Я (не)твоя собственность (СИ) - Борзакова Надежда Марковна - Страница 20

Мы оба медлили. Живя сейчас только друг-другом боялись, что потом, после, весь остальной мир, исчезнувший для нас сейчас, вновь напомнит о себе. Разрушит, отнимет…

Губы мужчины накрывали твердые горошинки сосков, через ткань рубашки, срывая с моих губ стоны, а пальцы не переставали ласкать изнывающую плоть. Член в моей руке пульсировал, обжигая ладонь своим жаром.

В какой-то момент Макс не выдержал. Навалившись всем телом, вошел в меня, заставляя теряться в блаженстве.

Всего несколько толчков заставили меня задрожать от разрядки. Показалось, что я увидела как в небе вспыхивают звезды.

***

Взмокшие, мы лежали переплетшись телами на смятых простынях. Макс рассеянно гладил мои волосы, касался губами макушки. Моя рука лежала на его груди и я чувствовала гулкие удары сердца. Нежилась в тепле, без которого замерзала все эти долгие-долгие, как вечность, годы.

Молчали. Словно оба боялись словами нарушить укрывшую нас от всего и всех тишину. Неправильными, неуместными словами о том, что не имело значения. Потому, что всем ветрам назло мы снова были вместе.

Рассветные лучи коснулись моего лица. Открыв глаза я увидела, что лежу на груди у Макса. А он не спал. Смотрел на меня. Так, словно пытался запечатлеть в памяти каждый миллиметр моего лица, волос.

Подняв руку, я провела ладонью по его щеке. Густая щетина защекотала кожу. Макс прикрыл глаза, прижимаясь крепче.

- Не спал…

- Любовался, - он улыбнулся краешком губ.

- Макс…

Начала было и запнулась. Ночь заканчивалась. В темноте теперь не спрятаться…

Макс откинулся на подушки, устремил взгляд в потолок. Его лицо ожесточилось, на скулах заиграли желваки.

- Прости, что тогда так уехал, - выдавил после долгой паузы, - между нами всегда было…

- Не ври, Макс.

Он дернулся, посмотрел на меня каким-то нечитабельным взглядом. А я…

- Я слышала ваш разговор с Кириллом в доме. Знаю, что ты сидел.

Макс тихо выругался. Машинально крепче прижал меня к себе. От этого заныла рана.

- Это же Славецкий тебя подставил, верно? Не смотри так, Макс… Если б ты был в чем-то замешан, отец бы мой знал. И костьми бы лет, но не дал бы нам встречаться. А он не знал. И зла тебе желать, кроме Славецкого некому…

Внутри все сжалось. Нервная дрожь пробрала тело и боль усилилась.

- Я права? – в носу защипало.

Макс отвернулся. Зажмурился.

- Я права, - к горлу подкатил комок. – А отец мой либо в этом тоже замешан, ведь ему были невыгодны наши отношения, либо просто об этом знал. В принципе это одно и то же.

Доставать пулю это очень больно. Но, если ее оставить в теле, то рана заразится и человек умрет. С правдой еще хуже. Если ее не говорить, то останешься жив с вечно гниющей раной внутри.

- Я не знала, Макс, - голос подвел.

У него включился телефон. Макс сел на койке, свесив ноги на пол. Машинально приложил ладонь к раненному плечу.

- Да, - незнакомым угасшим голосом сказал мужчина, нажав на дозвон.

Послушал несколько секунд.

- Приеду, - и отбил вызов. – Света, мне ехать надо, - повернулся ко мне.

В его глаза было больно смотреть. В них темнела бездна.

- Я должна тебе сказать…

- Мы договорим, - он прижался ледяными губами к моему лбу, - обязательно. Но позже.

Трусливая часть меня умоляла промолчать. Дать ему уехать, а себе еще раз все обдумать.

- Речь о Кирилле, Макс, - затараторила я. – Когда я тебя искала, приехала на квартиру. Там хозяйка. Она сказала, что ты съехал двумя днями ранее. С ней все понятно… Теперь. Но… Я позвонила Кириллу. Он сразу примчался. В новой дорогой тачке, Макс. И мне сказал, что ты уехал в другой город к девушке.

Я запнулась под тяжелым, пристальным взглядом. Самой себе показалась круглой идиоткой, но заткнуться была не в силах.

- Ты просил его не говорить, что тебя арестовали, знаю. Но…

Макс вскочил на ноги. Метнулся по палате, запустив пальцы в волосы. Побелел, а глаза стали безумными и налились кровью. Замерев, я смотрела во все глаза.

Разразившись бранью, врезал кулаком в стену. Раз, другой, третий, обдирая костяшки. Брань слилась в неразличимое рычание.

В палату вбежали его охранники.

- Ма-акс! Макс, блять, прекрати! – рявкнул один из них, пытаясь его оттащить.

Но Макс вырвался и ударил его так сильно, что тот потерял равновесие и рухнул на пол. И только теперь подключились остальные. С трудом они смогли его скрутить. Макс словно и правда обезумел. Не понимал где он и что делает. И это до смерти пугало.

Но я сползла с койки и приблизилась к ним. Почти слепо, ведь в глахах потемнело от слабости и боли в плече. Обхватила Макса за каменную шею, прижимаясь всем телом к рвано вздымающейся груди.

- Макс, не надо, я тебя прошу…. Пожалуйста… Ты пугаешь меня.

Он словно очнулся. Тяжело дыша, почти задыхаясь, уткнулся лицом мне в изгиб шеи на пару секунд.

- Руки убрали и вышли, - скомандовал охране и те подчинились.

Макс сжал меня руками, цепляясь как за соломинку, которая вытащит из трясины безумия. Я встала на носочки, крепче прижала его голову к своему плечу здоровой рукой, стала гладить все еще напряженную шею, стараясь как-то успокоить.

- Я с тобой, Макс. Рядом, вот чувствуешь? И я буду рядом. Я люблю тебя и всегда любила, слышишь?

Он глухо зарычал, сжимая меня до боли. Кожа под моими пальцами была холодной, мышцы дрожали от напряжения. Я гладила их, слегка разминая, чтоб расслабить. Мысленно умоляла, чтоб никто не зашел и чтоб Макс меня услышал. Чтоб я смогла его успокоить…

Внезапно он так резко меня отпустил, что я чуть не упала.

- Я скоро приеду, - хриплым голосом выдавил, яростно блестя глазами.

- Ты куда?

- Я же сказал…

- Я никуда тебя не отпущу, - наплевав на боль, я оплела его руками за шею.

- Света, убери руки…

- Не уберу! Хочешь, отталкивай, сама не уберу. Пока не скажешь, куда и зечем собрался, добровольно не отпущу. Ты уже раз промолчал, Макс. Не рассказал мне. И что из этого вышло?

Глава 22

Макс сидел на койке рядом со мной, уперевшись затылком в стенку. Я прижалась щекой к его здоровому плечу, забралась рукой под футболку и положила ладонь на колотящееся сердце.

- Не приближайся ко мне, когда я такой, - после долгого молчания сказал мужчина. – Я себя не контролирую и могу тебе навредить. Приступы агрессии. Кукуха поехала на зоне.

Я зажмурилась. Крепче прильнула к нему.

- Я тебя не боюсь.

- Глупая…

- …девка. Одиннадцать лет прошло, а я так и не изменилась. Я помню.

Он застонал, стукнулся затылком о стену. Ладонь на моей спине окаменела.

- Если бы я тогда справился, тебе бы не пришлось жить с этим ублюдком…

- Макс, ты не мог тогда ни с чем сам справиться. Ты был еще ребенком. Мы оба были еще детьми…

Он отрицательно качнул головой.

- …просто пешками в игре тех, кто был намного сильнее в то время.

- И одним из тех, кто посодействовал «тем, кто намного сильнее», был мой лучший друг. Я же вырос с ним, Света. В одном долбанном дворе. Его мать меня кормила, когда моя бухала…

Подвинувшись выше, я прильнула губами к его щеке. Прямо к играющим под кожей желвакам. Рукой гладила по лицу, прижимая крепче.

- Как так можно? И в глаза же мне смотрел, ублюдок…

- Фактически ты сам его попросил мне соврать, Макс. И так совпало, что вместе с твоей просьбой поступило и такое вот «выгодное» предложение. А может ему угрожали…

- Ты что его оправдываешь?

- Нет. Ни судить, ни оправдывать у меня права нет. Просто предполагаю, как он мог думать в тот момент.

- И деньжат поднять, и без мук совести… А что, я же сам попросил, - горько выплюнул Макс.

Я перебралась к нему на колени, обняла за плечи. Двигать рукой было больно, но это едва ли привлекало внимание. Как могло, ведь Максу больнее. И я его боль сама чувствовала. Это как ножом не только ударить, но и потом неспеша провернуть его несколько раз в ране.