95-й. Сны о будущем прошлом (СИ) - Войлошникова Ольга - Страница 28

Это деревня такая, под Иркутском, кто не знает.

— Ну так и езжай завтра. Бабушка с дедом — это святое.

— Ночевать будут уговаривать остаться.

Я картинно вздохнула:

— Ой, ну одну ночь уж как-нибудь перетерплю… — на что он сгрёб меня в охапку и начал щекотать. А я начала хохотать и визжать. И что бы вы думали? Спустя буквально минуту соседка снизу включила радио с такой силой, что у нас пол начал подрагивать. Боже, а я и забыла про эту странную женщину. И про то, какая в этом доме слышимость, кхм…

— Это что? — для Вовы такой концерт был впервые.

— Это нервная дама, которая не может слушать чужие звуки, потому что у неё высокое давление. Прикинь.

— И что, надолго это?

— Да-а… Так, — я неопределённо покрутила пальцами, — Полчаса послушает и успокоится. Она, по-моему, слегка не в себе. Как-то ночью врубила свой музон, соседям пришлось всем подъездом к ней ломиться. Тёть Светин муж когда начал орать, что сейчас ей топором дверь высадит, она тогда выключила. Так что забей, ну её, психов воспитывать.

Кто-то сильно страдающий на итальянском языке настраивал на философический лад. Слушайте, это, наверное, не радио, а проигрыватель для пластинок! С усилителем, иначе фиг бы он так орал.

— Ты же сейчас шить пойдёшь?

— Ну, надо было бы.

— Ты не против, если я почитаю?

— Ой, да вообще! Читай, конечно!

Библиотека у меня по тем временам не самая богатая, но фентези и фантастики уже неплохая подборка. Вовка перебирал книги, комментируя. По всему выходило, что из имеющегося практически всё он прочитал, да не по разу.

— А это что за… Вот «Барраяр» я не читал!

Я чуть не ляпнула, что «Память» из этого цикла ещё лучше, да сообразила, что вообще не помню, вышла она уже или нет.

— Книга хороша, цикл с «Осколков чести» начинается.

— М-гм, понял.

Книги из саги о Форкосиганах я в своём книжном шкафу видела, когда мельком инспектировала. Правда в несколько непривычном мне издании, более раннем, чем в моей первой жизни.

Знакомство с циклом у меня началось тогда странным образом. На один из дней рождения Анька подарила мне толстую как кирпич книгу под названием «Цетаганда». В книжном ей посоветовали новинку. И поначалу я не могла сообразить, чё-кого, пока не врубилась, что это далеко не первая книга цикла. И помчалась покупать всё, что было о маленьком адмирале.

Вот я, конечно, долго по поводу этой истории сама с собой удивлялась. О чём вообще этот продаван думал? Думал ли он, в принципе, или сунул Анютке самую толстую и поэтому самую дорогую книгу на полке? Всё чаше мысленно склоняюсь к этому варианту. Ах, ваша подруга любит читать? Возьмите вот это, беспроигрышный вариант! Спасибо, хоть не словарь Ожегова.

Я ведь сперва решила, что сюжет — жуткая нудятина. Да потому что персонажи все незнакомые! В шутки не врубаешься, намёков не ловишь.

Хорошо, что потом я как-то припомнила, что слышала уже от одной такой же как я запойно читающей девочки что-то про Форкосиганов. Вернулась к книге, открыла с конца — а там список предыдущих изданных текстов из цикла! Вот тут всё на свои места и встало.

Но это так, крик души.

Значит, здесь наша трепетная встреча с Барраяром состоялась несколько раньше. Полюбас, на филфаке нашлись любители фантастического чтива, кто-нибудь да расхвалил.

Вова залёг на диван и затаился. Всё, на ближайшие пару часов мы его потеряли. Значит, настало время для трудового подвига! Заодно Вовкиным дедам подарочек сошью. Приятно, полезно, красиво. И солидно даже.

БАРЫЖИМ, СЕГОДНЯ МЫ С ТОБОЙ БАРЫЖИМ…

Будущее прошлое, 12 июля 1995

Вова уехал к деду с бабушкой в среду с утра. И подарок мой повёз, не стал менжеваться. Нет, не от меня подарок, Боже упаси! От себя. Просто я сшила. И я втайне надеялась, что не так сильно на него наседать будут.

К одиннадцати приехали Василич с мамой. В планах у нас сегодня было три Юбилейнских сада. Один в котором работала мама, второй, в котором в прошлом будущем работала я, а поэтому знала, с кем и как там надо разговаривать, и третий, в котором мама работала немного раньше, там все знали и меня, и её, да и я их, как облупленных.

Ценники на постельное я, пока по городу ходили, глянула, поэтому всем так и говорила: цена, допустим, сто двадцать, но сегодня скидка, продаём по девяносто. Тысяч, конечно. Миллионеры же мы, едрид-мадрид…

Чтоб вы понимали, у людей в то время некоторая паника была: получаешь деньги, а через неделю на них можно купить уже гораздо меньше, чем в день получки. Оттого и начали покупать кулями, коробками — чтоб хоть продукты были про запас. В девяносто пятом скорость обесценивания денег немного притормозила, но рефлекс-то остался. По возможности затариться! А на остаток вещи какие-нибудь купить, а то останешься с фантиками на руках.

Так что мы со своим предложением были очень даже кстати.

Тут, правда, накладочка произошла. Деньги сегодня пришли (ну, как пришли — ногами, в сумке у кассира) — но только отпускные. А вот зарплата для тех, кто в отпуск не идёт, будет только в понедельник. Причём, зарплата за март, вот так вот. Люди просили под запись. И так тоже делали часто и довольно долго; иные дамы в день получки больше ползарплаты сразу раздавали. И выгодным это считали! Как же, ты ж успел получить товар раньше, а заплатил позже, когда цена могла уже здорово вырасти. Причём подсчётом долгов и сбором денег практически всегда занимались сами завхозы или делопроизводители — кто в учреждении зарплаты выдавал. Вели такие специальные долговые книги, так что, как правило, проблем не было.

В тех садах, где мама работала, я согласилась под запись отдать. А вот в третьем не моргнув глазом сочинила, что товар подотчётный, вечером «хозяину сдаю», так что типа нет возможности. Ну вот подозрительно было почему-то. Хотите, говорю — в день зарплаты принесу. А то… Ушлых там есть несколько товарищей таких… рука руку моет. Не хочу потом догонять да долги выколачивать.

Приехала домой и поняла, что видеть сегодня эти пододеяльники уже не могу. И тут вспомнила про папину вывеску! Блин, информации столько, надо ежедневник завести, что ли.

Зазвонил телефон.

— Слушаю?

— Добрый день, Ольга! Это фотограф Мария, помните?

— А! Да-да! Сделали?

— Неделю назад уж сделала! Всё пытаюсь вам дозвониться.

— Сколько я вам должна?

— Да нисколько! Мебельщики заплатили, — Мария помялась, — Понимаете, они попросили внизу данные своего салона разместить. Строкой. Я сместила максимально вниз, если вам не понравится — просто аккуратно отрежьте.

— Да ладно, пусть будет! Может лишний клиент к ним придёт, я не против.

— Ой, ну и славно, а то я как-то, знаете, переживала всё это время. Ну всё, вы, если что, звоните.

— Хорошо.

Ну вот, теперь у меня есть «товар лицом»!

Я не утерпела и сразу сносилась, забрала свои драгоценные фоточки (и, кстати, плёнку-исходник), а уж потом села рекламу рисовать. Тем более что общий концепт в голове давно сложился.

Потом вспомнила про свои компьютерные пометки, проштудировала, переписала начисто. Перечитала раз двадцать, чтобы в голове уложилось.

Потом достала записную книжку, нашла нужный номерок (да, кой-какие из контактов другой жизни я постаралась запомнить и записать). В это время он у матери должен быть. И зарплата у него пока четыре сотни в месяц, так что подработкой не побрезгует. Набрала.

— Алло, — голос у моей бывшей (а тут, тьфу-тьфу, несостоявшейся) свекрови с тяжёлым придыханием. Астма. И получалось у неё всегда не «алло», а «алло-х-х…»

— Добрый вечер, Лидия Антоновна! Могу я Георгия Владимировича услышать? Это по работе.

— Да-х-х? Сейчас, кхм-кхм. Г-х-хоша-а! Иди, тебя по работе к телефону! М-х-х… Сейчас подойдёт… — голос отдалился, — На, по работе-х-х…

— Э-э-э… Да-а?

Вечно он с этого длинного «э-э» начинает! Так. Спокойно, без нервов. Здесь мы совершенно чужие люди.