Писатель: Назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 40

Когда принесли кофе и десерт — четыре куска торта «Наполеон», Станислав Мелентьевич снова наклонился ко мне и прошептал:

— Ты после куда свою пассию поведешь?

— Да куда… Домой провожу.

— К маме с папой, значит…

— Куда ж еще… — вздохнул я. — К себе не могу. У меня соседи… Родственница…

Я вздохнул — не совсем уж картинно, чтобы девушки не заметили, но всё же заметно.

— Так ты в коммуналке живешь, — понимающе кивнул Мизин.

Я многозначительно пожал плечами. И позволил себе потешиться мыслью, что, видимо, это гениальность моих рассказов заставила Мизина позабыть, что я всего лишь рабочая молодёжь, почти безусая, без году неделя в литературе. Ну, или мои откровения о его собственной биографии.

— Ну с этим ладно… — пробурчал главред. — Примем тебя в Союз, а там видно будет. Однако сегодня у меня к тебе другое предложение… Поехали ко мне, все вчетвером, а?

— Я не против, — протянул я. — Только мы-то вам зачем?

— Криска одна ко мне не поедет, — пустился в откровения Мизин. — Она же из этих… из Дома Моделей, динамщица. Ресторанчик там, путевочку заграничную, шубку — это пожалуйста, а чтобы отработать — артачится… Места у меня навалом, четыре комнаты, из них — две спальные. Магнитофончик импортный, шлягеры… Винцо, фрукты… Поехали, танцы организуем.

— Поехали, — кивнул я.

— Ну что, девочки⁈ — воодушевился мой начальник. — Поели, попили, поедем кататься!

И, подмигнув мне, он достал портмоне, вынул из него стольник, небрежно швырнул на стол, тем же жестом, как тот драматург Арго — двадцать копеек. И встал. Я тоже, а девчонки поспешно запихнули в себя остатки своих кусочков торта. И мы поехали. На том самом «ЗИМе», на котором я недавно катался. Станислав Мелентьевич, на правах босса, сел впереди, что-то пробормотал Гоше. Тот кивнул. Видать, понимал хозяина с полуслова. Роскошный ретро-автомобиль и в самом деле покатал нас по сияющему ночными огнями городу, а уж потом повернул в сторону дома Драмлита. Я сидел на широком заднем сиденье в компании обеих девиц, чувствуя их горячие юные тела своими боками.

— Ну что, молодежь? — обернулся к нам главред. — Надеюсь, никто никуда не торопится? Завтра — суббота…

— Ой, а мне ко второй паре, — пискнула студентка Смирнова.

— Ко второй паре — подбросим! — великодушно пообещал Мизин. — До второй пары — уйма времени! Так что поедем ко мне… У меня Элвис Пресли, Джо Дассен, Робертино Лоретти… Потанцуем!

— Хочу танцевать! — игриво заявила Кристина.

Через пять минут мы уже высадились из машины и всей гурьбой ввалились в подъезд. Консьерж поднялся нам навстречу, сняв фуражку и кланяясь. Именитый жилец тут же выложил ему на стол червонец. Отчего старикан стал кланяться пуще, совсем как китайский болванчик. Вместительный лифт вознес нас на нужный этаж. Оказавшись в квартире, Станислав Мелентьевич скинул шубу и шапку прямо на пол и побрел то ли в сортир, то ли в ванную. В этом я был с ним вполне солидарен.

Однако сначала галантно помог девушкам снять шубейки и проводил их в гостиную. Даже будучи изрядно подшофе, я прекрасно помнил, где и что у главного редактора и секретаря Союза Писателей СССР в квартире находится. Сам запустил магнитофон, сам принес из кухни фрукты, из встроенного в мебельную стенку бара извлек пару бутылок вина, а из серванта — бокалы. В общем, когда хозяин явился к гостям, все уже было готово для продолжения вечера.

Мизин набрался так, что не держался на ногах, и танцевать с девушками пришлось мне. Не будь мне двадцать, я бы тоже уже свалился с ног, но юность и здоровье литейщика пока что успешно преодолевали алкоголь в крови. Однако вечер близился к завершению, и надо было как-то определиться — либо ловить такси и провожать обеих девиц — что меня не устраивало, либо уговорить их остаться ночевать у выдающегося советского писателя.

У меня даже забрезжила мысль сплавить одну из них, а с другой остаться в гостях. Нет, идеально было бы оставить обеих, но как они отнесутся к этой затее, я не знал. Предполагал, что вряд ли поддержат. Хотя каждая из них по отдельности проявляла ко мне знаки внимания. Причем не скрывая своих намерений друг от друга.

От хозяина квартиры помощи не было никакой. Вот уже час, как он дрых без задних ног на диване — тоже мне, хищник и ловелас. Время шло, гостьи уже клевали носом, и надо было что-то решать. И тут мне пришла в голову простая, но гениальная идея…

— Девчонки! — обратился я к ним. — В нашем распоряжении две спальни. Одна для вас, другая для меня… Не знаю, как вы, а я люблю спать просторно. Так что, с вашего позволения, занимаю комнату, которая по коридору справа…

Произнося это, я пристально смотрел обеим в глаза. И по глазам этим было видно, что спать друг с другом им не особенно хочется. Ну и правильно! Нормальные советские девчонки. А про то, что люблю спать просторно, я тоже не зря ввернул. В квартире Мизина было две кровати — одна двухспальная, а другая — полуторка. Я намеревался занять двухспальную. А они пусть на полуторной, если хотят. Убедившись, что особого энтузиазма Лидочка и Кристинка по этому поводу не испытывают, я пошел в ванную.

Там я, не стесняясь, принял душ и, обернувшись хозяйским полотенцем, вышел в коридорчик. И тут же наткнулся на блондинку. Увидев мою могучую и почти обнаженную фигуру, модель вытаращила голубые глазки. Я, как ни в чем не бывало, пошлепал в «свою» спальню,оставив ее «томиться на медленном огне». Увидев меня и положив на одну чашу внутренних весов возможность провести ночь в объятиях молодого и, на ее хмельной взгляд, привлекательного парня, а на другую — необходимость толкаться под одним одеялом с совершенно посторонней девицей, она должна была сделать правильный выбор.

Войдя в хозяйскую спальню, я сбросил полотенце и забрался под одеяло. Теперь оставалось только ждать, какая рыбка клюнет — большая или маленькая, хотя обе рыбки были чертовски хороши. Конечно, я был изрядно под хмельком и рисковал заснуть по главредовскому примеру, так и не дождавшись, покуда кто-то из них решится первой. Пока ждал, глаза упали на приемник, стоящий на подоконнике. Музыку может включить, романтики ради. Сказано — сделано, через несколько секунд я уже крутил радиоприемник и наткнулся на «Голос Америки».

— Таковы вкратце сообщения этого часа, а сейчас вкратце перейдем к обзору американской прессы о Советском Союзе…

Не знал, что у моего коллеги есть приемник, настроенный на короткие волны. Можно по разному относиться к этой программе, но прогнозы которые делались на «Голосе Америки» были подчас точнее чем у американских спецслужб. При этом аудитория ежедневной часовой передачи превышала десять миллионов человек. Помню в 90-м году слушал это радио и там товарищ Войнович обсуждал крушение СССР, когда как ЦРУ настаивало на том, что Союз будет еще долго существовать. Ну оставим, послушаем что расскажут господа «американцы». Я сделал приемник погромче и завалился на кровать.

На радио всерьез обсуждали тему ухудшения здоровья Брежнева и подчеркивалось, что советский генсек болен астенией, что ставит в тупик действующую систему власти и ставит под вопрос способность стратегического управления страной «вождя». Я послушал бредни ведущих о наркотической зависимости Леонида Ильича от нембутала. Но кое-что из этого бреда заставило меня вскочить с кровати и экстренно искать место куда записать вдруг пришедшую идею. Черт возьми, да это же гениально! Наблюдение в корне переворачивало ключевую мысль, которую я заложил в романе «своей жизни», отвергнутом в 2023 году редактору. Я напишу роман, который останется на века, обойду цензуру. Сумею достучаться до советских граждан, а потомки назовут меня провидцем! Я порылся на столе, нашел клочок бумаги и карандаш, включил свет. И стоя в чем мать родила начал записывать. Увлекшись, я не услышал ни скрипа открывшейся двери, ни шлепанья босых пяток по паркету. Но потом свет погас и чьи-то теплые ладошки закрыли мне глаза, прикосновение юной горячей кожи заставило отложить бумагу и карандаш. Лидка или-таки Кристина? Как-то глупо спрашивать…