле Кристофер лукавил. Он думал о поступлении в Академию весь год, и сейчас волнение, кажется, достигло пика. У него мурашки бежали по телу от каждого такого вопроса.

– Он у нас храбрец, – с гордостью заметила Зандра, подливая гостям настойки. – Девора, дорогая, может, всё-таки налить тебе рюмочку?

– Бла-а-агода-арю, доро-о-ога-ая, – негромко протянула Девора, и все за столом замерли.

Эта удивительная гостья наводила тихий ужас на всех, кроме Зандры и Кристофера. Особенно на Олдреда, который даже не пытался с ней заговорить.

Раньше Кристоферу это казалось странным, Девора нравилась ему больше всех остальных друзей тёти. С ним она всегда была мила, хоть и немногословна. В ней чувствовалось что-что таинственное и одновременно пугающее. Но потом Зандра объяснила ему, почему другие люди так ведут себя в её присутствии: Девора была одной из немногих, кто до сих пор гадал на картах, хотя законом это запрещалось. В Лонгрене гадание давно считалось страшным преступлением, но Деворе никто и слова сказать не смел. Люди только перешёптывались у неё за спиной. Кристофер думал, это потому, что её предсказания сбываются, а каждому интересно его будущее, и никакие запреты тут не помогут. Сам он и мечтать не мог, чтобы Девора ему погадала. Во-первых, он был ещё слишком мал, а во‐вторых, Зандра и Олдред ни за что не позволили бы.

– Налей мне лучше компота, – спокойно сказала Девора.

Все наполнили стаканы, и Зандра заговорила:

– Мой дорогой мальчик, ты даже представить не можешь, как мы тобой гордимся. Каким замечательным ты вырос…

– Он пока не вырос, – заметил Олдред.

– …И теперь, – Зандра сделала вид, что не услышала, и пару моргнула, пытаясь скрыть слёзы, – ты отправляешься в Академию, чтобы стать рыцарем…

– Трефовым рыцарем! – вновь встрял Олдред.

– …мы, семья, частью которой ты стал с первого дня, как появился в нашей жизни, клянёмся во всём поддерживать и оберегать тебя.

– Ну, уж оберегать-то его не стоит, – опять подал голос Олдред.

Кристофер рассмеялся и чуть не подавился компотом, а Зандра побагровела.

– Это просто восхитительно! – раздался голос Шилоха, который накладывал себе на тарелку всего понемногу и вряд ли слышал хоть слово из того, что говорила Зандра.

Голланджер ущипнул его, и тот, ойкнув, отвлёкся наконец от тарелки.

– А?! Что?.. А, Кристофер! Поздравляю!

– За тебя, наш дорогой мальчик, – поднял бокал Голланджер, остальные последовали его примеру. – Пусть учёба будет лёгкой и твоё имя станет известно каждому глашатаю, несущему добрую весть! За Кристофера и четыре масти!

– За Кристофера и четыре масти!

Наступила тишина, нарушаемая лишь чавканьем Хвостика, доносившимся из-под стола. Пёс усердно подъедал всё, что падало на пол.

– Мне вот что интересно, – начал Шилох. – Как вам удалось достать для Кристофера разрешение учиться в Академии?

– Это всё Олдред, – улыбнулась Зандра. – Хоть он больше не на службе, но кое-какие связи у него ещё сохранились. И его имя что-то да значит.

– Я бы и дальше служил, если бы не Айртон Двэйн! – Олдред грохнул кружкой по столу.

«Ну, началось», – подумал Кристофер.

– Ты всё ещё винишь Пикового короля в своей отставке? – удивился Голланджер. – Ей-бубны, сколько лет прошло!

– Неважно! Олдред до сих пор думает, что если бы в ту ночь в карауле был он, то с Червонной дамой ничего не случилось бы, – встряла Зандра.

– Ну, это ты загнул, – процедил Голланджер. – Вся Пламенная стража была перебита. Говорят, их ледяные фигуры до сих пор стоят в саду Бубнового короля.

– Сказки это всё… Я был в Медном замке, никаких фигур там нет, – отмахнулся Олдред. – И я уверен, что не мог Бедивир в одиночку это провернуть. Откуда у него вдруг столько ненависти к Червонной даме? Да ещё и эти безобразные слухи о том, что она предательница… Такое он бы и не сочинил. Думайте что хотите, но в этом был замешан кто-то ещё.

– Пиковый король… – вздохнул Кристофер.

Он столько раз слышал, что Олдред обо всём этом думает, что наизусть выучил все его аргументы.

– Правильно! Когда приедешь в Академию, остерегайся его. И не вздумай пойти на службу к Пикам! Вот уж от кого ничего хорошего ждать не приходится.

– Я и не думал, – ответил Кристофер, который на самом деле хотел бы пусть краем глаза посмотреть на этого Айртона Двэйна, Пикового короля, которого так не любил Олдред. Но вслух он сказал: – Я буду служить только одному Дому… – Он остановился, чувствуя, как краска заливает лицо. – Дому Треф.