Рысюхин, надо выпить! (СИ) - "Котус" - Страница 24

Судя по ошарашенному виду Петровны, которая всю жизнь «варится» в настоящем котле кипящих и бурящих сложносочинённых родовых связей и интересов — она понимала, и даже лучше, чем я.

— Да, это многое меняет…

— Вот именно. Я просто не могу, не имею права принять эти договорённости, даже если бы там были идеальные со всех точек зрения варианты. Вы согласны?

— Пожалуй, да. Нет, если там идеал, то можно обыграть, конечно.

— Можно, только там до идеала — как до Китайской границы на козе верхом. Первые кандидаты, ещё толком не познакомившись, уже начали дом осматривать по-хозяйски и делать намёки, что пока я учусь в Могилёве — неплохо бы «для удобства управления» переписать имущество в Смолевичском районе на их доченьку.

Надежда Петровна подавилась чаем. Да, каюсь, немного приукрасил картину, но только немного.

— И это второй нюанс, что все варианты — ни уму, ни сердцу. Ни роду, ни делу — абсолютно бесполезные с точки зрения усиления рода или укрепления его положения. Единственное достоинство — что у всех репутация «плодовитых», больше вообще ничего нет достойного упоминания.

— Это в твоей ситуации тоже немаловажно.

— Согласен, но не настолько, чтобы игнорировать всё остальное! А третий нюанс — я сам нашёл себе невесту, и она, по моим представлениям, близка к идеалу.

[1] Гаф, или гафф — от французского gaffe (оплошность, бестактность), первоначально употреблялось в женском роде, затем, потеряв вторую «ф» — в мужском. Означало абсолютно неприемлемый поступок, грубость, непростительную и оскорбительную выходку. Во флоте использовалось в значении «неуместно грубая и пошлая шутка».

— Даже так⁈ И когда только успел? Хотя, ты же постоянно в город и обратно мотаешься. И что, можешь мне рассказать про свой идеал?

— Конечно! Девушка из хорошей семьи — отец в неполные сорок пять имеет чин, примерно равный полковничьему и к сорока восьми имеет все шансы дослужиться до генерала просто по выслуге, с шестого класса перейти в пятый. Причём у него вот-вот очередное поощрение будет, которое может ещё ускорить процесс.

Петровна кивнула задумчиво, принимая аргумент. Семья и происхождение невесты — это очень важный аспект, бесспорно.

— Сама она — маг с потенциалом около трёх с половиной, мы с ней, если всё удачно сложится, в нашем роду будем самыми сильными за всю его историю. Причём тотемы у нас родственные, при переходе потери сил быть не должно. Можно значительно усилить род.

Снова задумчивый кивок. Сила рода и сила магии в роду вещь важная. Конечно, официально считается, что дар зависит в основном от воли бога — Хранителя рода, но люди давно заметили, что и наследственность играет свою роль. Да и пробудившиеся простолюдины, многие из которых вообще не посвящены никакому богу, даже в качестве слуг, не вписываются в эту концепцию без сильных натяжек.

— Учится она на композитора, заканчивает учёбу в следующем году. У нас уже есть опыт совместной работы над оркестровкой и аранжировкой песен. Уже за прошлый год чистый доход от продажи песен у меня сопоставим с доходами от семейного дела. Пусть я сейчас работаю над расширением производства фактически вдвое по объёму и как бы не строе по ассортименту, мы с ней вдвоём можем заработать достаточно, чтобы удержать род на плаву даже при самом неудачном раскладе. Да, я понимаю, что песню мало написать и записать — её надо ещё продать, но и над этим я работаю.

Опять молчаливое согласие от коменданта. Ещё один источник дохода — это тоже играет на укрепление рода, почти как получить прибыльный заводик в приданое.

— Далее, что касается «плодовитости», — я не удержался и кривая ухмылка ненадолго, но вылезла на лицо. — Она старшая из трёх сестёр, плюс есть старший брат. Мама её — из семьи с пятью детьми. То есть, с этим всё вроде как тоже нормально. Ну, и последнее, по порядку, но не по значимости. Она мне нравится. Очень сильно нравится — и внешне, и по характеру, и вообще есть чувство, что она моя, всегда ею была, но я этого просто не знал.

Надежда Петровна помолчала с минуту, а потом неожиданно спросила:

— А бабушка твоя это всё знает?

— Отчасти. Я ей сказал вкратце, уже после знакомства с её кандидатурами.

— А, собственно, почему⁈ Ты не думаешь, что узнав всё это — она вела бы себя иначе?

— Да просто не успел сказать! Я с родителями познакомился в тот день, когда уезжал на праздники, тогда же узнал, что по крайней мере категорического неприятия не вызываю. А окончательно убедился в том, что они не против меня — только сегодня, когда её отец меня не только «зятьком» обозвал, но и дал несколько полезных советов, которые уже пригодились. В отношении того, что тут у нас в академии происходит, чего мне в связи с этим ждать и как себя вести.

— Плохо. Очень плохо, что ты не сказал её ничего, пусть и по телефону после знакомства с родителями своей невесты.

— Да кто же знал, что она там всё настолько накрутила⁈ У нас ещё траур официальный до мая, по идее ни о каком официальном сватовстве до этого и речи идти не должно! Так, максимум — общие рассуждения на тему «как дети растут, скоро женить пора». Я и думал, что отметим Новый год и поговорим обстоятельно, что и как по весне делать будем. А она уже чуть ли не договора брачные подписала! Как будто ей горит что-то!

— Так, подожди, а откуда твой будущий тесть знает, что у нас здесь происходит⁈

— Так он, по сути, и руководил расследованием, вместо и в обход Жабы. Он жандармский полковник, мы с ним по службе познакомились.

— То есть, тебя с тестем ещё и служебные отношения связывают?

— Не напрямую — я числюсь сотрудником минской лаборатории, сюда прикомандирован. Плюс лаборатория — самостоятельное структурное подразделение, подчиняется начальнику Управления напрямую. Познакомились, когда он расследовал дело, где я потерпевшим проходил, потом я ему несколько раз экспертизы делал детальные, ну, и некоторые идеи подбрасывал.

— А вот это дополнительный плюс, кстати говоря. Общие, но не пересекающиеся, не мешающие друг другу, интересы с родителями невесты. Расскажи это всё своей бабушке, обязательно, с подробностями. Вот увидишь — это сильно изменит её отношение к тебе и поведение в целом.

— Приеду на каникулы — расскажу.

— Зачем тянуть? У вас же мобилеты есть — позвони, расскажи.

— Сейчас она злая, обиженная на весь мир и на меня в особенности. Она в принципе меня слушать не станет, даже если я ей скажу, что зимой холодно, а вода — мокрая. Кого другого — послушает, меня — нет. Поверьте, я её немножечко знаю. Остыть её надо. Хотя и страшно одну оставлять в таком состоянии — как бы она от злости из принципа ещё больше не наворотила. Очень, очень всё не вовремя, и сессия эта, и всё остальное.

В общем, хорошо посидели, душевно и продуктивно. И Петровна мне объяснила, с чего это бабуля так металась, будто укушенная, и что про другой род она даже не думала скорее всего. Ну, то что делала, не думая — это совсем не смягчающее вину обстоятельство, а как бы не наоборот, усугубляющее. Ладно, это в прошлом. Под конец вечера я даже спел под гитару — и «Надежду», и парочку «пиратских» песен, заодно удивившись тому, что песня о вреде пьянства стала любимой песней местных выпивох. Уже собираясь прощаться, я всё же не выдержал:

— Надежда Петровна, если не сочтёте вопрос слишком личным…

— Да-да?

— Отчество. У вас, у ректора, у нашего декана и ещё у двоих, у начальника охраны, у заведующего канцелярией — все Петровичи! Это специально так отбирали, или случайно совпало?

Комендант рассмеялась:

— Ой, ну тебя! Я уж думала и правда — что-то эдакое спросит. Конечно, случайно — кто ж так отбирать будет и зачем?

— Ну, мало ли… Может, ритуал какой…

— Иди уже, ритуалист малолетний! Иногда совпадения — это просто совпадения!

— И это радует…

Дед весь вечер и ночь провёл за «систематизацией знаний и составлением перекрёстных ссылок» по теме настоящей высшей математики и вашей урезанной версии'. Во внутреннем мире он с гордостью представил мне библиотечный каталожный шкафчик и рядом нечто, что я с помощью его памяти опознал как информационный терминал.