Ложь (СИ) - Борзакова Надежда Марковна - Страница 34

— Да нормально все, — выдавил он. Запал уже поугас, уступив место тому, что за ним скрывалось.

— Это хорошо. Давай немного пройдемся, воздухом подышим? Мне там ужасно душно, — тихим ровным голосом проговорила Оля. Я дернула Иру за рукав пальто, увлекая обратно. В просвете закрывающейся двери я видела, как сестра взяв под руку парня уводит его в сторону небольшого сквера, находившегося рядом с клубом.

— Она за ним присмотрит, — сказала Артему, переплетая наши пальцы. Его все еще холодны, хоть мужчина и выпил.

— Как с цепи сорвался…

— Его можно понять.

Почти сразу мы наткнулись на Леру с Кариной.

— Где Олег? — визгливо вопросила вторая.

— На улице с Олей, — сказала я Лере, — Пусть пройдутся, подышат. Ему нужно успокоиться.

— Спасибо, — едва слышно побагодарила она.

— Почему ты его отпустил? Мальчик не в себе и может наделать глупостей! А ты… Только о шлюхе своей и думаешь…

— Я запрещаю тебе говорить так, — прорычал Артем.

— …носился с ней и носишься вместо того, чтоб о друге детства позаботится в трудную минуту.

— Кому как не тебе, Карина, знать о заботе в трудные минуты, — тихим и ровным голосом сказала Лера.

А прозвучало как удар хлыста. Карина побледнела, потом покраснела и громко цокая каблуками умчалась куда-то. Я потянула Артема за руку, и он дал увести себя обратно в зал. Сев за стол, сделал маленький глоток воды, потом медленно и осторожно поставил стакан на стол.

— Тема, это…

— Знаю, — он посмотрел на меня, — Правда знаю.

Позже я улучила возможность остаться с Кариной наедине.

— Слушайте сюда, — прошипела, встав вплотную, — Мне плевать, что вы там обо мне думаете. Глубоко плевать с тех пор, как я поняла, что вы за человек. Но ваши слова задевают Артема. А ему безумно тяжело.

— Да что ты знаешь, — испуганно мельтеша глазами из-под густых нарощённых ресниц, выкрикнула она.

— Уж побольше вашего, — перебила я, — Но это не важно для вас. Было и есть, верно? Вам безразлично все, что не может ухудшить вашу жизнь. Так вот: если роль, которую вы исполняете хоть как-то навредит Артему, уверяю, я прикручу краник из которого вам капает бабло. Хотите?

Она отчаянно замотала головой.

— Отлично. Тогда вполне сможете молча изображать приторную улыбочку всякий раз, как нам придется оказываться в одном помещении.

Сказав это я покинула уборную, в которой и состоялась эта занимательная беседа. Вернувшись в постепенно пустеющий зал, поискала глазами Артема.

— Он с отцом, — рядом возник Коля, — Павел перебрал чуток, они его в машину грузят.

— Спасибо.

— Знаешь, я рад тебя видеть, — он протянул мне руку, — Жаль по такому поводу, но все-таки.

— Да, я тоже, гражданин начальник, — улыбнувшись, я пожала ее, — Кто бы мог подумать.

— Уж не знаю, что менее: мой выбор профессии или твое возвращение к Артему.

— Туше.

— Не знаю, что там и как, — он почесал затылок, — но зря вы сошлись. Он очень изменился и не в лучшую сторону. Нихера не делал, кроме как тусовался и наркоту тоннами жрал. То, что сейчас иначе — это временно, Вика.

— Ты правильно сказал, Коль. Ты — не знаешь.

— Просто не хочу, чтоб ты пять страдала.

— Как благородно, — глухо прорычал за спиной Артем, — Спасибо, друг мой.

— Мы оба знаем, что я прав.

— Так и я об этом, — Артем развернулся и бросился к выходу.

— Артем, постой, — я догнала его, ухватила за предплечье, — Он ведь ничего не знает. И я не верю…

— Зря-я! — он резко обернулся и отбросил мои руки, — Потому, что так и есть, Вика.

— Нет, — твердо сказала я, — Я в это не верю.

— Потому, что продолжаешь хвататься за прошлое. За того пацана, которым я был. И скорее всего только по-твоему, а не в реальности.

— Слушай, давай мы сейчас поедем домой и поговорим. Пожалуйста, Артем…

— …дай я тебя пожалею! — глумливо проорал он, — Дай попытаюсь убедить, что ты такой, как надо мне!

— Тема…, - я попыталась обнять, но он оттолкнул.

— За*бала этим «Тема»!

— Вик, оставь его уже, — Коля встал между нами.

— Да, послушай господина офицера! ОТВАЛИ! — и размашистым шагом, устремился прочь.

— Артем! — хотела вновь его догнать, но руки Коли сомкнулись на мне сзади, удерживая, — Пусти меня! Пусти! — я принялась вырываться.

— Вика, успокойся, — он развернул меня к себе, — Успокойся, я сказал!

— Пусти! — вовремя вспомнив Аронову науку, я сумела вывернуться и помчалась в ту сторону, куда ушел Артем. Но хоть сколько я вглядывалась в прохожих, его среди них не было.

Абонент вне зоны действия сети. Оставьте сообщение после звукового сигнала. И я оставляла их. Кажется, уже пару десятков. И все были почти одинаковыми.

Вернись. Вызови такси и вернись. Или просто позвони любому из нас. Или отправь сообщение. Дай хоть какой-то знак, где тебя найти.

Гордость орала прекратить это, а еще лучше тоже вырубить телефон и лечь спать. Артем в конце концов не ребенок и что бы не происходило в голове и какие бы чувства внутри не бурлили срываться на мне он права не имел. А еще, опять же, поскольку взрослый человек, он должен сам сперва думать о последствиях своих поступков, а уж потом их совершать. И, конечно, разгребать эти самые последствия если….

Вот именно это «если» перевешивало все остальное. Из-за совсем недавнего столкновения с трагедией, исправить которую невозможно. Зазвонил телефон и ровно на полсекунды во мне всколыхнулась надежда. Однако это была всего лишь Оля, которую я в приказном порядке отправила с Колей домой.

— Вика, ну что?

— Пока не вернулся, — пытаясь придать тону уверенность, ответила я.

— Давай я приеду!

— Олечка, не нужно. Все в порядке. Мы ведь просто сильно поссорились, и Артем психанул. Сорвался просто и…

— Очень умное решение. И взрослое.

— Кто-то совсем недавно поступил точно так же, — прозвучало очень вымученно.

— Это совсем другая ситуация. Ты ни в чем не виновата, это его тараканы. Кроме того, я младше на десяток лет, и на звонки отвечала, и где нахожусь сообщила, — со злым упрямством проговорила сестра.

— Но поступок все равно глупый, верно? И ты больше так не будешь.

— Не съезжай с темы! Он не имеет права так себя вести.

— Конечно. И я уверена, он и сам уже это понимает и поэтому не возвращается, — я попыталась сглотнуть ком в горле, а потом-глубоко вздохнуть. Сделать хоть что-нибудь лишь бы унять подступающие слезы или по крайней мере помешать им звучать в голосе, — Ложись спать лучше. Если хочешь, когда Артем вернется, я сразу тебе позвоню?

— Ты думаешь, я смогу просто уснуть, когда ты в таком состоянии?!

— Я в полном порядке. И сама уже укладываюсь. Утро вечера мудренее, помнишь? Кроме того, завтра у тебя консультация.

— Очень хреново врешь! — злобно шикнула трубка.

— Про консультацию ты сама говорила.

— Да ну ее!

— Как знаешь, Оль. Ты в принципе можешь вообще забить на учебу, если перехотела быть врачом. Можешь в следующем году куда-то на заочку пойти чисто для бумажки. Тебе скоро восемнадцать, а работ разных полно…

— Не буду я ни на что забивать!

— Тогда ложись в кровать и поспи хоть немного, — и по большей части чтоб убедить самое себя добавила, — А утром, вот увидишь, уже все будет хорошо.

— Вика, извини, но я уже не ребенок. А ты относишься ко мне как…

— Ты права, однако ведешь себя по-детски. Если уедешь среди ночь придется сообщать родителям причину. Они будут волноваться и мне придется успокаивать еще и их. Сделать же больше, чем уже делаешь ты не сможешь, а твою поддержку я чувствую и так.

— Пообещай позвонить сразу как….

— Обещаю, — перебила неспособная слышать нечто вроде «как будут новости».

Отложив телефон закрыла лицо руками. Очень хотелось дать волю слезам, но что это изменит? Еще больше хотелось сесть в машину и поехать его искать. Проблема состояла в том, что только баров и клубов, в которые он предположительно мог направиться в Киеве десятки. Об иных местах, в частности бывших подружках, я предпочитала не думать. Не рассматривать возможность того, что Артем совершит подобное. Это слишком. Слишком для меня. Потеря самоконтроля сейчас была бы крайне несвоевременной. А по нему и так словно боксер-профессионал по груше били слова, сказанные Игорем о возможном срыве.