Лимб - Бадевский Ян - Страница 8

– Сол Динмарк, друг моего отца, основал ваше Хранилище. Поэтому я обладаю правом доступа. А пришел я за ответами. И еще, думаю, настало время поговорить. Выслушайте меня, потому что от этого зависит судьба всех миров Дверной Сети.

– Правом ты обладаешь, – подтвердил голос. – Но находиться здесь не должен. Сол Динмарк покинул нас около трех тысяч лет назад. Ушел вместе с другими Демиургами. Теперь за безопасность Хранилища отвечают ордена. Я – Страж. И пропускать тебя внутрь не собираюсь.

Коэн ждал чего-то подобного.

– Позови Архивариуса.

– Нет.

Комнату затопило холодным голубоватым свечением. Словно распахнулись двери и окна, впуская в дом океан. И этот океан мерцал, разгоняя тени, мрак, неизвестность.

Помещение, в которое вошел странник, никуда не вело. Ни лестниц, ни дверных проемов. Куб с голыми стенами. Полное отсутствие мебели. Каменный пол, испещренный надписями и орнаментальными узорами.

У дальней стены находился Страж.

Коэн знал, что перед ним – один из сильнейших воинов планеты. Тот, кого невозможно победить в открытом и честном бою. Даже не человек, переделанный. Страж был облачен в мантию снов и ничем не отличался от Постороннего. Лица сменяли друг друга в сумасшедшем хороводе, черты плавились, перетекали в новые формы. Старик, девушка, мужчина, мальчик – уследить за метаморфозами было невозможно.

Страж направился к противнику, но мерцающая субстанция не позволяла ему двигаться быстро. Казалось, воин прорывается сквозь ураганный ветер или смолу. Волшебник понимал, что колдовство – лишь временная мера. Поэтому не полагался только на чары.

Из ниоткуда появились ножи.

Метательные клинки, управляемые кем-то невидимым. Лезвия вспороли загустевший воздух и, усиленные заклинаниями Коэна, обрушились на Стража. Они жили собственной жизнью, эти ножи. Летели по прямым и криволинейным траекториям, били с нескольких направлений одновременно.

Безусловно, Страж успел бы отреагировать и уклониться, но его замедляла магия. А ножи – нет.

Воин был непобедим.

В честном бою.

Но здесь, в этой комнате, он в первый и последний раз потерпел поражение. Клинки вспороли мантию снов и вошли в тело Стража. Пробили грудную клетку, нырнули под ребра, погрузились в спину, бедро и сонную артерию. От каждого удара Страж дергался, но его заторможенные конвульсии выглядели карикатурно.

Сделав черную работу, ножи вернулись на исходные позиции, разбрызгивая кровь по полу и стенам. Капли сворачивались в шарики и неспешно оседали.

Колени Стража подкосились.

Тело обмякло.

Коэн смотрел, как мертвый Страж падает. Очень медленно падает, словно находится под водой или в мире со слабым притяжением. Калейдоскопическая смена лиц остановилась. Теперь волшебник видел, что перед ним – плотно сбитая женщина лет сорока. С рыжими волосами, собранными в небрежную косу. Сейчас коса была залита кровью, вытекающей из пробитой артерии…

Странник взмахнул посохом.

Мерцание начало пропадать, а свет сделался обычным – чуть желтоватым, словно от электрической стимбуржской лампы.

Раздался глухой стук – женщина всё же повалилась на плиты. Сверху пролился дождь из кровавых шариков.

Внутреннее пространство комнаты очистилось от магии, и стало ясно, что ножи удерживает в воздухе чья-то могучая воля. Человек, управлявший клинками, выбрался наружу из круглого портального лаза и осмотрелся. Это был мужчина в возрасте – с гладко выбритым черепом и седой бородой, заплетенной в три косички. Каждая косичка была перехвачена стальным кольцом. А еще в косички были вплетены разноцветные нити – красные и черные. Сразу привлекал внимание крестообразный шрам под левым глазом бродяги. Шрам зарубцевался много лет назад, остались лишь белые полоски.

Любой решил бы, что перед ним – бродяга. Мужчина одевался в драную дерюгу серого цвета, спускавшуюся до самых колен и застегнутую сыромятными завязками. А еще были холщовые штаны – из тех, что носят простые крестьяне. Через плечо бедняка была переброшена лямка походного мешка. Полупустого, если присмотреться внимательно.

Портал схлопнулся.

Бродяга начертил перед собой некий символ, и ножи стали послушно возвращаться к нему в руки.

Коэн наблюдал за этими действиями, не вмешиваясь. Наставник Вячеслав, Хозяин Дверей и брат Внутреннего Круга, собирал клинки, до этого сеявшие смерть.

– Надеюсь, ты не ошибаешься, Коэн, – тихо проговорил Вячеслав. – Стражи всегда были на нашей стороне.

– У Стражей только одна сторона, – покачал головой Коэн. – Безымянный Скит. На Землю, Преддверье и другие миры им начхать.

Вячеслав не ответил.

Ножи скрылись в потайных чехлах под серым балахоном. Перед этим каждый клинок был методично очищен от следов крови. Во всех случаях Наставник пользовался рунами. Справившись с задачей, Вячеслав осмотрелся.

– Я не вижу портала. Что он охранял?

Коэн направился к противоположной стене.

– Сейчас выясним.

Всё в этой комнате могло оказаться иллюзией. Даже сам Страж. Но Коэн доподлинно знал, что по всей Тверди, а также на Скитах, были разбросаны такие вот неприметные домишки, служившие точками выхода для Изменчивых. И точками входа – тоже.

Демиурги перед своим уходом построили Безымянный Скит, он же Блуждающий, нарекли его Хранилищем, и спрятали от посторонних глаз с единственной целью – спасти крупицы знаний, оставшихся после крушения их цивилизации. За хранение данных отвечали Архивариусы – они крайне редко вступали в контакт с обычными людьми. Стражи были прирожденными воинами, щитом Архивариусов, они стерегли узловые точки и расправлялись со всеми, кто мог бы отыскать дорогу к Хранилищу. Существовал и третий орден – Изменчивые. Разведчики, мастера перевоплощения. Изменчивые могли превращаться в людей, животных, растения и предметы. Любой облик – по необходимости. Эти люди скитались по миру, следили за ситуацией и обо всем докладывали Архивариусам. Вот для них, глаз и ушей Безымянного Скита, и были созданы комнаты, в одной из которых стоял Коэн.

Долгое время посредник думал, что Скит – реальный объект, парящий в небесах Преддверья. Одно время Коэн усиленно искал этот островок, собрав команду отчаянных головорезов и забравшись в такие дали, о которых не помышляли даже облачные торговцы и погонщики стратосферных браннеров. Метания оказались тщетными – Скита и след простыл. И тогда волшебник занялся исследованиями иного рода. Его интересовали старые манускрипты, хранящиеся в личных библиотеках кормчих. Документы, которые даже начальники тайных канцелярий не могли перевести и приспособить для своих нужд. В одном из таких документов Коэн обнаружил ключ к разгадке.

Блуждающий Скит никогда не существовал в привычной реальности. Хранилище вынесли за пределы Дверной Сети, за грани известной вселенной. Архивариусы поселились в лимбе.

Узнав правду, Коэн немедленно вспомнил войну с Посторонними, когда орды второго материка обрушились на Твердь. Внезапное вмешательство Архивариуса тогда спасло жизни всех, кто находился на «Мемфисе». А потом женщина пригласила в лимб Ольгерда, позволив мастеру ножей расправиться с иерархом магелланцев. Слишком быстро это произошло. Слишком спокойно она отнеслась к порталу в складках мироздания.

Промежуточный мир.

Пересадочная станция.

Так женщина с карими глазами отзывалась о лимбе. Вот только Коэн был уверен, что Архивариус сказала не всё. Лимб подозрительно напоминал подпространство, путешествия сквозь которое считались невозможными. Гипотетическими, как любил повторять отец Коэна.

Из глубин памяти всплыл Сол Динмарк.

Отец познакомился с Динмарком задолго до Большого Отката. Задолго до эмиграции части человечества в Магеллановы Облака. Задолго до своей гибели в одном из космических сражений. Вместе они бились на стороне вершителей, основавших Державу Четырех Сторон. А потом отец погиб – это случилось перед самым Откатом. Коэн помогал Динмарку восстанавливать связи с отдаленными уголками Сети после катастрофы, но всё это уже не имело значения.