Ложь (СИ) - Борзакова Надежда Марковна - Страница 28

Оборвав невеселые мысли, я завернулась в полотенце и покинула ванну. Внезапно из спальни донесся жуткий, нечеловеческий вой, а следом за ним звуки ударов в стену. Я со всех ног бросилась туда. Артем стоял спиной ко мне, упершись лбом и правой рукой в стену, а левой схватившись за поясницу. По позвоночнику над его ладонью ужасным напоминанием о пережитом змеился грубый шрам со следами скоб по краям. Я застыла, неспособная отвести взгляд. Когда Артем повернулся ко мне, увидела еще один на правом бедре.

— Вика-а!

Жуткая обреченность на лице мужчины сменилась радостным облегчением. Артем подхватил меня на руки и опрокинул на постель, судорожно осыпая поцелуями…. Я притянула его к себе, обвила руками и ногами отчаянно стараясь не всхлипывать, заставляя себя не думать вообще ни о чем потому, что должна держать себя в руках. Должна успокоить его… Отчаяние и боль нашли выход в неистовом желании. Во вновь вспыхнувшей жажде обладания, ненадолго утолив которую стало немного легче.

Наши тела переплелись на влажных смятых простынях. Я чувствовала, как постепенно успокаивается его сердце, бьющееся под моей щекой. На губах чуть солоноватый металлический привкус крови, пота и слез.

— Все в порядке? — хриплый шепот. Я киваю в ответ, — Точно? — и вновь кивок, который он, надеюсь, почувствовал. Ответить иначе я не в силах, ведь тогда он почувствует ложь. Ведь все не в порядке. Не физически — тело как раз расслабленно наслаждалось охватившей его негой…

Артем осторожно взял меня за подбородок, желая увидеть выражение лица. Его собственное идентично моему, отраженному в аквамариновых глазах.

— Тема, почему ты мне не рассказал? Не тогда, сейчас…. Зачем это вранье опять?

— А что мне давить на чувство вины надо было? Или на жалость? Пытаться тебя вернуть таким низким способом? — будто сам себе пробормотал, — Ни за что! Но я собирался рассказать после вчерашнего. После того, как понял, что между нами стоит только это… Эта измена. Ее не было, Вика. Я ни с Дариной, ни с кем-то другим….

— Я верю, — обхватив ладонями лицо мужчины, я прижалась лбом к его лбу, — Правда, я верю тебе. Но как же могла …

— И хорошо, что смогла, — перебил Артем, — Иначе тебе бы могли навредить. Так или иначе. А если б все закончилось хуже…. Знаешь, что случилось бы с тобой тогда? Знаешь, что бывает с женщинами побежденных?

— Я знаю, что ты хотел спасти меня. Вот только в процессе ты забыл узнать, чего хочу я, Артем. А я хотела быть с тобой. И была бы. Даже после… Если бы только узнала, что с тобой произошло, я бы вернулась! А я не узнала…

— Я ни за что не позволил бы тебе торчать возле моей койки!

— Я! Я, я…. Ты вообще можешь думать не только о себе? — заорала я, вырываясь из его рук, — Вы все способны думать не только о том, чего хотите вы, но и о других людях, которых вы убиваете, устраивая им жизнь по вашему сценарию?

Артем обнял меня вновь, и я больше не отстранялась. До боли зажмурила глаза и уперлась лицом ему в плечо, пытаясь унять злые и отчаянные слезы.

— Что же нам делать теперь? Что? Как дальше….

— Прекрати себя винить, — осторожно и нежно Артем вытирал мои слезы, — В том, что поверила, в том, что уехала и оборвала все связи. Выбора не было. Я сделал все, чтоб не дать его тебе. Не позволить зародиться и толике сомнений, — он вздохнул, — Но теперь ты знаешь достаточно. Если нужно что-то еще, спрашивай. Клянусь, больше ни слова лжи. Я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать. А потом выбирай, Вика.

Выбирай! Выбирай! Набатом звучало в ушах. Я закрыла глаза. Что выбирать? Можно ли вообще еще раз сделать уже давно сделанный выбор…

— Ладно, тогда опять начну с себя, — его голос дрожал, — Я понимаю. Понимаю, сколько времени нужно чтоб переварить все это, если такое вообще возможно. Но, даже если нет, я все равно буду пытаться… Снова и снова буду пытаться стать тем, с кем ты вновь захочешь быть. И всегда буду рядом. Ведь без тебя вокруг меня какой-то вакуум. Безвоздушная пустота, не задохнуться в которой помогает только всякая дрянь….

— Нет. Замолчи, замолчи, прошу, — я зажала его рот ладонью, — Мне не нужно время. Ничего не нужно. Только ты. Только ты, Артем. Я хочу быть с тобой…

Губы под моей рукой дрогнули и растянулись в улыбке. Она же отразилась в блестящих от слез глазах. Я убрала ладонь и попробовала ее на вкус. Он был сладко-горький. И соленый.

Будучи не в силах готовить или идти в ресторан, мы заказали огромную мясную пиццу и клюквенный морс. Он единственный понравился мне из представленных в меню напитков. Усевшись со всем этим прямо на кровати, мы говорили.

Долго-долго. Как могли заполняли словами минувшие годы, проведенные порознь. Скупо и нехотя Артем описал время, минувшее до момента как он встал на ноги и активно занялся делами. Основная часть имущества была конфискована по судебному приговору, а оставшиеся средства Карина тратила с космической скоростью не желая привыкать «считать деньги». Некоторое время спустя Артем с Павлом все же нашли возможность вернуть определенную часть собственности, включая клуб. О казино, конечно, речи не шло, да и Артем не желал заниматься ничем подобным. Не желал играя с законом слишком сильно царапаться. Он взял на себя полностью все управление, параллельно продолжая обучение в университете и к моменту досрочного освобождения отца превратил клуб во вновь процветающее заведение.

— А потом я оказался не у дел. Вернее, получил возможность оказаться. Ну и покатился по наклонной, — закончил Артем свой рассказ тоном старушки-сплетницы.

И я принялась за собственный, подробно описывая «нейтральные» и тщательно обходя «тяжелые» события и чувства, чтоб не ранить его вновь тем, что он и так уже знал. Артем слушал не перебивая, лишь мрачнел в некоторые моменты и улыбался в другие не отрывая взгляда от моего лица.

Рассветные лучи скользнули по нашим лица вырвав обоих из полусна, в который мы — измотанные обнажившими души беседами, все же погрузились где-то в середине ночи.

— Я хочу с тобой просыпаться, — просто сказал Артем устремив на меня свои посветлевшие от усталости глаза, — Каждое утро, Вика. Останься здесь, прошу.

— Останусь, — не задумавшись ни на секунду, проговорила я, крепче прижалась к нему и закрыла глаза.

Реальность напомнила о себе лютым голодом, окончательно пробудившим нас к девяти утра. Зайдя в кухню, мы со смехом обнаружили отсутствие хоть чего-то съедобного помимо кофе, лимона и различных вариантов спиртного. Пицца же, естественно, давно закончилась.

— Ты вообще питался чем-то?

— Я весь день просиживал в клубе, вникая в дела и ел там, — с серьезным видом произнес мужчина и обнял меня, — Ты согласилась жить со мной или мне это приснилось?

— А ты предложил или это приснилось мне? — ответила уже почти в его губы.

Мы решили заказать доставку завуалировав ленивой расслабленностью неготовность покидать место, в котором вновь обрели друг друга. Будто бы если выйти за дверь все это окажется лишь прекрасным сновидением.

Мой телефон нашелся первым. На нем было несколько пропущенных звонков и десяток сообщений от Оли, поднявших жгучую волну стыда за то, что я больше суток не давала о себе знать. Торопливо я позвонила ей по фейстайму. С родителями говорить я не была готова.

— Вика! — мне очень не понравилось это взрослое выражение ее покрасневших глаз. То, что на заднем плане незнакомая комната не понравилось еще больше, — Как ты?

— Все хорошо, Олечка. Ты прости, что не позвонила раньше и не отвечала, что заставила всех волноваться. Я…. Я просто. Если честно, меня будто в мясорубку засунули, — игнорируя то, как защипало глаза, призналась я.

— Перестань думать о нас, — разозлилась девушка. Потянулась кончиками пальцев к экрану, будто желая коснуться моего лица и прошептала, — Я ничего не знала. Я не знала, что они натворили, честно.

— Конечно же не знала, Оль. Я и не думала ни на секунду, что знаешь.

— Я из дому ушла, — она всхлипнула, — Не хочу больше с ними жить. А ты…. Как? Где?