Мы все умрём. Но это не точно (СИ) - "Aris me" - Страница 69

Гермиона представила, как бы он жаловался, если б увидел в каких условиях приходилось ночевать ей: земля слишком жёсткая, охапка палых листьев воняет гнилью, а жуки мерзко ползают в волосах, и тихонько улыбнулась.

— А мне, например, хорошо вот так сидеть и смотреть на звёзды. Ещё можно было бы добавить ведёрко фисташкового мороженого и тогда мир засиял бы ярче.

— Ненавижу сладкое, — Малфой подбросил в руке кусок кровли, прищурил один глаз, прицеливаясь, и запустил его в полёт. Судя по звону битого стекла, раздавшегося следом, бросок оказался на редкость удачным. Единственный фонарь пару раз неровно моргнул и окончательно погас. И в первый миг показалось, что стало ослепительно темно.

— Ты невыносим, — выдохнула Гермиона. Что же за вредная натура у него такая? Вечно ему нужно что-нибудь да испортить. Но глаза постепенно привыкли к темноте, и она поняла, что всё равно прекрасно различает его черты лица. В лунном свете он был похож на сказочное существо — такой неестественно бледный, с белыми, лишёнными цвета волосами, Малфой будто бы сошёл со страниц сказок про призраков.

— У меня есть шоколад, но ты только что лишилась шанса его получить, — на лице призрака расплылась самодовольная улыбочка, слишком уж живая для усопшего.

— Уверена, это самый невкусный шоколад в мире, — с поддельным равнодушием парировала она.

Спор затевать не хотелось, но получалось как-то само собой, собственно, как и всегда это у них с Малфоем происходило. Наверняка не пройдёт и пары минут, как они снова будут друг на друга кричать и, возможно, кто-то из них столкнёт некую светловолосую личность с крыши. Драко, не подозревающий о своей участи в случае спора, потянулся к куртке, жестом фокусника извлёк из кармана плитку шоколада, с хрустом отломил кусочек и забросил себе в рот.

— М-м-м неплохо, — медленно протянул он, низким мягким голосом змея-искусителя. Вновь демонстративно отломил ещё квадратик, поднёс к губам и игриво прикусил клыком. При этом уголки его рта растянулись в какой-то совсем распутной улыбке.

Гермиона задержала взгляд на его губах, непроизвольно вспомнив их вкус, жаркое ощущение его поцелуев на коже, и то, какое волнение в ней вызывали его прикосновения. Кончики её ушей моментально вспыхнули жаром.

— Ладно, возможно я кое-что готова обменять на твой шоколад, — произнесла она торопливо, пока Малфой не поймал её на том, что она откровенно пялится на его губы.

— М-м? — лениво протянул он, закинув в свой порочный рот шоколад и слегка пососав кончики пальцев. На самом деле, Гермиона была готова отдать полцарства в придачу, лишь бы Малфой перестал себя вот так вот вести.

— Ты согласен? — с нажимом спросила она.

— Нет, конечно, — Драко подчёркнуто приподнял брови, будто бы она сейчас сказала несусветную глупость. — Я же не знаю, что получу взамен.

— В этом-то и весь фокус, — тяжело вздохнула Гермиона. Она иногда забывала, что они были из абсолютно разных миров, равноудалённых друг от друга настолько, насколько это вообще возможно. То, что было естественно для неё, вообще могло не существовать для него. — Обмен не глядя. Неужели ты никогда так не делал?

— Бред, — медленно произнёс он, но всё-таки положил шоколад ей на колени.

Гермиона раскрыла свою бездонную сумочку и подумала, что же такого она могла бы ему подарить. Можно было бы дать какое-нибудь зелье: крововосполняющее или настойку растопырника — ему наверняка бы пригодилось. Поделиться лимонным леденцом, любимой книгой или подарить ручку… Но нет, не то. Она нащупала круглый прохладный предмет с хорошо знакомой щербинкой посередине. В глубине души единым клубком зашевелились грусть, нежность и ощущение тепла, которым бы ей действительно хотелось с ним поделиться.

— Протяни руку, — она бережно вложила в его ладонь небольшую монетку на длинной металлической цепочке. В ней не было никакой материальной ценности, и на первый взгляд это могло показаться обычным мусором.

— Серьёзно? — его выражение лица говорило, что именно за мусор он этот её дар и посчитал, — треснутый галлеон? — Драко с брезгливостью взглянул на подарок. Казалось он вот-вот кинет его следом за куском кровли. — То есть я сейчас обменял свой великолепный, вкуснейший шоколад, с брусникой и тыквенными семечками, на это?

— Это не просто треснутый галлеон. Это счастливый треснутый галлеон. Он приносит удачу. Первый, на котором испробовала протеевы чары. Правда, они больше не работают, но я раньше всегда носила его на шее, и один раз он даже спас мне жизнь, — Гермиона поёжилась от внезапно пробежавшего по позвоночнику озноба и неосознанно обняла себя руками. На самом деле она сама не понимала, как смогла пройти всё то, что случилось с ней за три года войны. Но галлеон всегда висел на груди и в самые тяжёлые моменты она крепко сжимала его в кулаке, взывая к чуду. Которое всё же происходило, раз она ещё могла дышать, сидеть вот так на крыше и любоваться звёздами.

Драко долгим взглядом посмотрел на свою раскрытую ладонь, нежно провёл пальцами другой руки по трещинке.

— Если я заберу твою удачу, то тебе ничего не останется, — сказал он уже совсем другим, совсем серьёзным тоном.

Гермиона безразлично пожала плечами. Ей хотелось подарить Малфою свет, хотя бы маленькую искру, чтобы ему не было так одиноко и темно в собственном мраке. Он сидел рядом и смотрел на неё будто бы видел впервые — удивлённо и слегка растерянно. Она никогда не видела его таким. Это был тот самый очень милый и даже слегка трогательный миг — когда ты на секунду приоткрываешь другому человеку кусочек своей души. В такой момент даже страшно дышать, потому что то, что возникает между людьми хрупко, как тончайшая паутинка.

— Малфой, как ты думаешь, что должен хоть раз в жизни сделать каждый человек? — шёпотом спросила она.

Гермиона лично думала о многом: о путешествиях по новым местам, о помощи близким, о новых знаниях, которые хотелось бы охватить или что обязательно нужно сделать что-то хорошее и светлое для других, чтобы как можно в большем количестве людей зажечь огонь…

— Секс втроём? — его голос резко оборвал её поток мыслей. В темноте было абсолютно непонятно то ли Малфой шутил, то ли говорил всерьёз. Гермиона пару раз моргнула, не находя ответа.

— Мерлин, — она сокрушённо закрыла ладонями лицо, радуясь, что в ночи он не может заметить насколько сильно она смутилась.

— Ханжа, — самодовольно хмыкнул тот.

— Ты зачем вообще меня сюда позвал? — спросила Гермиона, быстро меняя тему, но воображение невольно нарисовало Малфоя и двух каких-то беспардонных девиц, распутно стонущих и облизывающих его самым наглым способом. Как вообще можно добровольно согласиться в таком участвовать?

— Долохов готов встретиться, — Драко аккуратно сложил галлеон в карман, а взамен достал и прикурил сигарету.

Гермиона проследила взглядом как растворяется в воздухе дымок. Ничего нового Малфой ей пока не сообщил.

— Ага, — она постаралась вложить в голос максимальное спокойствие, будто бы сей факт для неё не имел никакого значения, хотя на самом деле, чувствовала искреннюю благодарность к Теодору, что дал ей возможность заранее переварить эту новость. Показывать свою уязвимость перед Драко ей совсем не хотелось.

— По легенде я приведу тебя к нему под Империусом, — Гермиона ощутила его пристальный взгляд на себе и легонько улыбнулась, будто бы и эта новость ничуть не смутила. Хотя при этом в её душе у неё всё поднялось на дыбы. Империус?! Ей совсем не понравилось услышанное, но с другой стороны, какая разница: Долохов, Кэрроу или Розье — они все просто пешки Волдеморта, и она точно не станет бояться их.

Малфой глубоко затянулся и задумчиво выпустил изо рта огромный клуб серого дыма.

— Я никогда не мог предугадать действий Антонина, даже изнутри его черепной коробки, — он тяжело вздохнул и немного помедлил прежде, чем продолжить, словно слова давались ему с трудом. — Сложно сказать, что у него на уме. Любое неверное движение может стоить нам жизни. Его настроение и мысли скачут так быстро, что действительно сложно отследить истинное намерение. Знаешь, ощущение, словно он существует в нескольких реальностях одновременно, и все они настоящие. Он, на самом деле, гений. Но это не делает его лёгким и приятным человеком. Я б даже сказал наоборот, с его гениальностью лучше никому не сталкиваться, — Драко затих и лишь спустя несколько секунд печально добавил: — Вряд ли наша встреча с ним будет приятной, Грейнджер. Но запомнится надолго, это точно.