Бриджит Джонс: грани разумного - Филдинг Хелен - Страница 31

• Предыдущая
• 31/70
• Следующая

Глубоко вдыхаю через нос и думаю о Внутреннем Достоинстве.

– Правда, супер? Веллингтон будет прыгать через костёр, как настоящий воин! Вообрази – прямо через костёр, в костюме племени! А мы все пьём красное вино и делаем вид, что это бычья кровь! Бычья кровь! Вот почему у Веллингтона такие сильные бёдра.

– Э-э, а Веллингтон об этом знает?

– Ещё нет, дорогая, но ему точно захочется отпраздновать выборы. Веллингтон – большой сторонник свободного рынка, а мы не хотим, чтобы нам снова вбили красный клин. В результате снова останемся с этим… как там его… и с шахтёрами. Ты-то не помнишь правительственного беспредела, в школе тогда ещё училась, а вот Юна выступала с речью на дамском обеде – всё зря.

19.15. Наконец удалось избавиться от мамы – снова телефон: Шез. Поделилась с ней, как мне всё осточертело, и она меня здорово поддержала:

– Ну-ну, Бридж! Просто нельзя определять себя в терминах отношений с другим человеком! Радуемся – чудесно быть свободными! А скоро выборы и у всей нации изменится настроение!

– Ура! – воскликнула я. – Одиночки! Тони Блэр! Ура!

– Да! – восторгалась Шеззер. – А ведь сколько таких, что связаны со всякими там родственниками, уик-энды проводят ужасно, вынуждены обслуживать неблагодарных детей и терпеть побои от собственных супругов.

– Верно, верно! – подхватила я. – Идём куда и когда хотим и развлекаемся. Пойдём сегодня куда-нибудь?

Хмф… Шерон с Саймоном идут ужинать – как Самодовольные Женатики.

19.40. Только что позвонила Джуд в настроении, сильно подзаряженном сексуальной уверенностью.

– Со Стейси всё наладилось! – похвасталась она. – Вчера вечером мы встречались, рассказывал о своей семье!

Последовала выжидательная пауза.

– Рассказывал о своей семье! – произнесла она снова. – Что означает – у него серьёзные намерения. И сегодня вечером я с ним увижусь, и это четвертое свидание, и… ду-би, ду-би, ду. Бридж, ты слушаешь?

– Да, – откликнулась я слабеньким голосом.

– В чём дело?

Промямлила что-то насчёт дыры в стене и про Марка.

– Вот-вот, Бридж. Ты приблизилась к Достижению Контакта – и следуй дальше по этому пути! – заявила Джуд.

Не сознаёт, видимо, что прошлый её совет в основном потерпел крах и это просто обесценивает и настоящий.

– Ты подошла к тому, чтобы начать работать над Любовью к Себе. В добрый путь, Бридж! Знаешь, это фантастический путь. Мы можем иметь секс когда угодно.

– Одиночки, ура! – поддержала я.

Так почему тогда я в депрессии? Позвоню-ка опять Тому.

20.00. Нет его. Никого нет, все ловят кайф сами по себе, – кроме меня.

21.00. Только что почитала «Вы в состоянии наладить свою жизнь» и теперь ясно вижу, в чём совершила ошибку. Это говорила Сондра Pay, великая мастерица возрождать, – а может, и не она. Во всяком случае, звучит так: «Любовь никогда не бывает вне нас, – любовь внутри нас».

Что способно уводить от нас любовь? Безрассудное следование стандартам? Примеривание на себя имиджа кинозвёзд? Ощущение собственной неполноценности? Убеждение – мы из тех, кого нельзя любить?

Уф, по правде, это не убеждение. Открою-ка бутылку шардонне и буду смотреть сериал «Друзья».

23.00. Обожже! Проклятый «Неизведанный путь», классн. книжка. Катехизис или что-то в этом роде. «Общ. рзделение любви вклчает любовь к себе, если любишь другого». Чртвзьми, здорво… У-у-ух, чуть не упала…

26 апреля, суббота

130 фунтов (пусть так); порций алкоголя – 7 (ура!); сигарет – 27 (ура!); калорий – 4248 (ура!); походов в спортзал – 0 (ура!).

7.00. О-о-ох, кто исчеркал эту проклятую книгу?

7.05. Сегодня я принимаю на себя ответственность за собственную жизнь и начинаю себя любить. Я прекрасна. Я изумительна. О боже, где сигареты?..

7.10. Так, сейчас встаю и иду в спортзал.

7.15. Хотя, вообще-то, скорее всего, довольно опасно выкладываться до того, как окончательно проснешься, – можно повредить суставы. Пойду в зал вечером, перед «Встречей с незнакомкой». Глупо идти туда в субботу днём, когда надо переделать столько дел, напр. походить по магазинам. Хватит думать о том, что Джуд и Шез сейчас обе, наверно, лежат в постели и занимаются диким, диким, диким сексом.

7.30. Сексом.

7.45. Сейчас наверняка слишком рано, чтобы кому-нибудь звонить. Если я проснулась, это ещё не значит, что все вскочили тоже. Надо учиться быть внимательнее к другим.

8.00. Только что позвонила Джуд. Практически невозможно описать эту сцену, с блеянием, всхлипываниями и рыданиями.

– Джуд, что такое случилось? – обескураженно спросила я её.

– У меня депрессия… – всхлипнула она. – Всё кажется чёрным, чёрным… Я не вижу выхода, я не…

– Всё в порядке, всё в порядке, – успокаивала я её, дико озираясь на окно в надежде, что мимо пройдет психотерапевт. – Это серьёзно или просто алкоголь?

– Всё очень, очень пло-охо, – затянула Джуд зомбированным голосом. – Всё это копилось во мне около одиннадцати лет. – И снова разревелась. – Впереди целый уик-энд, а я одна, одна… Я совсем не хочу жить…

– Ничего, всё хорошо, – утешала я Джуд, соображая, куда звонить – в полицию или в Общество добрых самаритян.

Выяснилось, что вчера вечером, после ужина, Стейси непонятно почему бросил её одну и не договорился о новой встрече. И теперь Джуд кажется, что в четверг она совершила большую ошибку, когда целовалась с ним.

– Мне так плохо. Впереди целый уик-энд. Одна, одна, я могу умереть и…

– Хочешь – давай встретимся вечером.

– О-о-о, да, пожа-алуйста! Пойдем в «Сто девяносто два»! Я могу надеть свой новый кардиган. Следующим позвонил Том.

– Почему ты не перезвонил мне вчера вечером? – спросила я.

– Что? – каким-то странным, скучным, монотонным голосом отозвался он.

– Ты мне не перезвонил.

– А-а, – устало вздохнул Том, – подумал, что мне нельзя ни с кем разговаривать.

– Почему? – озадачилась я.

– Ох… потому что я утратил свою индивидуальность и превратился в депрессивного маньяка.

Оказывается, Том всю неделю работал дома в одиночестве, переживая из-за Джерома. Через какое-то время мне удалось ему помочь – осознал, что воображаемое сумасшествие довольно смешная идея: не проинформируй он меня о своём клиническом безумии – не заметила бы никакой разницы.

Напомнила Тому, как Шерон однажды три дня не выходила из дому – ей показалось, будто солнце разрушает её лицо, как в видеоэффекте. Она никого не хотела видеть и не желала подставлять себя под ультрафиолетовые лучи, пока сама с этим не смирилась. А когда всё же пришла в «Кафе руж», выглядела точно так же, как неделю назад. Наконец мне удалось перевести разговор с проблемы Тома на мою карьеру интервьюера известных людей, – таковая, к сожалению, кажется, кончилась, по крайней мере пока.

– Не волнуйся, бэби, – успокоил меня Том, – они всё забудут через десять минут, вот увидишь. Ты начнёшь заново.

14.45. Теперь мне намного лучше. Я поняла: весь вопрос в том, чтобы не страдать из-за своих проблем, а помогать другим. Только что провела час с четвертью у телефона, подбадривая Саймона, который явно не лежал в постели с Шеззер. Оказывается, сегодня вечером он предполагал встретиться с девушкой, по имени Джорджи, с которой время от времени тайно спал по субботам. Но теперь Джорджи говорит, что субботний вечер не кажется ей подходящим временем – слишком похоже на «расписание».

– Я неудачник в любви, проклят богами и навсегда останусь один! – свирепствовал Саймон. – Навсегда, навсегда! Впереди целое воскресенье…

Объяснила Саймону: одиночество – это прекрасно, потому что мы свободны! Свободны! (Хотя почему-то надеюсь, что Шез до конца не догадается, насколько свободен Саймон.)

15.00. Я – чудо: весь день была почти психотерапевтом. Сказала Джуд и Тому – пусть звонят мне в любое время днём и ночью, только бы так не огорчались. Вот видите, какая мудрая, уравновешенная – прямо мать-настоятельница из «Звуков музыки». Легко могу представить себе, как пою «Достигни всех вершин» у стены посреди «192», а Джуд почтительно преклоняет колени на заднем плане.

• Предыдущая
• 31/70
• Следующая