Красные врата (СИ) - Ежов Михаил - Страница 42

— Хорошо. Тогда я должен произвести тебя в Познавшие, — объявил Великий Раджа торжественно. — Подойди же!

П’арай-Маргот поднялся с колен и сделал несколько шагов вперёд. Ноги были совершенно ватными. Познавший! Мог ли он мечтать об том, чтобы перепрыгнуть сразу через ступень? Ему и до Озарённого-то было ещё далековато. К’шар-Исфей говорил, что потребуется, по крайней мере, два, а то и три года. И вот он уже выше своего наставника! И это навсегда: даже когда война закончится, и он перестанет быть Масабом-Гарухом, он останется членом самой высокой касты. И никто не будет смотреть на него сверху вниз, так как сам Великий Раджа отметил его с благословения богов.

Ликованию П’арай-Маргота не было предела. Он подошёл к креслу Ф’адук-Азамала и остановился, не зная, должен ли он снова преклонить колени. Но Великий Раджа опередил его. Протянув одну из своих конечностей, он обхватил П’арай-Маргота за шею и подтащил ближе.

— Тебе придётся претерпеть небольшую трансформацию, — сказал Ф’адук-Азамал, извлекая откуда-то несколько золотых штырей и протягивая их П’арай-Марготу. — Поскольку ты будешь инициирован преждевременно, необходимо воспользоваться этими приспособлениями.

— Что это⁈ — прохрипел П’арай-Маргот со страхом и тут же почувствовал, как хватка Великого Раджи ослабла.

— Это поможет тебе стать Познавшим. Бери!

П’арай-Маргот взял шесть золотых штырей. Они были тяжёлыми и холодными. Гладкий металл покрывали какие-то символы.

— Что мне с ними делать? — спросил П’арай-Маргот.

Его голос предательски дрогнул.

— Вставь их в себя! — приказал Великий Раджа.

— Как⁈ — Ищущий поднял на него недоумевающий взгляд.

— Прямо в грудь! — Ф’адук-Азамал легонько стукнул П’арай-Маргота кончиком уса. — Сюда!

Искушённый стоял в нерешительности. Он не понимал, чего от него хочет Великий Раджа.

— Приставь имплантат остриём к груди и надави, — пояснил тот.

«Ф’адук-Азамал хочет, чтобы я себя убил⁈ — П’арай-Маргот пришёл в ужас. — Как это поможет мне стать Познавшим?» Он никогда не слышал, чтобы для перехода из одной касты в другую нужно было умереть.

П’арай-Маргот вопросительно посмотрел на Великого Раджу: может, он неправильно понял Ф’адук-Азамала?

— Чего ты ждёшь? — спросил тот холодно. — Отринь страх! Масаб-Гарух не сомневается, он исполняет волю своего повелителя!

«Будь, что будет!» П’арай-Маргот повернул один из штырей острием к себе и сделал, как велел Ф’адук-Азамал. К его удивлению, золото легко вошло в плоть, не причинив боли. Металл раздвинул кожу и мышцы и исчез в теле.

— Теперь остальные, — подсказал Великий Раджа.

Затаив дыхание, П’арай-Маргот послушно ввёл все штыри себе в грудь.

— Хорошо! — Ф’адук-Азамал качнул усиками. — Теперь начнём трансформацию, — он слегка отстранился. — Отойди на три шага.

П’арай-Маргот поспешно отступил. Он был поражён случившимся: на его глазах творилось настоящее волшебство. В последнее время в жизни мурскулов вообще произошло множество перемен. После появления Ф’адук-Азамала чуть ли не каждый день открывались всё новые таинства, забытые после исхода из Дашмертона. Возрождалось древние знания, и это свидетельствовало о грядущей славе мурскулов.

— Я прочитаю заклинание, — предупредил Великий Раджа. — Что бы ни происходило, знай, что так и должно быть. Возможно, ты почувствуешь боль. Терпи! — он сделал короткую паузу. — Ты готов?

— Да, Ф’адук-Азамал! — П’арай-Маргот поклонился, чувствуя, как внутри всё замирает от страха и сладкого предвкушения.

Что бы ни произошло, оно окончится его возвышением! Пусть придёт боль, он выдержит. Чтобы стать настоящим Прозревшим, можно и потерпеть! Большинство тратило на это долгие годы упорных и изнурительных тренировок, а Великий Раджа в своей бесконечной милости являет ему, Искушённому, чудо!

— Я готов, Ф’адук-Азамал! — с трепетом повторил П’арай-Маргот.

— Тогда начнём! — Великий Раджа сделал короткую паузу, а затем заговорил на незнакомом языке. — Retyieroporiusareigisortionerwelionatikodenikleovara… — его речь лилась плавно, почти без пауз, и постепенно П’арай-Маргот почувствовал, что его конечности деревенеют, а по телу разливается неприятный холодок. Ф’адук-Азамал продолжал читать заклинание, и Искушённый ощутил, как в его голову вторгаются чьи-то голоса. Разобрать слова было нельзя, но они становились всё громче и отчётливей.

Вдруг П’арай-Маргот увидел город. Он был прекрасен: высокие дома, башни и позолоченные шпили, циклопические пирамиды возвышались над вымощенными плитами широкими улицами. Повсюду были мурскулы. Некоторые летали по воздуху в больших металлических чашах. Это видение сменилось другими.

П’арай-Маргот видел, как с горизонта надвигались тучи и приносили снег и холод. Никогда раньше не знавший подобных явлений, привыкший к тропическому климату джунглей, он чувствовал ужас. Мурскулами в городе постепенно овладевало отчаяние. Оно передавалось от поколения к поколению, всё усиливаясь. Потом средство от холода было найдено: кто-то придумал превращать золото в мелкий порошок и распылять его в воздухе. Металл отражал идущее от почвы тепло, не позволяя ему уходить — так же, как парник удерживает нагретый воздух. Так продолжалось долго, но потом золото стало кончаться. Мурскулы постепенно истощили ресурсы своей планеты, и отчаяние вновь овладело ими.

Прошло много столетий, отмеченных страхом и ожиданием гибели, прежде чем они смогли найти способ путешествовать через пространство. Открытие было сделано случайно, но вовремя. Через портал они проникли на Землю, чтобы добывать необходимое золото.

Видения не были чёткими картинами. Они походили на разрозненные отрывки, врывавшиеся в сознание П’арай-Маргота и там уже складывавшиеся в повествование о судьбе его народа. Генетическая память открывала ему тысячелетия накопленного предками опыта — коллективную память, хранившуюся в ДНК — и многое из этого явилось для Ищущего откровением, шокирующим и пугающим. Вначале он не мог поверить, что то, что он знал до сих пор, вся его жизнь, была заблуждением или обманом, но постепенно примирился с этой мыслью, ибо понял, что всё делалось во благо его родной планеты, находящейся на грани катастрофы.

Так продолжалось долго. П’арай-Маргот словно спал и видел яркие, как реальность, сны. Когда он, наконец, очнулся, то обнаружил себя лежащим на полу, а Великий Раджа внимательно наблюдал за ним, ожидая, пока он придёт в себя.

П’арай-Маргот медленно сел и осмотрел себя. Он трансформировался: теперь его кожа стала темнее и грубее, её покрывали небольшие костяные наросты вроде шипов. На груди появился знак Познавших — причудливое переплетение линий, в которых угадывалось стилизованное изображение глаза, от которого расходились солнечные лучи.

П’арай-Маргот встал на ноги и преклонил колени перед Великим Раджой. Тот молча наблюдал за ним, слегка шевеля усиками.

— Теперь ты знаешь всё? — спросил он тихо.

— Да, састар Равана! — отозвался П’арай-Маргот с низким поклоном. — И я готов служить тебе, — его мысли метались в бешеном беспорядке, и он боялся потерять сознание.

То, что он узнал, перевернуло все его прежние представления о жизни и о самом себе. Теперь на первый план выходила необходимость, имеющая вполне конкретное наполнение. И она шла вразрез со всем, что говорил мурскулам Ф’адук-Азамал. И тем не менее П’арай-Маргот понимал, что иначе и быть не могло, и что теперь он сам будет лгать ради великой цели, которой служат все мурскулы вне зависимости от того, знают они об этом или нет.

— Трансформация была быстрой, ты мог и не пережить её, — проговорил Великий Раджа, разглядывая П’арай-Маргота. — Обычно она требует куда больше времени. Но мы вынуждены торопиться.

— Я понимаю, састар.

— У тебя есть вопросы?

— Да, састар.

— Тогда спрашивай.

— Как я могу помнить то, что происходило с нашими предками? Откуда это знание в моей голове?