Стилист (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 47

Ну, на нет и суда нет, хорошо хоть заниматься разрешили. По большому счёту, я и впрямь что — то размахнулся, пока других тренируешь — на самого себя времени может не остаться. Правда, рановато я расслабился. После тренировки ко мне подошёл Корольков и попросил, когда все разойдутся, не в службу, а в дружбу провести с ним небольшое занятие, продемонстрировать несколько приёмов из моего арсенала. Мою майку — алкоголичку и трико со штрипками на тот момент можно было уже выжимать, но я не отказал: всё — таки Геннадьич, в свою очередь, меня сегодня погонял изрядно, и мог попросить об ответной услуге. Мы закончили около 9 вечера, и договорились, что я буду приходить в спортзал по средам и пятницам, мне и самому показалось, что двух тренировок в неделю для поддержания формы вполне достаточно. Тем более что на следующее утро отвыкшие от занятий мышцы ломило так, что я едва заставил себя подняться с постели. Хорошо хоть появившийся в пальцах вчера после тренировки тремор к утру сошёл на нет, а то даже не знаю, как бы я в руках держал расчёску и ножницы.

А неделю спустя у меня уже имелись на руках отпечатанные на машинке три варианта авторской колонки: два — по причёскам, и один — по макияжу. Перепечатывала для меня машинистка нашей бухгалтерии, которая, пробежавшись взглядом по первому тексту, с моего согласия заправила в пишущую машинку три листа и две копирки. Пусть читают копии на досуге, мне не жалко.

Чтобы заявиться в редакцию во всеоружии, к этим самым статьям требовались иллюстрации. Моделью для фото к первому материалу послужила моя соседка по общежитию, молоденькая и длинноволосая девушка с литовскими корнями Ядвига Томкуте, на голове которой я изобразил несколько вариантов причёсок с косами.

Сначала две косы заплёл не на все волосы, а лишь наполовину до затылка, а остальные волосы завил крупными локонами и оставил распущенными. Затем изобразил косу, собранную в пучок, украсив маленькими искусственными цветами. Третий вариант — заплёл в косу только челку, а остальные волосы красиво распустил по плечам Ядвиги. Отработал красивый колосок, вывернутое плетение и объемную косу с вытянутыми прядями. Выполненная с ровным или косым боковым пробором классическая французская коса на челке, которая плавно переходит в хвост, придавала женственности. Вариант с плетением в виде змейки вокруг всей головы, чтобы при этом основные пряди оставались распущенными, мне нравился больше всего. Фотоаппарат покупать как — то жаба душила, да и пока освоишь современную технику, все эти увеличители, проявители, закрепители… В общем, я заранее договорился со стареньким, но шустрым мастером из ближайшего фотоателье со смешной фамилией Тузиков. Тот согласился заскочить в общагу и устроить фотосессию, где моя модель позировала с разными вариантами укладки кос. За всё про всё я выложил двадцать пять целковых, которые отправились мастеру в карман, а я получил в своё распоряжение несколько отличного качества цветных и чёрно — белых фотографий.

Решив не повторяться, следующей моделью я выбрал Настю Кузнецову, предпочитавшую волосы длиной до плеч. Правда, пришлось ехать к ней домой, так как Антонина вряд ли бы одобрила такую самодеятельность на рабочем месте. С Настей мы изобразили несколько вариантов с описанием, как и в первой статье, что и как делать. Пучок, «булочка с корицей», низкий пучок с косами, «розочка» сбоку, «французский твист»… Одним словом, было где разгуляться, хотя ещё один четвертной вошедшему во вкус мастеру из фотоателье всё же пришлось заплатить.

А вот к статье по макияжу я приобщил Лену. Просто не мог её обойти своим вниманием, тем более что и она сама горела желанием стать моей моделью. Смелые эксперименты с визажем я решил оставить на будущее, советская женщина должна выглядеть скромно, но в то же время привлекательно.

После воскресной фотосессии, оставшись наедине, мы занялись сексуальными игрищами, благо что заранее предупреждённая о фотосессии Любовь Георгиевна забрала Наташку из садика к себе домой. А потом мы лежали рядом, и Лена, над которой всё ещё витал аромат подаренных Брежневой «Climat», с истомой в голосе говорила:

— Лёшка, даже не представляю, как я раньше без тебя жила. После развода моей единственной отрадой была дочка, а с твоим появлением я словно заново родилась, научилась снова радоваться жизни. Представляешь, иду по улице, еду в метро, за работой в мастерской — всё время вспоминаю тебя, твои глаза, твой небритый подбородок… Вспоминаю и улыбаюсь. Наверное, со стороны я выгляжу немного не от мира сего, а мне всё равно, я чувствую себя самым счастливым человеком на свете.

Она повернулась ко мне, положила руку на мою почти безволосую грудь (ну не от обезьяны я произошёл!), согнула ногу, и её колено оказалось на моём детородном органе, который тут же начал принимать боевое положение. Экий ты у меня, «ванька — встанька», неугомонный! Что ж, видимо, придётся ещё раз показать, кто в этой пещере хозяин.

Захваченный идеей авторской рубрики в мегапопулярном издании, я совершенно забыл, что обещал Брежневой уроки макияжа. Она сама напомнила о себе через пару дней после нашей с Леной завершившейся постельными подвигами фотосессии, позвонив на телефон Антонины, которая, в свою очередь, пригласила к трубке меня.

— Алексей, здравствуйте!

— Здравствуйте, Галина Леонидовна!

— Вы помните наш уговор насчёт уроков макияжа?

— Конечно помню, Галина Леонидовна.

— Алексей, ну — ка прекращайте меня называть по отчеству, я для своих друзей и знакомых просто Галина, а когда слышу Леонидовна — чувствую себя старухой.

Я буквально видел, как она капризно надула губки, и примирительно сказал в трубку:

— Хорошо, Галина, будем без отчества. Я так понимаю, вы созрели для нашего первого урока?

— Так и есть, завтра вы в какую смену работаете? Во вторую? Прекрасно, тогда приходите часикам к десяти ко мне домой, Юра будет на службе, и нам никто не помешает.

Как — то это двусмысленно прозвучало, но придумывать отмазки я не стал. Дал слово — держи! Тем более, когда ты его даёшь дочери первого лица государства.

Положив трубку, я встретился взглядом с Вязовской. Та, пока я разговаривал — а наша с Брежневой беседа заняла от силы пару минут — успела закурить и сейчас, глядя с прищуром на меня сквозь линзы очков, задумчиво пускала дым в потолок.

— Лёша, вот смотрю я на тебя и не пойму, как это у тебя всё так ловко выходит? Месяц проработал — и уже не только чемпионом Москвы стал, но и ходишь в гости к дочери генерального секретаря… Ты вот что, поосторожнее там, ладно? Чем выше взлетишь — тем больнее будет падать. Уж поверь мне, опытной женщине.

— Спасибо за предупреждение, Антонина Васильевна, постараюсь не педалировать события.

Не знаю, уж было ли ей знакомо слово «педалировать», но Вязовская только вздохнула, провожая меня задумчиво — грустным взглядом. А на следующее утро ровно в 10 часов я звонил в уже знакомую дверь квартиры № 45 на Большой Бронной, поражаясь про себя, что ни внизу, ни на этаже мне не встретился ни один человек, которого я мог бы идентифицировать как охранника. Разве что бабуля с пекинесом на поводке, вряд ли она имела какое — то отношение к спецслужбам. Не знаю, может, дочерей Путина тоже никто не охранял в моём будущем, но данный факт меня слегка удивил.

Галина Леонидовна на этот раз предстала передо мной в лёгком домашнем халатике. Сама протянула мне ладошку, которую я покорно поцеловал, мысленно умоляя. Чтобы она не начала проявлять к моей персоне знаков повышенного внимания. Неоднократно прокручивал в голове варианты, что бы я сделал, реши Брежнева затащить меня в постель. И ведь импотентом не притворишься, она уже знает, что у меня есть девушка, и вряд ли между нами с Леной лишь платонические отношения. Не наговаривать же на себя, будто подцепил триппер.

К моему великому облегчению, если Галина Леонидовна и имела на меня какие — то виды, то никак этого не демонстрировала. Правда, когда она с порога предложила перейти на «ты», я подумал: «Вот так вот, не успел привыкнуть к просто Галине без отчества, а теперь мы с ней, получается, будем общаться как близкие друзья». Однако, как выяснилось, волновался я напрасно. Мне вообще показалось, что она относится ко мне немного по — матерински.