Стилист (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 32

Может, она работает не только в музее изобразительных искусств, может, вообще уехала в командировку? Или позвонить туда, узнать, во сколько заканчивают сотрудники реставрационных мастерских?

Но, как говорится, везёт тому, кто везёт. Ситуация изменилась во вторник, 11—го декабря. В этот вечер я отпросился с работы на час раньше, сославшись на проблемы личного свойства и, согревая себя мыслью, что теперь — то уж точно мимо не пройдёт, заранее занял позицию у подворотни, ведшей ко двору её дома. Решил стоять до последнего, даже если у неё в музее какой — то аврал и она задержится допоздна, хотя желательно, чтобы я всё же успел вернуться до закрытия общежития. Ноги замёрзнуть не должны. Во — первых, я сегодня надел сразу двое носков, во — вторых, на улице было всего — то минус 2 по Цельсию, как показывал наш заоконный градусник в «Чародейке». Правда, где — то часа полтора спустя захотелось отлить, этот момент я не предусмотрел, но, выбрав укромный момент, когда поблизости никого не наблюдалось, окропил снежок за углом. И едва вернулся на свой пост, как внутри дрогнуло: навстречу шла стройная фигурка в знакомом приталенном пальтишке.

— Здравствуйте, Елена!

— Ой, это вы?! — она распахнула глаза, но первый испуг тут же прошёл, и на её лице появилась улыбка. — Здравствуйте, Алексей! Что, случайно оказались неподалёку от моего дома?

— Врать не буду, Лена, прогуливался, надеясь снова встретить вас. Разбередили вы мою одинокую душу, растревожили сердце, понял, что не если ещё раз вас не увижу — умру от невысказанной любви!

— Вам только в театре играть, — продолжая улыбаться, заметила она. — А вы настойчивый. Неужто всерьёз решили приударить?

— Почему бы и нет? Ровно в полночь.

— Что в полночь?

— Приходите к амбару, не пожалеете. Мне ухаживать некогда. Вы привлекательны, я — чертовски привлекателен. Чего зря время терять? — сама собой вылезла из меня цитата Миронова из «Обыкновенного чуда».

— Ну вы и нахал, причём нахал с чувством юмора, — рассмеялась Лена, словно рассыпались колокольчики, а моя душа заиграла всеми цветами радуги..

— Этого у меня не отнять, — отвечаю, скромно потупив взгляд. — Правда, живу пока в общежитии, но в советском государстве каждый имеет право на отдельную жилплощадь. Так что встану в очередь на квартиру, причём сразу на двух или даже трёхкомнатную, так как у нас к тому времени появится ещё маленький.

— Что же вы без цветов ухаживаете? — продолжая смеяться, спросила она. — А ещё кавалер.

— Так ведь если бы знал наверняка, что вас встречу… Вот на следующем свидании, когда пойдём в кино или театр, я обязательно буду с букетом.

— Ого, вот так вот, решили меня походом в кино соблазнить?

— Или в театр, — напомнил я, мысленно прикидывая, в какую сумму могут влететь билеты и букет, не считая театрального буфета, куда я не смогу не пригласить свою девушку.

Хм, как — то я уж размечтался, «свою девушку». Но кстати, мне уже начинали понемногу оставлять чаевые. Первый раз в прошлую среду, и мне было ужасно неудобно брать этот рубль от импозантной женщины бальзаковского возраста. Второй раз я уже отнёсся к этому проще: дают — бери. На более чем скромную зарплату парикмахера прожить, как верно заметила Настя Кузнецова, затруднительно, а если смотреть правде глаза, то и вовсе нереально. Так что корчить из себя святого я не собирался.

— Давно меня никто ни в кино, ни в театр не приглашал, — глядя мне в глаза, негромко произнесла Елена. — Интересно, как к этому отнесутся мои родители?

— А зачем им рассказывать?

— Так ведь с дочкой сидеть маме придётся, пока я вечерами по театрам хожу, мне больше не на кого её оставить.

М — да, этот вопрос я как — то не продумал. Что ж, придётся к этому отнестись, как к неизбежному злу. Кстати, неожиданно подумалось, что это самое «зло» когда — нибудь может обрести черты моей будущей тёщи. В моём прошлом — будущем тёщей мне обзавестись не довелось, получается, могу обзавестись в настоящем.

— Ладно, мне бежать надо, а то мама после прошлого раза всё ещё в себя толком не придёт. А вы если решитесь насчёт кино или театра — позвоните мне на работу, я там с восьми утра до пяти вечера. Номер простой, так запомните, — она продиктовала цифры. — Если трубку поднимет кто — то другой, позовёте Елену Кислову.

— Лена… А может мы с вами на «ты» перейдём? Если вы, конечно, не против.

— Почему же, совсем не против. На «ты» так на «ты»… Ну ладно, пока, я побежала.

Она одарила меня на прощание открытой улыбкой и быстрым шагом направилась в сторону своего дома.

«А могла бы и поцеловать, — подумал я, — хотя бы в щёчку. Но в общем — то и так нормально, главное, что контакт налажен, мы теперь на «ты», и даже продиктован номер телефона… Не забыть бы, кстати. Жаль, что с собой ни блокнота, ни ручки или карандаша. На будущее нужно обзавестись… Эх, спасибо тебе, Фунтиков, если бы не ты, мелкий воришка, так и не познакомился бы я с замечательной девушкой Еленой Кисловой».

Передо мной встала дилемма, куда же всё — таки её пригласить. Кино казалось слишком несерьёзным вариантом, театр… Даже не самый модный театр в Москве окажется серьёзной брешью в моём скромном бюджете. Надо же, три месяца назад подобная проблема показалась бы мне смешной, а сегодня я вынужден буквально считать копейки.

Можно посоветоваться с девчонками, может они что — то подскажут. Настя Кузнецова, услышав о моей проблеме, всплеснула руками:

— Лёша, с тебя бутылка коньяка! Только вчера делала стрижку Галине Волчек, она подарила мне две контрамарки на субботний спектакль в своём «Современнике»… Как же он называется… А, вспомнила, «Восхождение на Фудзияму». Слышал о таком? Галина Борисовна сказал, что сама его поставила в этом году. Я в субботу к подруге иду на день рождения, жаль будет, если пропадут. И кстати, — понизив голос, она подвинула мне клочок бумажки, — тут телефон одного знакомого, у которого можно заказать филировочные ножницы из Германии.

Таким образом, я стал обладателем контрамарок на, как оказалось, модный спектакль по пьесе Айтматова и Мухамеджанова. Правда, по графику в этот день мне предстояло работать во вторую смену, но Настя пообещала решить вопрос, договориться с подругой из другой смены, которая могла бы меня в субботу подменить, а я, соответственно, как — нибудь подменю её. Естественно, не теряя ни минуты, я кинулся в кабинет Вязовской, чтобы попросить разрешения позвонить «одной хорошей знакомой». Но директриса уже сама шла мне навстречу.

— На ловца и зверь бежит. Алексей, пойдём в мой кабинет, там с тобой по телефону срочно хотят поговорить.

В кабинете она подняла трубку, сказала кому — то: «Привела, общайтесь» и передала трубку мне.

— Алексей, привет, это Слава. Ничего, что я на «ты»?

Ха, вчера я Лене предложил на «ты» перейти, сегодня вон Зайцев с аналогичным предложением. Интересно, кто следующий?

— Слушай, старик, выручай, — тем временем вздыхал в трубку модельер. — Завтра вечером предновогодняя демонстрация зимней коллекции в ГУМе, а у меня снова проблема с парикмахерами, на этот раз с обеими. Та, с которой ты работал, в отпуске, и как назло уехала к родне в Минск, а вторая снова на больничном. Выручишь?

— Да не вопрос! Тем более я как раз в первую смену.

— Кстати, я договорился, за вечер тебе заплатят 25 рублей, а то дружба дружбой, но каждый труд, согласно КЗоТу, должен оплачиваться.

А это уже приятно. Обещанный «четвертак» добавил мне оптимизма в преддверии звонка Лене, которой я набрал, не успев положить трубку после разговора с Зайцевым. Антонина Васильевна не только разрешила сделать звонок, но и вежливо вышла из кабинета, дав мне возможность пообщаться тет — а — тет.

На том конце провода отозвалась женщина, но голос явно принадлежал не объекту моих воздыханий. Впрочем, собеседница пообещала пригласить Кислову, которая подошла к телефону полминуты спустя. Я опасался, что моё предложение пройти по контрамаркам на субботний спектакль в «Современнике» будет встречено отказом, если не нежеланием, то отговоркой вроде той, что не с кем оставить дочку. Однако Лена, подумав мгновение, сказала: